В зените славы Наполеон Бонапарт также стремился стать легитимным и зажить, наконец, относительно спокойно в окружении равных монархов. И совершенно неважно, что по сравнению с ним большинство венценосных особ Европы были сущими ничтожествами. Им принадлежало право решать, кто из других государств достоин существования, а кто нет (это право у европейских правителей лишь в середине ХХ века силой забрали США и с тех пор самовольно им распоряжаются). Расстрел в марте 1804-го герцога Энгиенского, достаточно незначительного во французской политике персонажа, поставил жирный крест на стремлении Наполеона добиться признания у прочих монархов Европы. Гибельный поход в Россию также стал попыткой получить легитимность уже силой. При этом никому и в голову не приходило назвать узурпатором царя Александра после того, что случилось с его отцом в Михайловском замке.
С нелегитимными режимами можно вести торговлю и поддерживать дипломатические отношения. Частично из коммерческого интереса, частично из текущих соображений безопасности. Но в их отношении никогда не действует взаимная неприкосновенность, которая характеризует отношения, например, Америки и Евросоюза. Вряд ли современная Россия будет готова смириться с таким статусом.
Британский историк Доминик Ливен считает, что одной из важнейших причин распада СССР было то, что это государство больше не могло служить российским интересам и выступало не усилителем, а ограничителем потенциала России. Советский союз, несмотря на все свои достижения, так и не смог стать в глазах Запада легитимным членом международного сообщества. Отказавшись от него, российская элита рассчитывала не только получить доступ к материальным благам – это в глобальном мире доступно всем. Более важная привилегия, на которую тогда рассчитывали, – возможность самостоятельно принимать решения о своем будущем.
Сперва ее хотели получить через присоединение к сообществу Запада на правах младшего партнера. В расчете, конечно, что со временем потенциал России сам собой обеспечит ей первые роли. Россия вступила в институты, контролируемые Западом, и создала с ним множество взаимосвязей на политическом, коммерческом и личном уровне. В 1999 году крах этих попыток был доказан реакцией Запада на контртеррористическую операцию на Кавказе.
После 2000 года легитимности стали добиваться силой. Современный хаотичный мир и угрозы безопасности давали шанс, что Запад примет Россию такой, какая она есть на основе рациональной оценки масштаба угроз. В Москве и сейчас многие считают, что вызов со стороны Китая заставит США и Европу признать за Россией право жить по своему усмотрению. В том, насколько разумны были эти надежды, мы можем убедиться прямо сейчас. Так что в обоих случаях результат оказался неудовлетворительным, и приговор многочисленным усилиям был вынесен «делом Навального». Заявления и вероятные практические решения Запада в этой связи являются грубым вмешательством во внутренние дела России, но фундамент для такого поведения один – Россия сама постоянно признает возможность такого вмешательства в принципе, потому что стремится не мытьем, так катаньем стать частью западного сообщества.
Видимо, настало время задуматься о целеполагании. Сейчас, слава богу, не начало XIX века и в международной политике не действуют монархические принципы «европейского концерта». На нашей стороне Китай – вторая по совокупной силе держава планеты. Но остальной мир ждет от России подтверждения того, что она действительно самостоятельна. Наверное, пора действовать, и логичным ответом на поведение Запада был бы отказ от новых проектов энергетического сотрудничества с Германией, включая недостроенный «Северный поток», и выход из институтов и режимов, которые служат интересам США и Европы.
Автор – программный директор клуба «Валдай».
