Поездка в Мосул сегодня – это путешествие в апокалипсис. Во всяком случае, такое ощущение возникает при виде гигантских столпов дыма от десятков горящих скважин, нефтехранилищ и канав, выкопанных «Исламским государством» (запрещено в России. – «Профиль») больше двух лет назад и теперь целенаправленно поджигаемых. Даже в ясный солнечный осенний день встречным военным джипам приходится включать фары.
Такой занавес должен помешать самолетам и вертолетам атакующих; от дыма начинается кашель и болит голова. Свыше 30 тысяч военно-служащих и бойцов как минимум из полудюжины государств 17 октября приступили к масштабному наступлению на фактическую столицу «халифата» в Северном Ираке. Это не только самая большая по численности коалиция в войне против ИГ, но и самая непредсказуемая.
Как считается, джихадисты могут пойти на самые страшные зверства, чтобы удержать свой важнейший город, родной для многих предводителей ИГ. Атакующие, в свою очередь, образуют весьма непрочный альянс: американские ВВС и спецназовцы обеспечивают колоссальную огневую мощь с высокой скоростью реагирования. На земле друг за другом «присматривают» две основные силы: отряды пешмерга правительства курдской автономии и преимущественно шиитские ополченцы из т. н. Отрядов народной самообороны. Указом их приравняли к государственным вооруженным силам, но в конечном итоге они подконтрольны иранским «Стражам исламской революции». Шиитские ополченцы вселяют ужас, им регулярно приписывают преследования, пытки и убийства суннитов. Кроме того, считается, что под прикрытием борьбы с ИГ они устроили масштабные конфессиональные чистки.
До сих пор войска обходили аль-Мишрак стороной. «Мы туда тоже не пойдем, – говорит полковник Фираз с расположенной неподалеку военной базы Кайяра. – Все заминировано. Кроме того, ИГ удерживает там жителей деревень. Если мы приблизимся, то есть риск, что они взорвут весь завод».
Произойти может все, причем в любой момент: предводители ИГ и все те, кто верит в пропагандистскую шумиху о приближающейся последней битве, могут сами «запустить» апокалипсис. Но также возможно, что слухи из ИГ соответствуют действительности и негласные коридоры для бегства в Сирию остаются открытыми в обмен на отказ от химического массового убийства. Наблюдатели за повстанческими группировками на сирийской территории ИГ сообщают, что в последние ночи и даже в дневное время они видели колонны джипов с пассажирами, направлявшихся из Ирака в Сирию.
Не исключены и столкновения между «своими» – теми боевиками в Мосуле, которые предпочтут все уничтожить, но не сдаваться, и теми, кто хочет предотвратить полное разрушение города. Информаторы уже сегодня сообщают о таких конфликтах. Между Армагеддоном и угрозой быть раздавленными извне на тонкой ниточке висят шансы на выживание сотен тысяч людей.
Однако какими бы зверствами ни сопровождался военный крах ИГ в Мосуле, его результаты могут в долгосрочной перспективе сыграть на руку джихадистам. Уже сегодня союзники по антиигиловскому фронту не доверяют друг другу. Похоже, их объединяет разве что общий враг и цель изгнать силы противника из Мосула. Как только это произойдет, нынешние союзники могут в одночасье оказаться врагами. Иракский премьер Хайдер аль-Абади не раз гневно требовал от турецкой армии покинуть территорию его страны.
Войска Анкары вошли в Ирак, чтобы помочь дружественным отрядам ополченцев бывшего губернатора Мосула численностью свыше 3 тыс. человек стать будущими хозяевами города. Ополченцы-шииты заявили о намерении атаковать турецкий контингент, притом что они получают приказы из Тегерана, а не из Багдада. Мосул – это поле игры держав.
Официально в сам город должны войти только иракская армия и федеральная полиция. Однако предводители шиитских ополченцев в очередной раз заявили, что тоже хотят взять Мосул. «Мы боимся всего, – говорил живущий в Мосуле мужчина еще месяцы назад. – Боимся даишевцев, которые нас оккупировали. Боимся ополченцев‑шиитов, которые могут нас прогнать из города или убить».
Знаменательно то, какое будущее желает своему Мосулу блогер с псевдонимом Mosul Eye: он должен остаться частью Ирака, но существовать в условиях международной администрации. Ведь доверять в этом городе нельзя никому, убежден он.
