Цены на нефть: коррекция или смена тренда?

Это только дураки думают, что тормоза придумали трусы. На рынках не бывает однонаправленного тренда без антитрендов, которые и называются коррекцией. Но коррекцию легко спутать со сменой тренда, особенно если она затяжная или сильная. Именно это и происходит сейчас.

Цены на нефть за первые три недели года упали на 10 долл./барр., и это было очень сильное движение. Оно должно было рано или поздно смениться коррекцией. И вот эта коррекция состоялась в последнюю декаду января. И коррекция оказалась долгой и сильной. Нефть отскочила почти к уровням конца прошлого года, тренд оказался «съеден» коррекцией.

Это немедленно дало основания «оптимистам» вновь начать предсказывать среднегодовые цены на нефть в 60 долл./барр., рассуждать, что мы достигли «дна» и теперь видим отталкивание от него и т. д.

Тем не менее основные причины тренда к понижению нефтяных цен никуда не исчезли – большие запасы нефти, избыток текущей добычи над спросом, хороший потенциал дальнейшего роста добычи (Иран, Саудовская Аравия) и невозможность договориться о его сдерживании.

Но именно на этих факторах и сыграли те участники рынка, которые поставили на коррекцию. Прежде всего они испугались слишком сильного падения цен на нефть. Если цены дойдут до «дна» быстро, то потом им останется только расти, несмотря ни на что, а производителям придется так или иначе договориться.

И начало коррекции положили именно эти информационные провокации. Стало известно, что некоторые члены ОПЕК предлагают провести саммит не летом, а уже в феврале–марте. А когда коррекция стала выдыхаться и ОПЕК фактически опроверг эту историю (предложения были, но собираться он не будет),  то тут уже отличился наш министр энергетики Александр «плюс два доллара за баррель» Новак, который сообщил миру о предложении Саудовской Аравии провести переговоры с Россией о сокращении добычи нефти на 5%.

Не то чтобы это неправда, вероятно, такие переговоры состоятся в феврале, но результата на них достигнуто не будет. Во‑первых, Саудовская Аравия не будет брать на себя такие обязательства, которые отдадут ее рыночную долю Ирану. А во‑вторых, внутри России нефтяники тоже не готовы договариваться – ведь у нас добывает нефть не единая госкомпания, а большую ее долю – частные производители.

Новак провел совещание с российскими нефтяниками, которое кончилось ничем. 2015 год – мы добыли рекордное количество нефти, но отличились не крупнейшие госкомпании, а скорее средние частные. Государство не может указывать частным производителям, сколько нефти им добывать, – нет такого механизма в нашем законодательстве. А как склонить несколько частных средних нефтяных компаний не наращивать добычу? И чем им компенсировать убытки? Это «Роснефти» можно приказать, но смысла нет, ее добыча и так падает, а если упадет еще больше, то рыночную нишу займут другие нефтяники…

Нет, договориться производителям нефти не удастся ни на каком уровне – ни внутри России, ни в переговорах Россия – СА, ни внутри ОПЕК. А это значит, что избыток предложения снова наклонит цены на нефть вниз. И нынешний контртренд останется лишь сильной коррекцией.

Зеркальный рубль

Ничего нового с рублем не происходило – он по-прежнему лишь отражает динамику нефтяных цен. Рубль, как и нефть, развернул свой тренд в начале 20‑х чисел января и стремительно скорректировался. Но даже тут он не показал отличий от нефти – он упал в пятницу, 29 января, ниже 75 руб./долл., но не отыграл полностью свое падение начала года (2015-й закончился на уровне менее 73 руб./долл.)

Коррекция рубля также дала основания некоторым нашим аналитикам говорить о его укреплении до 70 и даже 50 руб./долл. А российские СМИ подхватили и растиражировали эти прогнозы. Оснований под собой эти прогнозы имеют даже меньше, чем у аналитиков, предсказывающих среднесрочный рост цен на нефть. Потому что мировая экономика все-таки растет, и спрос на нефть тоже, а российская – упала и расти не собирается (хотя оптимисты называют это «стабилизацией»).

Рубль в ближайшее время не будет проявлять никакой самостоятельности, он будет ходить вслед за ценой на нефть. Просто потому, что никаких других сильных ориентиров у него нет.

Кроме того, стоит иметь в виду, что рубль ходит за ценой на нефть тик-в‑тик, т. е. оперативно, вне зависимости от текущей реальной валютной ситуации на рынке. А рыночная ситуация ухудшается вслед за ценами на нефть с лагом (опозданием) на 2–3 месяца – это срок исполнения экспортных нефтяных контрактов. Прямо сейчас начнет на нашем рынке «аукаться» падение нефтяных цен в ноябре–декабре 2015-го: до сих пор шло исполнение контрактов с ценами на нефть около 50 долл./барр., а сейчас – даже после коррекции – цены в полтора раза ниже. Впрочем, пока и выплаты по внешнему долгу российских компаний и банков существенно ниже, чем в декабре.

Фикция антикризисного плана – действие второе

Антикризисный план правительства в 420 млрд руб. был признан недостаточным и разросся до 750 млрд руб. За счет добавления в него 310 млрд руб. кредитов регионам (и еще чего-то). Правда, эти кредиты уже и так предусмотрены в бюджете. Но ведь 750 млрд руб. выглядят солиднее, чем 420 млрд, не правда ли?

Вот и спикер Совфеда Валентина Матвиенко так считает. «Скорректированный антикризисный план способен остановить рецессию», – заявила она в интервью «Ленте.ру».

Дальше – больше. Министр экономического развития Алексей Улюкаев вполне откровенно, вероятно, не отдавая себе полного отчета в своих словах, выразился: «Если же убрать то, что забюджетировано, то остается сумма примерно в 210 млрд руб. Здесь источником являются средства Антикризисного фонда» (цитата по ТАСС).

То есть из 750 млрд руб. 540 млрд уже предусмотрены текущим бюджетом, а оставшиеся 210 млрд также предусмотрены по доходам (антикризисный фонд в бюджете‑2016 заложен даже в большем размере – 500 млрд руб.).

Забавно, не правда ли? Вытаскиваем часть расходов из бюджета, уже запланированных, и называем все это пышным словом «Антикризисный план». Это как у Салтыкова-Щедрина: вызвал барин к себе управляющего и приказал сделать хозяйство из убыточного прибыльным, ничего в оном не меняя. Вот и правительство развлекает нас такими же фокусами.

Но даже эти 210 млрд руб. уйдут, как вода в песок, – это всего лишь меры поддержки, а не меры для выхода из кризиса.

Меры по поддержке автопрома (льготные кредиты + программа утилизации) в 2015 году не смогли спасти авторынок от падения на 40%. Без них он, может быть, упал бы на 50–60%, а может быть, и нет. Почти полмиллиона авто, которые были куплены в прошлом году с господдержкой, возможно, были бы куплены и без нее, не так уж много она давала покупателю. Но в любом случае ведь это не назовешь выходом из кризиса?

Меры по поддержке транспорта – это следствие всех наших игр с санкциями. Пассажироперевозки резко сократились (Турция, Египет и др.), и авиакомпании терпят убытки именно из-за госмер. Справедливо им что-то подкинуть.

Та же ситуация и с легкой промышленностью. Хотя формально она не попала под действие антитурецких санкций, но фактически, после того как Минпромторг в декабре предлагал запретить до 80% импорта турецкого текстиля, он все равно под негласным запретом. Из чего-то надо ведь шить одежду? Мы же все не голые короли? Да и холодно, чай, не в Египте живем.

Наконец, меры поддержки жилищного строительства. Они не смогли сдержать падение ипотечного кредитования на 40%, но, может быть, удержали от еще более сильного падения. Впрочем, как раз эти меры заканчиваются с 1 апреля, и продлевать их никто не собирается. А собираются сделать новую программу поддержки заемщиков в плохом финансовом положении (в т. ч. валютных ипотечников) – на сумму, в разы меньше, чем в 2015 году.

Это меры даже не против кризиса, а в основном компенсация собственной дури.

Еще в антикризисном плане есть набор мер для поддержки малого бизнеса, но не слишком радикальных.

А как все хорошо начиналось – помните, вице-премьер Ольга Голодец первой прокричала об антикризисном плане, в котором будет произведена доиндексация пенсий, меры по поддержке рынка труда и т. д.? И куда это все делось в окончательном варианте?

Хотя окончательного варианта мы еще не видели. Вот прошла пугалка, что в нем будет пункт о разработке мероприятий по повышению пенсионного возраста… Впрочем, потом это было опровергнуто.

Суть антикризисного плана должна быть проста как две копейки: стимулирование конечного спроса в экономике путем существенного роста дефицита бюджета и снижения процентной ставки ЦБР, а также заметной девальвации рубля. Эта триада стимулирующей политики очевидна для любого, кто что-то понимает в макроэкономике. Все меры по экономии, особенно на социальных расходах, приведут только к усилению кризиса.

Вот параметры реального антикризисного плана:

– дефицит бюджета – 8% ВВП с возможностью роста до 10% (не 3%, как сейчас), все допрасходы направляются исключительно на социальные расходы и снижение налогов, особенно на малый и средний бизнес;

– ключевая ставка ЦБР 5% (не 11%) с возможностью снижения до 3%;

– рубль – 100–120 за доллар.

Тогда можно было бы говорить о макроэкономическом плане выхода из кризиса. Таких мер недостаточно, чтобы обеспечить реальный долгосрочный рост, в нем должны быть независимый суд и пресса, контроль над силовыми структурами, политическая конкуренция и т. п., – но сейчас не об этом. Параметры приведены условные, «на глазок», только для того, чтобы читатель понял, что такое настоящий антикризисный план. И сравнил с той дохлятиной, что называет теми же словами наше замечательное правительство.

Ставки сделаны

ЦБР не стал удивлять публику и сохранил свою ключевую ставку на уровне 11%. Если бы не мощная коррекция цен на нефть и курса рубля в конце января, то вряд ли пришлось бы сомневаться, что ЦБР ставку поднимет. Спасибо, что не поднял. Как в том анекдоте – добрый он, всего лишь дал по морде, а мог бы и шашкой зарубить…

ФРС США тоже не стала поднимать ставку. Боится сорвать экономический рост в стране, который продолжается седьмой год подряд. Ох уж эти трусливые американцы, наш ЦБ, в отличие от них, отважен – он не боится ничего!

Если объединить 3 убыточных банка – получишь ли один прибыльный?

Прошлый антикризисный план‑2015 был сосредоточен на банковском секторе. Он помог банкам увеличить капитал в меру инфляции, хотя это никак не сдержало реальное падение активов, кредитов экономике и прибыли банков. Нынешний план формально мимо банков. Но власти вовсе не забыли о них.

Новая идея: объединить три банка – «Российский капитал», Связь-банк и «Глобэкс» – в один. Для этого передать два последних с баланса ВЭБа Агентству по страхованию вкладов (АСВ), которому уже принадлежит первый. Совокупные активы нового банка составят около 900 млрд руб., и по этому показателю он войдет в топ‑15 российских банков.

ВЭБ сообщил, что это позволит создать устойчивый экономический институт. Внимание, вопрос: можно ли из трех убыточных банков создать один прибыльный? (Совокупный убыток банков за 11 месяцев 2015 года составил 18,1 млрд руб.)

Улюкаев заявил: «Мне кажется, мы могли бы получить еще один полноценный банк. Ну если не получается у нас конкуренция частная, пусть государственные банки хотя бы конкурируют».

Внимание, вопрос: если 3 банка объединить в один, это увеличит или уменьшит конкуренцию на рынке?

В реальности это всего лишь способ помощи ВЭБу, «дыра» в балансе которого составила 1–1,5 трлн руб. Теперь два банка, которые он во время кризиса 2009 года купил за 5 тыс. руб. каждый, пользуясь их финансовыми трудностями (а теперь продает минимум по цене капитала), получил на их санацию $4,5 млрд депозитов от ЦБР, преобразовал эти кредиты в облигации со смешным процентом (около 2% годовых), а теперь жалуется, что это слишком дорого, потому что другие банки получают кредиты на санацию под 0,5%, снял с банков все «сливки» – самые лакомые и прибыльные активы, не смог вывести их в прибыль за 7 лет владения… А теперь эти жалкие остатки от банков, оказывается, очень нужны АСВ, у которого закончился фонд для страхования вкладов населения, и он получил уже за сотню миллиардов рублей кредитов от ЦБР, и вообще целью деятельности которого вовсе не является владение банками. Все это – откровенное издевательство над здравым смыслом и лапша на уши публике.