Не пик, а пшик
В начале 1880-х в американской Пенсильвании быстро росла добыча нефти. Главный продукт ее переработки, керосин, уверенно вытеснял другие топлива в промышленности и в быту. Когда месторождения истощились, началась паника: нефть не вечна? Дефицита не случилось: черное золото в достаточном количестве нашли в Оклахоме, Техасе, Калифорнии.
К концу XIX века в дополнение к керосиновой лампе появился новый потребитель нефти. В 1888 году Карл Бенц основал в Германии первое в мире массовое производство автомобилей, что привело к повышению спроса на новые продукты нефтепереработки – бензин и дизтопливо. И вновь возникли слухи об истощении запасов, и опять тревога оказалась ложной.
На рубеже XIX–XX веков добыча нефти росла в России, в США, а изыскания на Ближнем Востоке показали, что там ее настолько много, что это позволит удовлетворить спрос на десятилетия вперед. Те, кто поставил на черное золото, взяли джекпот. В Соединённых Штатах расцвела компания Standard Oil, а ее владелец Джон Рокфеллер стал впоследствии первым миллиардером. «Нефть – это деньги», – говорил один из соратников нефтяного магната.
На обломках гиганта: чем закончилось упразднение нефтяной монополии Standard Oil
Научно доказать ограниченность природных ресурсов в те годы никто не пытался. Только в 1956-м американский геофизик Мэрион Кинг Хабберт, изучив объемы запасов действующих и потенциально возможных месторождений, сформулировал теорию нефтяного пика. Из его расчетов следовало, что к началу XXI века добыча достигнет максимума и затем начнет уменьшаться.
«Кривая Хабберта» – график, где линия предложения нефти после 2000 года идет вниз. На самом деле она пошла вверх. Ученый говорил о пике в 34 млн баррелей в сутки. Мир вышел на этот объем на 33 года раньше, в 1967-м. А к якобы рубежному 2000-му нефти добывали почти в два раза больше, чем он прогнозировал, – 65 млн баррелей.
У Хабберта оказалось много последователей, которые хоть и сдвигали сроки нефтяного пика вправо и обосновывали его каждый по-своему, но сходились в том, что конец нефти близок.
В частности, британский геолог Колин Кэмпбелл в 1990-х пропагандировал свою версию теории нефтяного пика, утверждая, что это произойдет в 2004–2005 годах, максимум в 2007-м. Обосновывал он ее с позиций экономики: нефть будет по-прежнему нужна, но станет настолько дорогой в производстве, что от нее придется отказаться, а это вызовет экономическую катастрофу. Отметим, что подобные катаклизмы уже случались, самый сильный в нынешнем веке – в 2007–2009 годах, но не нефть была тому причиной, а финансовые пузыри, раздутые на американских ипотечных деривативах.
Следующий предсказатель не только ошибся, но и насмешил нефтяной мир. Американский финансист Мэттью Симмонс в 2006 году заявил, что мир уже прошел нефтяной пик, и случилось это в 2005-м. Его мнение, как и других прогнозистов, основывалось на неправильном понимании ресурсной базы и не учитывало появление новых технологий. Неизвлекаемую промышленно освоенными методами разработки нефть просто вычеркивали с балансов. Но она никуда не делась и лишь ждет своего часа.
Почему нефти меньше не становится
Никогда прежде нефтяная отрасль не развивалась столь динамично, как в первом десятилетии этого века. Нефтяные компании ежегодно публикуют отчеты, сколько баррелей или тонн они извлекли из недр и сколько еще осталось. Важный показатель тут – коэффициент восполнения запасов. Допустим, корпорация за год добыла 10 млн тонн нефти и открыла столько же – 10 млн. Значит, коэффициент восполнения у нее 100%. В девяти из 10 отчетов количество новой нефти указано больше, чем изъятой из недр. Коэффициент восполнения 200–300% – не сенсация, он может быть и выше.
Добыча сланцевой нефти в Северной Дакоте, США
Jim West/Vosrtock PhotoО какой новой нефти идет речь? Прежде всего об углеводородах, которые находятся в сланцевых формациях. Раньше это были неизвлекаемые запасы. Добыча их стала возможной благодаря гидроразрывам пласта и вертикальному бурению. США благодаря сланцевой революции из крупнейшего импортера превратились в страну номер один по производству и нефти, и газа. Те, кто сделал ставку на сланцы, обогатились: прибыли их компаний измерялись в сотнях процентов.
Новых традиционных месторождений тоже оказалось немало. Это, в частности, Гайана, где крупное открытие на шельфе произошло в 2015 году, а в конце 2019-го Exxon отгрузил первую партию черного золота на экспорт. Запасы страны приближаются к 12 млрд баррелей, добыча составляет порядка 500 тыс. баррелей, а к 2027-му, как ожидается, вырастет до 1,2 млн. Ни один прогнозист не мог предугадать, что появится ультраглубоководная добыча.
Дороговизна таких проектов относительна. Вчера стоимость извлечения была запретительной, сегодня – уже нет. На больших глубинах моря есть нефть и в соседнем с Гайаной Суринаме, и на другой стороне Атлантики, в Намибии. Эти страны еще не стали нефтедобывающими, но все изменится в ближайшие несколько лет.
Еще пример. В 2006-м бразильская Petrobras обнаружила месторождение Jubarte в оффшорном бассейне Campos. Оно расположено под 2 тыс. метров очень плотной породы, состоящей в основном из соли. В XX веке бурить там было нереально: ни одно долото не выдержало бы. Но не сейчас. Добыча на Jubarte началась всего через два года после открытия, и сегодня бразильская компания с партнерами 95% добычи ведет на глубоководных и ультраглубоководных проектах под плотной породой, а в обиходе нефтяников появился термин «подсолевые месторождения». Ранее Бразилия производила по 1,7 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки, в 2016 году – 2,5 млн, в 2023-м – 2,8 млн, сегодня – более 3 млн.
Также есть много незадействованных резервов, которые относятся к трудноизвлекаемым запасам (ТРИЗ). Под океанами нефти больше, чем на континентах, – это запас минимум на столетие. В Арктике, по оценке Shell, сосредоточено около 20% углеводородов планеты. Еще на одно столетие. И даже это не предел. Если говорить о газовых гидратах в океанах (метан в замороженном состоянии), то в них газа по энергоемкости вдвое больше, чем во всех известных на сегодня запасах нефти, газа и угля вместе взятых. И всё это ископаемые топлива, которые считают в нефтяном эквиваленте. Так что нет никакого пика предложения нефти, Хабберт и его последователи ошиблись.
Нефть – основа современной цивилизации
Сейчас снова появились разговоры о пике, но уже не производства нефти, а ее потребления. Первой ласточкой стал документ «Глобальный рост спроса на нефть – конец уже близок», который в 2013-м опубликовал Citibank. Утверждалось, что спрос сократится быстрее, чем ожидает рынок. В том году мир потреблял по 90 млн баррелей в сутки, в 2019-м преодолел символические 100 млн. Рост на 10 млн за шесть лет не бьется с прогнозом Citi. Правда, в пандемию спрос откатился к 91 млн, но через два года снова достиг 100 млн, в прошлом превысил 102 млн, к концу этого может дойти до 104 млн баррелей в сутки.
Международное энергетическое агентство (МЭА) совсем недавно, в 2023 году, предсказало пик спроса на нефть до конца 2024-го и призвало остановить инвестиции в отрасль, направив их в сегмент возобновляемых источников энергии (ВИЭ) – солнца, ветра и воды. Агентство часто обвиняют в антинефтяной позиции: оно с упорством продвигает зеленую повестку, не замечая реальности. Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК) уверена, что пика спроса на нефть не предвидится. Да, ВИЭ важны, за ними будущее энергетики. Но они не замена, а дополнение к ископаемым топливам.
Задача на разрыв: где и как добывают трудноизвлекаемую нефть
Структура спроса на нефть меняется. Топлива на ее основе никуда не делись, но растет потребление со стороны нефтехимии. Говорят, что в любой момент любого человека, если только он не в пустыне или глухом лесу, окружают минимум 10 предметов, в составе которых есть нефтепродукты. Одежда, обувь, мебель, лекарства, электронные девайсы, бытовая химия и даже продукты питания содержат компоненты, произведенные из нефти. Черное золото – основа современной цивилизации, и это не лозунг, а факт.
ОПЕК в «Прогнозе развития мировой нефтяной отрасли» (World Oil Outlook) признаёт замедление роста спроса на нефть. Но замедление и сокращение – разные вещи. Спрос все равно к 2045 году увеличится до 116 млн баррелей в сутки, говорится в документе. Транспортный сектор продолжит сокращать потребление, но нефтехимический это компенсирует.
Генсек организации Хайсам аль-Гайс в статье, опубликованной на сайте ОПЕК, утверждает: «Спрос на нефть в ближайшие три года вырастет на 4,7 миллиона баррелей в сутки. Все ведущие аналитические агентства говорят минимум о четырех миллионах. И где же пик? Он только в некоторых головах». Занижая прогнозы спроса, МЭА пускает инвесторов по ложному следу, считает глава ОПЕК: «Пик добычи нефти так и не наступил. С пиком спроса, вероятно, будет то же самое».
