Знакомая ситуация? Самое важное решение в жизни мы должны принять в 17 лет, когда и в себе не разобрались, и об окружающем мире знаем понаслышке. Многие определяются ой как не сразу. Я дружил с человеком, который бросил четыре вуза, пока не нашел свой, архитектурный. Знал другого, который еще в СССР получил 6 высших образований, а работал только по последнему – конструктором летательных аппаратов. Ну и нельзя не вспомнить Максима Горького (Пешкова), который, прежде чем стать писателем, с 1884‑го до 1893 года успел побывать грузчиком, столяром, красильщиком, хлебопеком, бурлаком, строителем, сторожем, железнодорожным рабочим и нефтяником. Это, конечно, тоже путь – «мои университеты», но есть ли более короткая дорога для тех, кто вовремя не определился?
Довольны в два раза больше
«Она есть, но это не в буквальном смысле короткая дорога, а помощь в ее поиске, – отвечает на этот вопрос доктор психологических наук, профессор кафедры психологии труда и инженерной психологии МГУ им. Ломоносова, академик российской секции Международной академии наук Ольга Носкова. – Окончательное решение каждый человек принимает сам. Психологи-профориентаторы не могут точно, категорично определить – твоя профессия такая-то. Но мы работаем со старшеклассниками, разговариваем, разговариваем с их родителями, тестируем, составляем специальные графики, играем в разработанные нашими учеными игры, анализируем, используя наши образование и опыт. Мы учитываем множество факторов: степень развития, лексику, успехи, способности в различных областях, интересы, мотивации, новаторство, способность к абстрактному мышлению, даже склонность к риску. Иногда невозможно игнорировать, например, материальное положение родителей или уверенность родителей, что их ребенок должен стать инженером, военным и так далее. В результате проведенной работы мы определяем более или менее узкий сектор, в котором человек сможет себя реализовать».
По словам Ольги Геннадьевны, ее коллеги провели опрос тех людей, которые 6–7 лет назад прошли программу по профориентации, и оказалось, что клиенты психологов довольны выбором своего дела в 63% случаев, тогда как люди, выбиравшие профессию без помощи профессионалов, довольны ею в среднем в 33% случаев.
Дело Климова
Необходимо сказать два слова о том, как я оказался на факультете психологии МГУ. Напомню, что интернет на запрос «профориентация школьников» выдает адреса нескольких тысяч «центров профориентации», где молодым людям обещают подобрать идеальную профессию и помочь с поступлением в соответствующий вуз.
Я уже собрался позвонить в один из таких центров, попросить рассказать о секретах профориентирования, но вовремя посмотрел отзывы на работу этой и многих других подобных компаний. Увы, средняя оценка оказалась 2 балла из 5.
Женщина из Белоруссии написала целый рассказ о том, как возила дочку и племянницу в Москву на профориентацию: что делали, сколько заплатили, какие получила рекомендации, и что из всего этого вышло. Если коротко: дочке поставили «диагноз» режиссер, а племяннице – бухгалтер. Дочка сейчас успешный детский врач, а племянница – художник-оформитель.
Другие пользователи Сети пишут, что основная задача ряда центров профориентации – навязать родителям абитуриентов максимум часов занятий у «своих» репетиторов, якобы необходимых для поступления в выбранный, как правило, высокорейтинговый вуз.
Так где же найти настоящего специалиста, небезразличного к судьбам детей? Я задал этот вопрос известному психологу, профессору и ученому Сергею Николаевичу Ениколопову.
«Да, к сожалению, многие работающие на этой ниве в первую очередь думают о прибыли, – ответил профессор. – Но был один человек, в котором я уверен. Академик, декан факультета психологии МГУ Евгений Климов всю жизнь посвятил проблеме профориентации. Люди, которым он помогал с выбором профессии, оставались благодарны ему на всю жизнь. К сожалению, в 2014 году Климов умер. Но на кафедре психологии труда МГУ, безусловно, остались его ученики».
Тест Шмелева
И вот я сижу напротив профессора Ольги Носковой и научного сотрудника кафедры психологии труда, старшего преподавателя МГУ Марии Титовой. Обе женщины продолжают развивать теории академика Климова и обучают им своих студентов. Периодически они также занимаются со старшеклассниками, чтобы теория не расходилась с практикой.
Как рассказала Мария Титова, современная психологическая программа по профориентации, разработанная Климовым и его учениками, включает в себя специальный тест, беседу со специалистом, профориентационные игры и заключение, которое компьютер и психологи создают совместными усилиями.
Тест для профориентации разработал профессор факультета психологии МГУ Александр Георгиевич Шмелев. Тест построен на базе «Дифференциально-диагностического опросника» академика Климова. Он включает в себя порядка 200 вопросов и задач, на решение которых у тестируемого уходит около часа времени.
Профессор, доктор психологических наук Александр Шмелев более 30 лет занимается психодиагностикой и тестологией. Он создатель и действующий президент компании «Гуманитарные технологии», лидера в разработке тестов для любых задач: подбора, мотивации персонала, определения потенциала в любой области и так далее. В том числе компания «ГТ» продолжает улучшать и совершенствовать тесты для профориентации старшеклассников, учитывая умирание одних профессий и появление других.
На наших глазах какие-то профессии, как, например, стеклодув, уходят в историю, зато популярными становятся профессии логиста (на фото) и системного аналитика
Shutterstock / FotodomТо есть в результатах тестов все реже появляются такие профессии, как стеклодув, стекловар и лепщик скульптурного производства (взято из книги Климова), и все чаще – такие как системный аналитик, логист, робототехник, мерчендайзер и аудитор. Тест Шмелева по профориентации используют в большинстве компаний, которые занимаются определением судьбы школьников.
«После компьютерной обработки результатов теста психологи получают оценки в трех блоках, – объясняет Мария Титова, – интересы, способности и личностные особенности. В блоке «интересы», к примеру, оценки ставятся в категориях: техника, наука, искусство, общение, бизнес, знак, природа, риск. В блоке «личностные особенности» – в категориях: активность, согласие, самоконтроль, эмоциональная стабильность, новаторство. Система в общем повторяет методику академика Климова, которую он называл «индивидуальная ситуация построения личного профессионального плана», только она расширена и усовершенствована.
Затем, интегрируя показатели разных блоков, такие как интересы, способности, амбиции, уровень самоконтроля, готовность работать в группе, информированность, мнение значимых взрослых и так далее, «машина» определяет сектор возможной реализации подростка и выдает рекомендации».
Один ребенок – один психолог
«Что еще важнее, – говорит профессор Носкова, – в базе данных, созданной доктором Шмелевым, содержится множество профилей успешных профессионалов, разработанных на основе экспертных оценок психологов‑профессиоведов. Подводя итог выполнения теста «Профориентатор» испытуемым, компьютер сравнивает полученные результаты с оценками успешных профессионалов из базы и выдает максимальные совпадения (коэффициенты сходства). Например: сходство с успешным системным аналитиком – 93%, сходство с инженером-строителем – 80% или сходство с маркетологом – 85%. Это делается на основании данных очень объемного статистического материала».
Как сразу поясняет Ольга Носкова, результаты теста – это не руководство к действию, это информация для размышления – и для ребенка, и для психолога. Распечатку результатов теста старшеклассники уносят домой, чтобы потом почитать на досуге и подумать. А работающий с ребенком специалист использует их наряду с информацией, почерпнутой из беседы.
Для сравнения: прохождение теста занимает у старшеклассника около часа. Порядка двух часов должен разговаривать с ребенком психолог, чтобы получить достаточно информации и сделать выводы.
«В данной ситуации нужен индивидуальный подход, – подчеркивает Мария Титова. – Один ребенок – один психолог. Все, что специалист узнает от подростка, от его родителей, он должен обдумать и интерпретировать самостоятельно. А затем, конечно, комбинировать свое впечатление с результатами теста».
«Самый простой пример, – подтверждает Ольга Геннадьевна, – юноша говорит: «Я хочу в военное училище». И тест показывает, что из него выйдет прекрасный военный. Но в процессе разговора выясняется, что у него врожденный порок сердца (компенсированный специальной операцией в детстве). И никто ему ни разу не сказал, что с таким здоровьем ни в какое военное училище он не попадет. Для него, 10‑классника, это, мягко говоря, холодный душ. Но нашлись у молодого человека и безусловные достоинства, о которых ему раньше никто не сообщил. У него оказались исключительная речь и исключительная дикция. Он так красиво и грамотно излагал мысли, что мы посоветовали ему с этими качествами связать выбор профессии. То есть стать диктором, телеведущим, конферансье…»
Бывают очень разные ситуации. Например, отец умер, а у матери неоперабельный рак. И нужно выбрать профессию, которую ребенок успеет освоить быстро, пока он еще под опекой. Или подросток склоняется к профессии, для овладения которой у него явно не хватает данных. Что делать? Как это объяснить? Задача психолога-профессиоведа – порекомендовать соответствующие решения.
Всегда возможны варианты
Когда-то давно я знал девушку, которая 8 лет подряд поступала в Строгановское художественное училище. Родом не из Москвы, она восемь лет жила то у одних, то у других знакомых и писала, писала картины маслом и на подготовительных курсах, и на пленэре, и дома. Почти как Ван Гог, не обладая, правда, ни новаторством, ни постимпрессионистским виденьем последнего. В конце концов она поступила, но, кажется, приемная комиссия сдалась из гуманистических соображений. Любопытно, что бы этой девушке посоветовали профессионалы, пожелай она к ним обратиться?
«Есть очень много профессий околохудожественных, творческих, но не требующих от человека быть прекрасным рисовальщиком или живописцем, – говорит Ольга Носкова. – Ваша знакомая могла бы стать художником-оформителем, дизайнером, художником по тканям, верстальщиком, бильд-редактором, гримером или осветителем в театре (кстати, специалисты-осветители – очень востребованные и высокооплачиваемые профессионалы), постановщиком мероприятий – тут необходимо рассматривать конкретного человека».
«Мы никого не переубеждаем и не наставляем, – согласна с руководителем Мария Титова. – Каждый человек все равно должен принять решение сам. Но задача специалиста – донести до ребенка, что существует много разных вариантов реализации своих склонностей и амбиций. Мы говорим: вот это ты можешь, вот это ты сможешь подготовить, изучить и натренировать отчасти, а вот это ты не сможешь изменить (например, абстрактное мышление, интеллект) или почти не сможешь (личностные качества, индивидуальные особенности эмоциональной сферы), потому что твои нейроны устроены определенным образом. Иногда, если необходимо, специалист дополняет программу тестами и опросниками, чтобы предложить подростку профессию, которая ему подойдет».
Профессий тысячи
К слову, знание множества профессий и умение рассказать о них старшекласснику – одна из основных компетенций хорошего профориентатора. Ведь о скольких профессиях доподлинно известно десятикласснику? О профессиях родителей, нескольких родственников и родителей друзей. А профессий на свете тысячи. Поэтому академик Климов еще в советское время выпустил 9 книг с подробным описанием множества профессий. Он проделывал большую работу, чтобы узнать и рассказать, чем именно и в каких условиях занимается тот или иной профессионал, с какими рисками, проблемами и преимуществами связан его труд, а также в каких вузах или училищах можно овладеть данным мастерством. К примеру, профессии «слесарь-инструментальщик по штампам и пресс-формам» посвящено семь страниц одной из книг Климова, напечатанных убористым шрифтом. Увы, информация, собранная академиком, устарела. Но на кафедре психологии труда и инженерной психологии МГУ продолжают его дело.
«Наряду с использованием «Атласа новых профессий», который выпустили сотрудники Агентства стратегических инициатив московской школы управления «Сколково», мы сами занимаемся делом изучения специальностей, – продолжает Ольга Геннадьевна. – Тут много методик. В частности, мы просим преподавателей различных факультетов МГУ давать нам письменные отчеты о том, кем именно работают их выпускники, как успешные, так и не очень. Вы же понимаете, что выпускники той же Художественной академии Строганова не все становятся графиками и живописцами. А среди выпускников Литературного института – единицы писателей, поэтов и сказочников, многие выпускники работают журналистами, редакторами литературных издательств, идут в рекламу. Вот такая информация крайне полезна для подростка, выбирающего профессию, и психолог должен стараться эту информацию давать».
Игра в судьбу
Мои собеседницы рассказали, что еще в середине карьеры академика Евгения Климова в Ленинграде перед ученым поставили задачу обеспечить профориентацию старшеклассников по рабочим профессиям. Он и его коллеги изучили более ста профессий, которым тогда обучали в профтехучилищах Северной столицы, и составили классификацию профессий с учетом 16 признаков, довольно простую, чтобы дети не запутались.
Эту классификацию студенты психологического факультета МГУ изучают и сегодня. Это 4‑ярусная классификация, главным ярусом которой сам Климов считал предмет труда. Интересы и склонности формируются и развиваются в зависимости от того, с чем человек имеет дело. Предметов труда всего пять: человек–человек; человек–техника; человек–художественный образ; человек–природа; человек–знак. Выбрав приоритетный для себя пункт на каждом ярусе, школьник получал рекомендацию по будущей профессии.
Развил и усовершенствовал формулу Климова его ученик, профессор факультета психологии МГУ Николай Пряжников. В его формуле не 16, а более 50 признаков, которые разбиты на 7 ярусов. Сам профессор Пряжников называет свою формулу «активизирующей игрой». В эту игру играют клиенты программы профориентации. Задача игры не поставить диагноз или подвести итог, а активизировать человека. Сыграл в эту игру и я и не совсем понимаю, почему она до сих пор не продается в книжных магазинах.
Игра – это колода карт семи цветов (ярусов). Первый ряд – тот самый предмет труда. В нем 9 карточек: наука и система идей; мир искусства; информация и знаковые системы; детали, материалы, сырье, подлежащее обработке; дети и подростки; природа; социальные системы; техника; взрослые люди. В каждой карточке есть расшифровка названия. Например, «взрослые люди» – это карьера, отношения, семья, личностная самореализация, здоровье; а «информационные и знаковые системы» – это тесты и коды, программное обеспечение, документы.
Задача испытуемого – разложить карты каждого цвета в порядке от приоритетных до неприемлемых для него лично. Хочу сказать, что это не самая простая задача. У меня, человека, давно определившегося с профессией, игра заняла около получаса. И хотя результаты нужны в первую очередь психологу, игра на самом деле активизирует задачу выбора приоритета в профессии, причем делает это предметно, дифференцированно, а не «в общем виде».
То есть метод решения задачи профориентации соответствует методу решения любой глобальной задачи. Ее сначала делят на небольшие, поддающиеся изучению кусочки (дифференциация), изучают их по отдельности, а затем готовые ответы складывают вместе для получения целой картины (интеграция).
Прислушайся к своим мозгам
Осталось два вопроса: во сколько лет идти на профориентацию и куда?
«Я думаю, с 8-го класса эта программа эффективна, – отвечает на первый вопрос Ольга Геннадьевна. – Конечно, то, что сейчас в 5-м классе детям необходимо выбирать программу, профиль обучения – это неправильно, у детей приоритеты еще могут поменяться вплоть до противоположных. Но в 8-м классе человек уже более или менее сформировался. А верхнего порога нет – на практике к консультантам приходят и 30‑, и 40‑летние люди».
Отвечая на второй вопрос, Ольга Носкова сказала, что сегодня работает очень грамотно построенная государственная программа по профориентации, инициированная Министерством просвещения. Программа называется «Билет в будущее». Она также попросила ни в коем случае не обращаться к тем, кто определяет профессию клиента по отпечатку пальца, линиям на ладони, цвету глаз и форме ушей – это чистейшая профанация.
Что до многочисленных коммерческих «центров по профориентации», всё зависит от задач, которые они перед собой ставят, и психологов, которые там работают. Читайте отзывы, идите по рекомендациям знакомых, посмотрите в глаза специалисту, который будет работать с вашим ребенком, или отправляйтесь просто на свой страх и риск.
Но не стоит забывать, что выбор дела жизни – это не тот вопрос, который можно решить, бросив монетку на карту профессий. Как рассказал доктор биологических наук, заведующий лабораторией развития нервной системы Института морфологии человека РАН Сергей Савельев, человек на 95% определяется устройством своего мозга. Хотя мозг у нас, мужчин и женщин, русских и осетинов, черных и белых, устроен в принципе одинаково, зоны на неокортексе, заведующие различными функциями и способностями, у всех разные. То есть если у человека большая зона зрительных ассоциаций, для него крайне значим визуальный ряд, а если эта зона маленькая, зрительная информация будет использоваться исключительно в прагматических целях. Наши личности формируются из совокупностей больших зон неокортекса. Если мы выберем профессию, в которой группа наших больших зон будет задействована, мы будем счастливы и успешны. И сложно представить себе человека более несчастного, чем тот, дело которого игнорирует большие зоны его мозга.
Правда, психологи МГУ, с которыми я беседовал, не полностью разделяют позицию Савельева, так как убеждены, основываясь на работах отечественных классиков психологической науки (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн, К. К. Платонов, Б. Ф. Ломов и др.), что психика человека, особенности его личности обусловлены не только биологическими детерминантами, свойствами мозга в частности, но также зависят от образа жизни, усвоенной культуры, особенностей воспитания и социализации.
