Автоматическая революция
К началу Второй мировой только две страны – СССР и США – сумели осуществить так называемую автоматическую революцию, т. е. разработать и массово внедрить в своих армиях самозарядные (полуавтоматические) винтовки. Это оружие в разы повышало огневую мощь стрелкового отделения и позволяло не растерять эту мощь даже при выходе из строя пулеметчика с ручным пулеметом. Другие крупные военные державы даже близко к этому не подошли. Германские генералы полагались исключительно на единые пулеметы MG-34 (позже MG-42), а стрелковые школы Британии и Франции погружались в состояние кризиса, из которого не могут выйти по сегодняшний день.
Почему удачные конструкции пистолетов могли оказаться тупиковыми
Пресловутой «автоматической революции» военные ждали еще в начале ХХ века, из-за этого, кстати, в Российской империи перед Первой мировой «придерживали» модернизацию и внедрение винтовок Мосина. Однако удачные, технологичные образцы самозарядного оружия стали появляться только в 1930 годах. В Штатах конструктор-самоучка Джон Гаранд в 1929-м разработал прототип самозарядной винтовки, который после ряда доводок и модернизаций (1931–1933 годы) получил индекс М1. Понадобилось еще несколько лет работы, чтобы в 1936-м восьмизарядная М1 Garand была принята на вооружение армии США, где сменила «магазинку» Springfield образца 1903 года. М1 успешно прошла Вторую мировую войну, а в 50-х стала базой для создания новой автоматической винтовки М14, с которой армия США начала войну во Вьетнаме. Кстати, именно ее искусно разбирал и собирал герой Тома Хэнкса в фильме «Форрест Гамп».
В СССР в теме самозарядок конкурировали между собой два оружейника – Сергей Симонов и Федор Токарев. Поначалу удача сопутствовала более молодому Симонову. Первый образец он представил еще в 1926-м, но Главное артиллерийское управление (ГАУ) «зарубило» его. К началу 30-х появилась новая модель, которая прошла полигонные испытания и была рекомендована к массовому производству. В процессе доработок самозарядная винтовка приобрела функцию автоматического огня, и в 1936-м (на несколько месяцев раньше, чем М1 Garand) стала на вооружение под обозначением АВС-36. Однако претензии к этому оружию все равно оставались, и в 1938 году ГАУ организовало новый конкурс, победителем которого стал уже Токарев со своей СВТ-38.
В ходе Зимней войны 1939–1940 годов винтовка Симонова показала себя весьма скверно, поэтому военные окончательно решили заменить ее более совершенной СВТ, получившей индекс СВТ-40.
«Светка» против «Папаши»
Существует легенда, что СССР не успел к началу Великой Отечественной наладить массовый выпуск пистолетов-пулеметов ППШ из-за косности руководства страны. Якобы сам Сталин называл автомат оружием, пригодным лишь для гангстеров и полиции, вот и встретили войну со старенькой «трехлинейкой». Ничего подобного – Советский Союз в конце 30-х – начале 40-х налаживал массовое производство «самозарядок». К началу войны РККА имела, по разным оценкам, от 1 млн до 1,5 млн винтовок Токарева. Согласно предвоенным планам армейского руководства, в 1941-м предполагалось выпустить 1,8 млн винтовок, в 1942-м – 2 млн. Для сравнения: в США за все годы эксплуатации (с 1936-го по 1957-й) было произведено 5,7 млн винтовок М1.
Кровавый след: браунинг стал главным оружием политических убийств
Но война смешала все планы. Стало ясно, что СВТ слишком нетехнологична и дорога для массового выпуска в «пожарных» условиях отступления и эвакуации. Как вспоминал в своей книге «Во имя Победы» нарком вооружения Дмитрий Устинов, СВТ-38 состояла из 143 деталей, в том числе 22 пружин. Для изготовления всего этого требовалось 12 марок стали, включая две специальные. Как результат, в 1942-м удалось выпустить около 280 винтовок. Куда выгоднее было производить простые и дешевые «трехлинейки» и ППШ. Да и к самой СВТ было немало претензий...
Парадокс: зарубежные специалисты весьма высоко оценивали винтовку Токарева. Финны после Северной войны создали свой клон СВТ под названием Ta.Pa.Ko. Немецкий генерал Гейнц Гудериан в воспоминаниях о первых месяцах боев на Восточном фронте писал о советской пехоте: «Ее вооружение ниже немецкого, за исключением автоматической винтовки». В качестве трофея СВТ ценилась солдатами вермахта.
А вот наши солдаты ее не любили. «Она мало прочна и при малейшем загрязнении отказывает в работе», «в условиях наступательных боев, в особенности при форсировании водных преград в песчаной местности, от незначительного загрязнения ведет к отказу», – такие и похожие отзывы шли из частей.
Причин было несколько. Первая – время. Джон Гаранд доводил свое оружие около 12 лет, с 1929-го по 1941 год. У Токарева такого времени для доработки не было, а те три года, что имелись, пришлось потратить на другое. Военные требовали от него облегчить СВТ, чтобы она весила почти как винтовка Мосина (3,45 кг), – этим конструктор и занимался. Надо заметить, что снижение массы не добавило надежности оружию. Вторая причина – советская промышленность, которая и в мирное время не могла обеспечить должного качества исполнения, а с началом войны качество упало в разы. Третья причина (ее иногда называют главной) – это слабая подготовка личного состава. Так, автоматика СВТ с коротким ходом газового поршня требовала весьма тщательного ухода и была чувствительна к загрязнению продуктами горения ленд-лизовских порохов. Винтовке требовалась регулярная чистка, а для надежной стрельбы в сложных условиях надо было переключать газовый регулятор. Для вчерашних крестьян (в те годы 2/3 населения СССР составляли сельские жители) все это было слишком сложно. Даже для командиров отделений разборка и сборка оружия подчас была трудной задачей. К слову, в СССР испытали винтовку Гаранда, сочли ее весьма надежной и точной. Однако М1 не стали заказывать по ленд-лизу, сочтя слишком сложной в обращении и обслуживании.
Поголовно вооружены пулеметами
Что касается СВТ, то ее производство решено было свернуть почти полностью. Подумывали о том, чтобы выпускать винтовки Токарева в снайперском варианте (именно «светкой» пользовалась легендарная Людмила Павличенко), но отказались – испытания показали, что при стрельбе на холодный ствол оружие дает слишком большой отрыв при первом выстреле. Для работы снайпера это могло быть критично.
Снайпер, Герой Советского Союза Людмила Павличенко с винтовкой СВТ-40
В итоге решено было продолжить выпуск только автоматических версий винтовки Токарева – АВТ-40. Та же самая конструкция, но с функцией автоматического огня. Вообще-то советские генералы еще в ходе войны с финнами осознали, что стрельба очередями из винтовки – пустое занятие. Из-за сильной отдачи при стрельбе с рук на дистанции 100 метров второй выстрел шел на 1,5–2 метра выше первого, а третий уходил в небо. Тем не менее небольшие партии таких автоматов выпускали, а чтобы солдаты впустую не тратили боезапас, ввели переводчик огня в виде специального ключа, который выдавался лишь командирам отделений.
Уже в первые недели Великой Отечественной выяснилось, что применение АВТ хотя бы отчасти компенсирует проигрыш РККА в пулеметах – наши ДП-27 безнадежно уступали MG-34 вермахта. Конечно, автоматический огонь из винтовок был малоэффективен, но оказывал психологическое воздействие. Военный историк Андрей Исаев приводил воспоминания немецких солдат о том, что «русские поголовно вооружены ручными пулеметами». Когда по наступающему врагу открывали огонь несколько АВТ, немецкие командиры делали вывод, что пулеметные точки противника еще не подавлены, и командовали отбой.
А еще после знакомства с советскими СВТ/АВТ немецкие военные очень захотели обзавестись собственной «самозарядкой». Ведь концепция вермахта, где действия пехотного отделения строились вокруг единого пулемета, имела серьезный изъян – выход MG из строя критически сказывался на огневой мощи всего отделения.
Прежде германские генералы смотрели на «самозарядки» с большим подозрением, особенно их пугала идея газоотводного отверстия в стволе: считалось, что такое решение приведет к быстрой порче оружия. Потому поначалу сумрачный тевтонский гений создавал странные конструкции, в которых газовая камера размещалась перед срезом ствола в специальной насадке. По такой схеме выполнялись винтовки Walther (G-41W) и Mauser (G-41М), и обе были признаны крайне неудачными. При этом винтовка Walther показала себя более перспективной, в 1943 году ее газовый механизм заменили двигателем, заимствованным у советской СВТ-40. Так у вермахта появилась собственная удачная и пригодная для массового производства «самозарядка» под обозначением G-43.
Правда, к этому времени надобность в таком оружии отпала, поскольку в «стрелковке» появился новый перспективный класс – автоматический карабин под промежуточный патрон, совмещавший в себе достоинства автоматической винтовки и пистолета-пулемета. Это же обстоятельство поставило точку и в совершенствовании СВТ-40. К 1944 году детские болезни винтовки были устранены, но советские конструкторы тоже уже приступили к работе над самозарядным и автоматическим карабином под промежуточный патрон.
