В истории немало примеров, когда государства подделывали чужие деньги. Однако Россия и здесь оказалась уникальной страной: целый век в Петербурге чеканили поддельную монету из чистого золота высшей пробы.

Все началось в 1769 году, когда Россия впервые готовила свой флот для войны в Средиземном море. Пришедшие с Балтики в теплые воды Леванта корабли под русским флагом нанесли удар в тыл Османской империи. При этом часть средиземноморской эскадры сформировали прямо на месте – корабли покупали в Италии, а матросов и капитанов нанимали среди православных греков, недовольных турецким владычеством.

Успех был полный. Турки ждали русских с востока и севера, в степях и водах Причерноморья, а получили удар с запада и юга. Русский флот блокировал Дарданеллы, сжег турецкую эскадру при Чесме и атаковал османские владения от египетской Александрии до ливанского Бейрута. Но и цена успеха оказалась высокой – четверть бюджета Российской империи.

Половину стоимости «средиземноморской экспедиции» покрыли, взяв кредит у банкиров Амстердама. Это был первый иностранный заем в русской истории, брали его в золотых голландских дукатах. Компактным золотом было куда проще расплачиваться за крупные покупки в виде боевых кораблей. Кроме того, Голландия уже тогда была богатой купеческой страной с огромными колониями и мировой торговлей – ее монеты хорошо знали и высоко ценили в Средиземноморье. Этим и решили воспользоваться в Петербурге.

Уже к апрелю 1770 года из 11 пудов добытого на Алтае золота отчеканили 53 953 точные копии голландского дуката. «Особые деньги», как называла их сама Екатерина II, отправили Средиземноморской эскадре, чтобы использовать вперемешку с настоящими голландскими монетами. Сделанные в Петербурге фальшивки ничем не отличались от оригиналов, у некоторых партий золото было даже качественнее.

В отличие от русского рубля, «особыми деньгами» было удобнее и безопаснее расплачиваться с греческими подданными Османской империи, нанимая их в качестве матросов или разведчиков. Знакомую по внешнему виду монету охотно принимали во всех портах Средиземноморья, качество сомнений не вызывало. Не появлялись лишние вопросы и у турецких властей, когда они находили у греков привычные всем «голландские» монеты…

Успех этой финансовой операции вдохновил царицу Екатерину II. Она и после войны продолжила изготовление фальшивок из золота высшей пробы. Прииски Урала и Сибири приносили в казну все больше драгоценного металла – за следующие четверть века в Петербурге отчеканили 145 тыс. золотых «голландских» дукатов.

Царица могла начеканить десятки тысяч золотых рублей, однако новой монете потребовалось бы время, чтобы стать привычной на всех рынках Европы и Азии. Рыночный курс незнакомых монет был бы неизбежно чуть ниже, чем у аналогичных по массе и качеству, но давно привычных денежных единиц. Поэтому чеканить из русского золота голландские дукаты тогда было выгоднее, чем рубли.

Сменивший Екатерину император Павел I отказался от выпуска драгоценных фальшивок. Но вскоре стране опять потребовались «особые деньги» – начались долгие наполеоновские войны. Русским армиям пришлось много лет воевать в Западной Европе, где привычным голландским дукатом было выгоднее расплачиваться, чем не всем знакомым золотым рублем.

Когда войска императора Александра I дошли до Парижа, монетный двор в Петербурге отчеканил из уральского и сибирского золота более 7 миллионов «голландских дукатов». В отдельные годы они составляли четверть от стоимости всех металлических денег, выпускаемых Российской империей. Эта операция стала настолько привычной, что при царе Николае I подделки из чистого золота чеканили непрерывно, открыто выплачивая ими жалованье и премии чиновникам. Так, за успешный мир с Персией дипломат и знаменитый литератор Грибоедов был награжден четырьмя тысячами таких «червонцев».

Даже после того, как в 1849 году оригинальные дукаты прекратили чеканить в самой Голландии, фальшивки из чистого золота продолжали выпускать в Петербурге. Благодаря качеству металла они свободно ходили в России и мире как законное средство платежа вплоть до Первой мировой войны.