Как это было
Первым обрушился японский индекс Nikkei 225 – минус 13,47%. За сутки его значение сократилось на 4451,28 пункта, что стало сильнейшим падением за без малого 40 лет – с «черного понедельника», случившегося 20 октября 1987 года. Вслед за Японией «посыпались» другие азиатские рынки: индекс южнокорейской биржи просел на 8,77%, стамбульской – на 6,7%, сингапурский индекс MSCI Singapore – на 2,9%, гонконгский Hang Seng – на 1,6%, индекс шанхайской биржи – на 1,54%.
Затем ударило по Старому Свету: индекс лондонской биржи FTSE 100 опустился на 2,4%, а общеевропейский индекс STOXX 600 – на 2,3%. Под конец дня волна докатилась до Соединенных Штатов: в начале торговой сессии индексы S&P 500 и NASDAQ упали соответственно на 4,27% и 6,35%, но уже к концу дня отыграли часть потерь, и итоговое снижение не превышало 2,5%.
Японские акции резко выросли после одного из худших падений в истории
Крепко досталось многим ведущим американским компаниям: акции Tesla упали на 21%, Amazon – на 19%, разработчик процессоров, видеокарт и беспилотников Nvidia подешевел на 18%, Google – на 16%, Microsoft – на 14%, Apple – на 9%. По сообщению Financial Times, в общей сложности спекулянты за день вывели с рынка более $6 трлн.
Однако в целом биржевой шторм оказался кратковременным, и многие эксперты как в России, так и за рубежом призвали не драматизировать ситуацию, не называть случившееся «финансовым армагеддоном» или началом нового глобального кризиса. Мол, все произошедшее – не более чем скверное стечение обстоятельств: реакция фондовых рынков на плохие новости (такое бывает) плюс активность крупных биржевых спекулянтов, решивших погреть руки на чужих страхах.
Чего все испугались
Непосредственным поводом для падения стала негативная отчетность из Америки. 2 августа Минтруд США опубликовал ежемесячный доклад о положении дел на рынке труда: в июле безработица составила 4,3% против 4,1% месяцем ранее, за месяц в стране было создано 114 тыс. рабочих мест, при этом аналитики называли 175 тыс. (для сравнения: в июне было создано 179 тыс. новых рабочих мест). Добавим сюда пассивность Федеральной резервной системы (ФРС) США, которая решила сохранить ставку на уровне 5,25–5,5% – максимальное значение за 20 с лишним лет, и сообщения о снижении индекса деловой активности в промышленности с 48,5 пункта в июне до 46,8 в июле. Вот вам полный набор признаков надвигающейся рецессии.
Приведет ли финансовый шторм в США к мировому экономическому кризису
Плюс сказалась активность крупных спекулянтов. Так, в выходные накануне «черного понедельника» сообщалось о том, что финансовый холдинг Уоррена Баффета продал около 50% своего пакета акций Apple.
Если говорить о Японии, с которой все началось, то здесь имелись и свои, локальные причины: Центробанк Страны восходящего солнца повысил ключевую ставку до 0,25%, и это стало неожиданностью для инвесторов, особенно если учесть, что во втором квартале 2024-го экономика страны сократилась на 1,8% (год к году). В результате на токийской бирже началась волна продаж, которая вызвала эффект домино – сначала в Азии, далее везде.
Стоит ли ждать продолжения, и не перекинется ли кризис с фондового рынка на финансовый сектор и на экономику в целом (так бывало не раз)? Такие прогнозы есть, и их немало. На следующий день после «черного понедельника» агентство Bloomberg опубликовало материал, в котором прогнозирует дальнейшие распродажи акций и утверждает, что стартовавшие распродажи «сигнализируют о начале затяжного экономического спада». Британская Financial Times отметила: да, спекулянты преувеличивают риски краха мировой экономики, но их страхи могут стать реальностью, если центральные банки ведущих государств не купируют последствий массовой распродажи ценных бумаг.
Продолжение следует?
«Это может быть заявкой на что-то серьезное, – прокомментировала «Профилю» главный экономист «Альфа-банка» Наталия Орлова. – Перегретость финансовых рынков наблюдалась в течение долгого срока, а значит, у рынков имеется больший потенциал для падения». Дальнейшее нарастание рисков (замедление ведущих экономик, обострение на Ближнем Востоке и т. д.) может привести к новой коррекции, иначе говоря, к новому падению фондовых рынков. Возможно, это падение будет не разовым, а пройдет в несколько этапов.
Перекинется ли биржевой кризис на финансовый сектор, зависит от того, как центральные банки справятся с ситуацией. Пока мы видим, что ни банковскую розницу, ни рынок недвижимости или рынок корпоративных транзакций нынешний биржевой кризис не затронул, но риски такие есть. Возможно, в какой-то момент корпоративным и финансовым секторам развитых стран потребуется поддержка центральных банков, и последним придется оперативно снижать ставки, рискуя разогнать инфляцию, полагает Наталия Орлова. На повестке дня встанет вопрос: в какой мере регуляторы готовы пожертвовать контролем над инфляцией в стремлении поддержать экономический рост?
Сейчас в экономиках США и ЕС наблюдается серьезное противоречие, замечает экономист Сергей Хестанов. После подъема ставок инфляция несколько снизилась, но началось замедление ВВП. Скоро Федеральная резервная система США и европейский Центробанк окажутся перед очень неприятным выбором: можно и дальше проводить жесткую денежную политику ради дальнейшего снижения и удержания инфляции, однако расплатой за это станет ухудшение экономических показателей и рост безработицы. А к безработице очень чувствительны и фондовые рынки, и политики. Когда выборы проходят на фоне роста безработицы и экономического спада, то действующие политики, как правило, их проигрывают.
Циклический кризис или эхо ковида
Еще нынешняя ситуация, по словам Сергея Хестанова, хорошо вписывается в теорию среднесрочных циклических кризисов французского статистика Клемана Жюгляра. Согласно ей, спады в мировой экономике происходят с периодичностью 8–12 лет. Это связано с колебаниями инвестиций в основной капитал, загрузкой производственных мощностей и т. д. Вспомним кризис 1986 года с его «черным понедельником», затем финансовый кризис 1998-го, экономический кризис 2008–2009 годов. Очередной циклический спад «по Жюгляру» стоило бы ждать в 2017–2020 годах, но началась пандемия COVID-19, которая спутала всё и вся. Крупные игроки – США, Европа, Китай – отреагировали на коронакризис похожим образом: стали заливать экономики деньгами, чтобы поддержать граждан и компании в условиях карантина. Американцы делали упор на помощь населению, поэтому при спаде ВВП в США наблюдался всплеск потребительского спроса; приоритетом ЕС стал корпоративный сектор.
В итоге в мировую экономику было влито гигантское количество ликвидности, свидетельством чему стал быстрый рост госдолга европейских стран и США. Как писала The Washington Post, из-за антиковидных мер сумма госдолга Америки в 2020 году достигла $27,7 трлн, хотя в 2019-м она составляла $22,7 трлн. Триллионы «антиковидных» долларов и евро привели к росту цен на активы, в том числе на акции компаний, отмечает Сергей Хестанов. В результате многие активы сегодня сильно переоценены, следовательно, и потенциал для падений фондового рынка тоже весьма велик. Такое случается в истории не первый раз, но спрогнозировать, когда произойдет обвал переоцененных активов и что станет спусковым крючком для него, практически невозможно.
