Почему Западу не удается вовлечь остальной мир в противостояние с Россией

Западное сообщество имеет ныне максимальный охват – Европа (члены ЕС и НАТО плюс Украина с Молдавией), Азия (Корея, Япония и Сингапур перестали колебаться и заняли «правильную» сторону), Океания и, конечно, Северная Америка. Столь обширным «свободный мир» не был никогда. Однако констатация данного факта влечет за собой серьезный вопрос. Достиг ли Запад своего естественного предела, за которым экспансия более невозможна? И если да, то что это значит?

По сути тема пределов влияния Запада вытекает из пресловутой концепции «конца истории», настолько уже истрепанной, что ее даже вспоминать неудобно. Тем не менее в данном контексте она уместна. Размышления Фрэнсиса Фукуямы (которому на днях запретили въезд в Россию) привели его к выводу: с крахом коммунистической альтернативы вопрос по большому счету остается только один – как скоро и насколько безболезненно западная экономическая и общественно-политическая модель, доказавшая свою правоту в споре с СССР, распространится на остальной мир. Автор признавал, что без сучков и задоринок не обойдется, но в целом направление определено раз и навсегда.

Как на самом деле все пошло после краха СССР, хорошо известно, нет нужды возвращаться к хронике событий. Однако, несмотря на многочисленные кризисные проявления в развитых странах, картина «правильного» развития хоть и поблекла, но сохранилась. В конце концов, по уровню благополучия и комфорта к западному миру пока никто не приблизился. А западные СМИ по-прежнему почти монопольно определяют картину происходящего в глобальном масштабе. То есть фора огромна. Но предел, кажется, достигнут.

Пожалуй, главный сюрприз, связанный с событиями последних месяцев, – Западу не удалось вовлечь в единый фронт против России никого, кроме тех, кто этим самым Западом уже является или же страстно хочет стать его частью. Это неожиданно, поскольку действия России в отношении Украины в мире мало кто одобряет. Россия решает задачи, неактуальные ни для кого, кроме нее самой, а предельно жесткие методы и гуманитарные следствия войны стороннего сочувствия не подразумевают. Иначе говоря, объективно у Запада есть отличные шансы перетянуть на свою сторону большую часть остального мира, апеллируя к вышеупомянутой риторике противостояния варварству.

Но этого не происходит. Почему? Основных причин, пожалуй, три.

Во-первых, незападный мир прекрасно знает, что войны на планете никогда не прекращались, в том числе и в последние тридцать лет, а пафосные реляции Европы об эре согласия и процветания, которую прервал Путин, воспринимаются как смесь эгоизма с лицемерием. Рассказывать, например, жителям Ближнего Востока, что Россия преступила все мыслимые нравственные нормы, мягко говоря, сложно в свете того, что регион пережил после холодной войны.

Во-вторых, большинство в бывшем «третьем мире» видит нынешнюю драму не саму по себе, а как кульминацию давней коллизии, связанной с напористой политикой США и их союзников в отношении территорий, непосредственно прилегающих к России. Соответственно, там происходящее вызывает недоумение: «А чего вы, собственно, ждали, дергая тигра за усы?»

Наконец, реакция большинства на планете иллюстрирует раздражение Западом в целом. Его воспринимают как гегемона с богатым колониальным шлейфом, всегда злоупотребляющего своими возможностями. А теперь еще и пытающегося навязать свою линию, зачастую вредящую интересам тех, кому ее навязывают. Злорадство относительно американцев, столкнувшихся с упорным противостоянием их воле, компенсирует сомнения в правомерности действий Москвы. Другими словами, нежелание присоединяться к западной политике объясняется не симпатиями к России, а антипатией к Западу. Из чего может произрасти и более пророссийский настрой.

Западных лидеров эта ситуация удивляет и тревожит. Если вначале приглашения присоединиться к бойкоту России носили практически приказной характер, то сейчас требования стали сменяться увещеваниями и попытками что-то посулить взамен. Показателен набор приглашенных на саммит «семерки» – президенты Индии, Индонезии, Сенегала, Аргентины и Южной Африки. Состав гостей – солидный и репрезентативный, принимали их ласково. Нарендре Моди просто-таки прохода не давали – все спешили похлопать по плечу, чтобы засвидетельствовать ему симпатию. Но кроме общих заявлений ничего не произошло. И почти параллельно с событиями в Европе Моди участвовал в виртуальном саммите БРИКС, а Аргентина вроде бы вместе с Ираном подала заявку на присоединение к этому объединению.

Позиция незападного мира диктуется не только антиколониальными инстинктами, хотя они имеют место. Существеннее, что в новых условиях Западу трудно предложить ведущим странам остального мира что-то такое, что заставило бы их кардинально изменить позицию. Уже есть альтернативные источники ресурсов для развития – целый ряд стран бывшего «третьего мира» располагают и деньгами, и квалификациями, и до определенной степени технологиями. Запад по-прежнему опережает их по многим параметрам, но – и это принципиально важно – он сейчас совсем утратил желание делиться своими преимуществами. Просто по той причине, что сам теперь опасается конкуренции с их стороны – опыт американской поддержки развития Китая признан ошибочным.

Развивающиеся страны, конечно, заинтересованы в западных инвестициях, но характер взаимодействия тоже меняется. Скажем мягко, бывший «третий мир» становится более требовательным и придирчивым, а способность Запада навязывать свои условия ослабла на фоне масштабных мировых изменений.

Череда встреч в Европе должна была показать, что Запад – по-прежнему неоспоримый мировой авангард, на котором лежат право и ответственность вести остальных за собой. НАТО в очередной раз делает заявку на роль не региональной, а глобальной организации. Прошлый опыт такого рода с Афганистаном завершился конфузом, теперь заход более естественный – противодействие России. Россия – угроза безопасности в Европе (как и было в лучшие времена НАТО), но еще опасный изгой для всего человечества, так что противостояние ей с неизбежностью выводит альянс на общемировой уровень. Тем более что маячит и призрак Китая – системного конкурента Запада и подельника русских.

Насколько сам западный мир сплочен для полноценного выполнения такой миссии – тема другой статьи. Тут хватает нюансов. Но даже если допустить, что это так, нет оснований думать, что подобная амбиция НАТО встретит понимание за ее пределами. А непризнание права Запада на лидерство означает, что общего порядка, основанного на западных правилах, больше не будет.

Автор – главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель Совета по внешней и оборонной политике (СВОП)