Какое место Корейская война занимает в культуре КНДР и Республики Корея

Подобно множеству вооруженных конфликтов в истории человечества, Корейская война (1950–1953) стала событием, в котором не так-то просто четко разграничить добро и зло, определить правых и виноватых. Войну начал Север, но и Юг к ней долго и активно готовился. Южнокорейский министр обороны Син Сонмо бахвалился, анонсируя предстоящий блицкриг: «Завтракать мы будем в Кэсоне, обедать в Пхеньяне, а ужинать в Синыйчжу».

По итогу войны никто не приобрел новых территорий – после кровопролитных боев, унесших жизни двух миллионов корейцев, стороны вернулись практически на ту же самую 38-ю параллель, с которой начали воевать. Только теперь эта граница закрылась навсегда, разделив десятки тысяч семей.

Хотя, по сути, Корейская война была гражданской, стравившей между собой корейцев из противоположных политических лагерей, оба этих лагеря поддерживались из-за границы. Иностранцы взяли на себя и основную ношу боевых действий: американцы и другие страны НАТО воевали за южан, китайцы с небольшой советской помощью – за северян.

Эти общие для Юга и Севера исторические события были совершенно по-разному осмыслены культурами двух Корей. Каковы же эти различия?

Северокорейский дискурс: героический эпос

В КНДР Корейскую войну постарались превратить в героический эпос, аналогичный тому, который создала советская культура по отношению к Великой Отечественной – вплоть до копирования фразеологии советских лозунгов: «Всё для фронта, всё для победы!», «Воин Красной (Народной) Армии, спаси!» и т. д.

Как были разграничены Южная и Северная Кореи, и можно ли этот опыт использовать на Украине

На Севере эта война считается «Отечественной войной» всего корейского народа с иностранным врагом (чогук хэбан чончжэн), то есть с американцами. Относительно участия южан утверждается, что оно было незначительным – на стороне противника воевали либо отдельные коллаборационисты, либо обманутые американцами наивные люди.

То, что у северян были союзники – русские и китайцы, – признается, но роль их принижается до уровня простых помощников. Основной акцент делается на заслугах Ким Ир Сена и мужестве корейского народа. Широко пропагандируются имена героев войны, таких как 19-летний Ли Субок – корейский Александр Матросов, закрывший грудью вражеский дзот на высоте номер 1211.

В КНДР утверждают, что Корейская война завершилась победой северян, хотя Народной армии и пришлось «временно отступить» за 38-ю параллель. Причинами этого «отступления» называются ошибки и саботаж некоторых членов военного командования, связанных с враждебной Ким Ир Сену группировкой Пак Хонёна, впоследствии уничтоженной. Сегодняшняя Южная Корея считается захваченной американцами колонией.

Такая трактовка событий отражена в великом множестве романов, песен, фильмов, которые стали создаваться еще во время войны. Уже в 1950–1951 годах свет увидели картины «Юные партизаны» и «Девушка-партизанка», в которых сыграла популярнейшая актриса Мун Ебон. Про Ли Субока – Матросова было снято по крайней мере три фильма.

Самым же любимым фильмом о Корейской войне в КНДР считается «Остров Вольми» (1982). В нем рассказывается об одном из начальных эпизодов конфликта – героической обороне ныне южнокорейского острова Вольми, который до последнего пытался оборонять небольшой гарнизон; как защитники Брестской крепости, все они погибли, но не сдались.

Важнейшее из искусств на службе чучхе

За каждым защитником острова стоит своя история, помогающая понять, почему эти люди не разбежались перед превосходящими силами врага, терпели голод и жажду и до конца сопротивлялись, ожидая прихода подмоги. Каждый из них понимал, что сражается за свою Родину – Корею. И, как рассуждает один из героев, Родина – это не просто пение соловья и зеленые луга. Соловьи пели и при японцах. А сегодня это земля Вождя и народной власти, от которой каждый из героев фильма получил что-то важное – свободу от колониального угнетения, землю, возможность учиться и работать. Перед лицом смерти они вновь вспоминают об этом, прокручивая в головах счастливые моменты мирной жизни под звуки лирической песни «Я поняла», которую поет для них 16-летняя связистка Ёнок.

Эта улыбчивая девочка пожертвует собой, зажав в двух руках обрывки поврежденного взрывом провода, чтобы гарнизон не потерял связь с командованием. Под мелодию песни уже погибшей Ёнок перед танками врага в полный рост встанут с гранатами последние выжившие – командир гарнизона и два солдата.

Героическое поведение бойцов гарнизона противопоставляется позорной трусости американского солдата, которого привела в Корею жажда денег. В последнем письме янки заклинает своих соотечественников не ходить на землю Кореи, потому что ее народ никому не сломить.

В «Острове Вольми» снялись лучшие актеры КНДР, включая народного артиста Чхве Чхансу, исполнившего роль мужественного командира гарнизона. Актриса Юн Сугён, сыгравшая Ёнок, надолго стала мечтой всех северокорейских юношей.

Южнокорейский дискурс: «Что это вообще было?»

Южнокорейская художественная версия Корейской войны резко контрастирует с эпической версией Севера. Статьи, фильмы, музейные экспозиции, картины, созданные в Республике Корея на тему этой войны, проникнуты какой-то двойственностью, невнятностью и внутренней отстраненностью. Похоже, их авторы сами толком не понимают, что следует говорить и чувствовать по поводу Корейской войны. Поэтому они колеблются между обывательскими жалобами на трудности военного времени, благодарностями американским освободителям и декларированием прекраснодушных банальностей типа «война – это зло».

Скульптурная группа перед входом в Музей Корейской войны в Сеуле изображает расколотую землю и двух обнимающихся братьев, стоящих на расходящихся половинах. Как нетрудно догадаться, памятник символизирует разделение страны. Вид у братьев, особенно у северного, на редкость растерянный и жалобный. Земля раскалывается явно сама по себе, а не по чьей-то злой воле. Братья поделать с этим ничего не могут.

Даже памятники, посвященные однозначным победам южнокорейской армии, вроде битвы в Чхунчхоне, несут на себе отпечаток этой невнятности. Вместо могучего и атлетичного героя (так выглядит типичный воин на памятниках Севера) на высоком постаменте изображен маленький металлический человечек, нелепо размахивающий винтовкой и указывающий пальцем куда-то вперед. Группа поддержки на соседних барельефах состоит из таких же несуразных человечков.

Эти образы не просто не могут никого вдохновить – они не внушают элементарного уважения.

Почему творческая элита КНДР не отрывается от остальной части общества

Во время экскурсии смотрительница музея беженцев в Пусане (сама некогда бежавшая с Севера) со страстью повествует о том, что во время войны – о ужас! – в лагерях беженцев не хватало туалетной бумаги и салфеток, а дети были чумазыми, со следами соплей на щеках. Ничего более грандиозного она вспомнить не может.

Первым южнокорейским фильмом на тему войны считается «Вдова». История эта сугубо частная, повествующая о молодой красивой женщине с ребенком, потерявшей мужа на фронте и теперь страдающей оттого, что любовник ей изменяет. Иных проблем у героини нет. Ребенок здоров (правда, едва не утонул, пока маменька занималась личной жизнью), денег куры не клюют, дом ухожен, нерешенными остаются только постельные вопросы. Непонятно, какое отношение это повествование имеет к войне – если бы по сценарию муж попал под поезд, ничего бы в картине не изменилось.

Поздние южнокорейские фильмы о войне, вроде «38-й параллели», уже больше внимания уделяют самому конфликту, но показывают его все так же отстраненно. Стоя высоко над схваткой, южнокорейские режиссеры описывают боевые действия, в которых, между прочим, участвовали их прадеды, как грязь, кровь, расчлененку и всеобщее озверение. Нет ни анализа событий, ни героев как полноправных субъектов действия. Под влиянием жутких, невесть как и зачем случившихся обстоятельств из персонажей начинают буквально лезть черти, как будто в них пересадили личинки «чужого». Оскотиниваются все герои, а режиссер в длинном белом пальто удаляется с поля боя, укоризненно качая головой.

Эпос vs чернуха

На первый взгляд южнокорейская версия Корейской войны может показаться честнее и ближе к реальности, чем идеологически предвзятая северокорейская. Действительно, война – это ужас, кровь, страдания, и вообще лучше быть богатым, здоровым и вволю пользоваться туалетной бумагой. Однако войны как продолжение политики другими средствами по-прежнему случаются в нашем неидеальном мире, порой радикально перекраивая его и заставляя людей реагировать на эти вызовы.

Война определила уклад, по которому Корейский полуостров живет уже более 70 лет. Одного этого достаточно, чтобы отнестись к ней как минимум с уважительным вниманием, не превращая национальную трагедию в сюжет очередного мизантропического ужастика. Ведь отношение деятелей культуры к основополагающим для родины событиям формирует отношение народа прежде всего к самому себе сегодняшнему. Кто ты? Потомок беспутной пустоголовой тетки, не способной без мужа даже уследить за ребенком, или потомок сильной, волевой женщины, сумевшей и заменить погибшего мужа у станка, и позаботиться о престарелой свекрови, и воспитать замечательных сыновей (такая вдова – обычный персонаж северокорейских книг и фильмов)?

Ты отпрыск очумелых убийц или наследник красивых, мужественных людей, достойно выдержавших великое испытание истории? Каждый народ сам выбирает ответ на этот вопрос.