Промозглый январский день. Фешенебельная улица Новый Свят в центре Варшавы в праздничном убранстве, оставшемся с Рождества. На улице, несмотря на субботу, почти безлюдно, и только на площади Варшавских повстанцев, перед главным зданием гостелевидения, собрался народ. Несколько тысяч демонстрантов с красно-белыми государственными флагами скандируют свой боевой клич: «Свобода слова!». Слово, считают они, стало менее свободным, после того как партия «Право и Справедливость» (ПиС) пришла к власти и приняла закон, позволяющий ей заменять руководящих сотрудников на всех ключевых постах в государственных СМИ.
Камиль Дамброва – один из тех, чья свобода слова уже пострадала: днем ранее его уволили с поста директора Первой программы «Польского радио».
Социолог Йоанна Эрбель, некогда награжденная за участие в одной из районных инициатив, тоже вышла на улицы. Она говорит: «На кону стоит демократия».
В городе Лодзь среди протестующих был и Матеуш Кийовский, лидер новой внепарламентской оппозиции, в конце прошлого года основавший «Комитет защиты демократии» (КЗД). «Под угрозой свобода СМИ, – убежден он, – а значит, и демократия в целом». И только Казимир Марцинкевич, экс-премьер от консерваторов, 23 января в качестве исключения остался дома. Обычно он тоже ходит на антиправительственные демонстрации.
В общей сложности в протестах в этот день участвовало около 20 000 человек – в Варшаве и Лодзи, а также в Берлине, Лондоне, Праге. Это уже третья крупная протестная акция после прихода национал-консерваторов к власти. На улицы выходят не только гей-активисты, защитники окружающей среды и ветераны антикоммунистического движения конца 1980‑х, но и консервативные католики, а также внушительное количество обычных граждан. Всех их объединяет страх – страх перед тем, что национал-консерваторы перестроят государство в соответствии со своей повесткой и ограничат свободу.
Равнение на Качиньского
Сразу после победы ПиС на выборах в конце октября новое правительство запустило свою «национальную революцию» по образцу Венгрии. Государственные структуры, СМИ, системы юстиции и образования, госпредприятия и даже театры с музеями должны теперь ориентироваться на центр власти. При этом основной центр власти один – это идеолог и основатель правящей партии Ярослав Качиньский, официально представленный президентом Анджеем Дудой и премьер-министром Беатой Шидло.
Однако Польша – это не Венгрия, и потому Качиньский сталкивается с протестным движением, которое с каждой неделей привлекает все больше сторонников. Ведь, в отличие от венгров, поляки привыкли к успеху. Уже четверть века польская экономика неуклонно растет, что породило уверенный в себе, обеспеченный, проевропейский средний класс. Сегодня он выходит на улицы, чтобы защитить от Качиньского собственную свободу.
Качиньский определенно боится протеста внутри страны даже больше, чем возражений со стороны ЕС, и больше, чем проверки соблюдения Польшей норм правового государства, признают люди из его окружения. Процедура проверки в Брюсселе продлится долго, а введение Евросоюзом санкций большинство поляков считают крайне маловероятным. Зато массовые демонстрации Качиньскому ни к чему – ведь он претендует на роль человека, несущего общенациональную миссию и представляющего интересы всех поляков. Поэтому антипатию у Качиньского в эти дни вызывает не столько Евросоюз, сколько оппозиционеры, на которых он навешивает ярлык «национальных предателей» и «поляков низшей категории».
К последним он относит таких людей, как Матеуш Кийовский, основатель «Комитета защиты демократии». Что-либо предпринять его сподвигла одна его подруга после первой же атаки Качиньского в декабре, когда тот ограничил власть Конституционного суда. Кийовский основалс соответствующим названием. «Это было в четверг. К вечеру у нас появилось сто подписчиков, на следующий день – триста, а в понедельник – уже 32 000», – вспоминает он. По оценкам Кийовского, сегодня КЗД насчитывает свыше 133 000 сторонников, в том числе 20 000 активных.
Выспаться не удается: дом Кийовского с заросшим садом в предместье Варшавы стал эпицентром движения. На диванах, подобрав под себя ноги, сидят активисты с ноутбуками и отвечают на электронные письма со всех уголков страны. Некоторые уже по нескольку суток ночуют у Кийовского; в доме царит беспорядок. Сам хозяин в красных джинсах и со значком КЗД на мятом пиджаке принимает журналистов на кухне, где тоже было бы не лишним прибраться. Однако сейчас ему не до того.
Кийовский родился в 1968 году, он застал коммунистическую Польшу и участвовал в оппозиционном движении против тогдашних властей. После распада соцлагеря он изучал информатику, консультировал компании и государственный страховой концерн. «Мое поколение после 1989 года долгое время было занято только собой, мы добились успеха, разбогатели. Нам казалось, что демократии в нашей стране ничто не грозит, однако сегодня мы видим, что это не так».
Название «Комитет защиты демократии» не случайно напоминает название легендарной диссидентской организации 70‑х годов «Комитет защиты рабочих», основанной для поддержки арестованных участников забастовок. «Как и тогда, мы пытаемся заставить людей задуматься: какой мы хотим видеть Польшу в будущем? – говорит Кийовский. – Мы не считаем себя организацией, единственная цель которой – это борьба с ПиС».
Новые поляки – вегетарианцы на велосипедах
Впрочем, КЗД – это движение главным образом не молодежное. Йоанна Эрбель в свои 31 год – одна из самых юных активисток. Живет она в бывшем рабочем квартале Варшавы Мокотуве, куда сегодня перебираются многие молодые поляки, и здесь тоже не обошлось без нее. Эрбель много лет участвует в местном самоуправлении, добивается строительства трамвайных линий и велодорожек. Она борется за сохранение старых строений и традиционных молочных баров, где за небольшие деньги можно заказать борщ и вареники.
Она только что испекла пряный пирог – «Анти-ПиСовский», как она его называет, без животных продуктов и молока. Недавно министр иностранных дел заявил: вегетарианцы и велосипедисты – это не истинные поляки. «Смешение культур и рас», а также сексуальные свободы, как полагают национал-консерваторы, – это погибель для Польши. «Приличный поляк ест отбивные и свиные рульки, ездит на автомобиле и рано женится. ПиС хочет, чтобы вся страна жила именно так, – говорит Эрбель. – Глобализованный средний класс на велосипедах с его здоровым образом жизни – таков для правящей партии образ врага». А это люди, подобные Йоанне; в свободное время она проводит шоу мужского стриптиза и помолвлена с протестантским пастором, у которого есть партнер и который участвует в организации ежегодных гей-парадов.
Все, что даже пахнет Западом, консерваторы отвергают, говорит Эрбель: «Они апеллируют к недовольству всех тех, кто полагает, что мало воспользовался плодами реформ». Таких много не только среди стариков и рабочих, но и среди молодежи, которой ПиС обязана победой на выборах. Социальная программа партии оказалась востребованной не только у восточных поляков, но и у многих родившихся после 1989 года.
Если поколение Кийовского и Эрбель воспользовалось теми возможностями, которые появились в связи с масштабной сменой элит в органах власти и компаниях, то сегодняшней молодежи сделать карьеру непросто. Многие места давно заняты, и новичкам приходится перебиваться плохо оплачиваемой работой часто по временному контракту. Бороться за велодорожки, как Эрбель, в глазах тех, кто не может даже мечтать о собственном автомобиле, – явный признак упадка.
Увольнение за гимн
Дамброве знакомо чувство неуверенности в завтрашнем дне, которое приходит, когда оказываешься не у дел. Качиньский увольняет его не впервые. В прошлый раз это случилось десять лет назад и тоже после победы ПиС на парламентских выборах. Тогда ему просто позвонил новый директор радиостанции; не прошло и часа, как его служебный мобильник и карточка для заправки служебного автомобиля были заблокированы.
На этот раз в кабинет пришли трое представителей нового, назначенного ПиС Совета по радиовещанию и спросили: «Вы признаете свою вину?» Дамброва: «Вину? В чем?» – «Ну, м-м – что вы играли государственный гимн?»
В знак протеста против нападок на Конституционный суд и СМИ Дамброва действительно распорядился каждый час проигрывать в эфире поочередно польский гимн и «Оду к радости» Бетховена. «Не кто иной, как национал-консерваторы уволили меня за гимн», – говорит он, не в силах скрыть веселья по поводу такого противоречия. Теперь у него много времени, чтобы играть с дочками и гулять с собакой по своему кварталу, где, к слову, живет и Ярослав Качиньский.
«ПиС не хочет допускать плюрализма в культуре и СМИ, – говорит Дамброва. – Она заинтересована в едином нарративе». Последний сводится к следующему: поляки – гордый католический народ, которому пришлось много вытерпеть прежде всего от немцев и от русских; однако всякий раз страна поднималась и восставала против своих оккупантов. История как сплошной героический эпос; нация, сплоченная против внутренних и внешних врагов, католическая, свободная от западных чудачеств, таких как однополые браки или гипертрофированное гостеприимство в отношении сирийских беженцев, – такой хочет видеть Польшу Ярослав Качиньский.
Следующим проектом Качиньского, опасается Дамброва, может стать новая интерпретация авиакатастрофы под Смоленском. Два комитета по расследованию случившегося пришли к выводу, что самолет тогдашнего президента Польши Леха Качиньского, брата Ярослава Качиньского, в 2010 году потерпел крушение вследствие ошибок российской авиадиспетчерской службы и польских пилотов. Однако для национал-консерваторов Лех Качиньский – жертва коварного покушения русских. Такую версию неоднократно опровергало, в частности, «Польское радио» при Дамброве. Качиньский считает, что его окружают темные, враждебные Польше силы, и потому в своей политике пользуется столь же непрозрачными средствами, убежден журналист.
К последним Дамброва относит прежде всего назначение координатором спецслужб Мариуша Каминьского – человека из близкого окружения Качиньского. «Он будет использовать их для политической борьбы. Нас ждут провокации, и я не удивлюсь, если на компьютерах оппонентов «Права и Справедливости» вдруг обнаружится детское порно или появятся слухи об употреблении ими наркотиков». Поэтому Дамброва рад, что Евросоюз намерен внимательно следить за происходящим в его стране на предмет соблюдения норм правовой государственности.
Инвесторы могут уйти
Такого же мнения придерживается и Казимир Марцинкевич, а это уже достаточно примечательный факт. Ведь еще десять лет назад он, будучи премьером, возглавлял правительство, сформированное «Правом и Справедливостью». Он набожный католик, учитель математики, отец четверых детей.
Надо сказать, что Марцинкевич добросовестно и без скандалов занимал этот пост на протяжении всего восьми месяцев, что обеспечило ему блестящий рейтинг. Однако потом, надо полагать, он стал слишком влиятельным для Качиньского: с Марцинкевичем распрощались и с почетом сослали его на работу в Европейский банк реконструкции и развития в Лондон. Там с почтенным отцом семейства произошло сразу несколько метаморфоз: он стал критиком Качиньского, а затем и любимцем бульварной прессы. Марцинкевич оставил жену и детей ради 22‑летней красотки, начал покупать дизайнерские костюмы и носить трехдневную щетину. Сегодня эти отношения остались в прошлом, Марцинкевич в Варшаве консультирует предпринимателей, а ближе к вечеру захаживает в бар гостиницы Hilton выпить томатного сока.
Его страна, говорит он, в 2003 году на референдуме сделала выбор в пользу ЕС и европейских принципов, «поэтому, конечно, Брюссель вправе проверить, насколько мы их придерживаемся». Да, ПиС получила абсолютное большинство в парламенте, но, с учетом низкой явки, за нее отдали голоса чуть меньше 20% поляков. Согласно опросам, ЕС по-прежнему сохраняет высокий рейтинг в стране. «Значит, у Качиньского нет такого мандата, чтобы делать из Польши аутсайдера единой Европы».
Уже сегодня, говорит он, его клиенты, топ-менеджеры крупных концернов и банков, все чаще намекают, что уйдут из Польши, если правительство вздумает по примеру Венгрии обложить международные компании дополнительными налогами.
Себя Марцинкевич по-прежнему называет консерватором. Однако это совсем не делает его сторонником ПиС, добавляет он: новое правительство должно защищать меньшинства вне зависимости от того, нравятся они ему или нет. Качиньский же бесцеремонно пользуется парламентским большинством, чтобы установить тотальный контроль над всеми сферами жизни. «Я решил, что на следующей демонстрации обязательно появлюсь, – говорит экс-премьер. – Будущее Польши меня тревожит».
