Исследование проводится ежеквартально в последние два года, а нынешнее подводит итог кризисному периоду 2014–2016 годов. Судя по его данным, после резкого падения всех показателей в III квартале 2014 года сейчас все больше предпринимателей констатируют рост продаж, отмечают улучшение в сфере финансирования и кредитования, больше компаний расширяют штат, наметилась тенденция к росту зарплат.

Но означает ли это улучшение делового климата в стране? Вовсе нет. Кредиты, несмотря на доступность и наличие поддерживающих программ, если и берут, то не на развитие предприятий, а для того чтобы расплатиться по более крупным долгам. Инвестиции привлекают реже. И дело не только в кризисе. Административные барьеры, колоссальное количество проверок (плановых и внеплановых), множащиеся поборы и тарифы (законные и не очень) поставили предпринимателей на грань выживания. И если год назад (см. «Пессимизм на грани враждебности», «Профиль» № 47 от 21 декабря 2015 года) бизнес ставил вопрос ребром – или уезжать из страны, или жестко разговаривать с властью, то теперь, похоже, оставшиеся пытаются просто выжить, спастись от сумы и тюрьмы и держаться ближе к «тени».

Индекс пессимизма

Данные индекса RSBI строятся на основе опроса 2000 предпринимателей сектора МСБ в 21 регионе России. Деловая активность измеряется в пунктах, где значение выше 50,0 считается признаком ее роста, ниже – падения. В III квартале 2014 года значение индекса было 46,0 пунктов, к концу года свалилось до 30,8. Затем показатель развивался по синусоиде: рос к середине года и падал к его концу. В 2016 году эта кривая стала плавно подниматься вверх и к Новому году достигла значения 44,9. Авторы исследования назвали это «историческим максимумом» индекса, «который является как отправной точкой его расчета, так и по стечению обстоятельств началом сложного периода в российской экономике». Основной вывод авторов исследования: «МСБ в России адаптировался к текущим реалиям. То есть негативные тенденции все еще превалируют над позитивными, но их влияние становится меньше». И в целом синусоида активности МСБ совпадает с синусоидой ВВП страны, согласно данным Росстата и Bloomberg. Исключение составляет лишь период укрепления рубля в середине 2015 года – экономике он повредил, а малому бизнесу пришелся по душе из-за его высокой зависимости от импорта. По данным опросов составителей индекса RSBI, 66% компаний такой зависимости подвержены.

Ухудшение условий для ведения бизнеса отмечали последние два квартала прошлого года «всего лишь» 30% опрошенных, прежде таких была половина. Но и оптимистов, разглядевших улучшение, не прибавилось – их как было 10–15%, так и осталось. В таком же соотношении разделились и взгляды предпринимателей на российскую экономику в целом. Некоторая активность наметилась лишь в индексе RSBI продаж. К концу прошлого года этот показатель достиг 49,5 пункта, что на полпункта выше отправной точки – III квартала 2014 года. Самые низкие показатели были к концу 2014 года (36,5) и к концу 2015‑го (33,0). При этом 31% опрошенных предпринимателей отмечали падение выручки к концу прошлого года, а в конце 2015‑го их было 50%. Рост выручки от продаж сейчас отмечают 20% опрошенных, год назад – 13%.

Жизнь в кредит

Доступность финансирования МСБ, согласно индексу RSBI, растет. Снижаются и ставки по кредитам. Но если в июне 2014 года ставка для МСБ была ниже 8%, то в начале 2015‑го она уже была почти 18%, а теперь хоть снизилась до 10%. Но это вкупе с облегченным доступом к кредитованию не принесло желаемых результатов – кредиты бизнес берет неохотно. «Если мы говорим о кредитах для сферы торговли и услуг, где они привлекались в большей степени на пополнение оборотных средств, то низкий спрос был в первую очередь вызван снижением оборотов предприятий МСБ по причине падающей деловой активности и спроса, – говорит вице-президент, управляющий директор по развитию малого бизнеса Промсвязьбанка Кирилл Тихонов. – Возможность получения кредита по сниженной процентной ставке также была использована многими предприятиями не для расширения бизнеса, а для рефинансирования текущих более дорогих кредитов, позволяющих снизить расходы по обслуживанию долга».

Сомнительный эффект принесла и так называемая «Программа 6,5», созданная Минэкономразвития и ЦБ. Она действует с конца 2015 года и направлена на стимулирование кредитования МСП, «реализующих проекты в приоритетных областях». Программа фиксирует процентную ставку по кредитам в сумме не менее 10 млн. руб. для субъектов малого бизнеса на уровне 10,6%, а для среднего – 9,6% годовых. Кредит можно брать несколько раз, с верхним порогом 4 млрд. руб. Приоритетными считаются производства, услугам и торговле в программу не попасть. Но далеко не все производства могут позволить себе кредит для расширения бизнеса и наращивания мощностей. «Текущий уровень ключевой ставки 10% не является стимулирующим для активного развития тех предприятий, которые не соответствуют отраслевым или целевым критериям госпрограмм, в частности, предприятий, планирующих инвестиционные активности в сфере торговли и услуг», – отмечает Тихонов. Это видно по итогам реализации программы в прошлом году. По данным Корпорации МСП, Банка МСП и региональных гарантийных организаций (РГО) на конец ноября 2016‑го, объем выданных гарантий и поручительств составил 82 млрд. руб. В Орловской, Владимирской, Нижегородской, Томской областях процент выполнения составил 64–68%. А в Ингушетии – всего 0,7%, Калмыкия и вовсе не выдала ничего.

Слабеет и инвестиционная активность. По данным индекса RSBI, в 2015 году инвестиции старалась привлечь каждая четвертая компания, в прошлом – только каждая пятая. Бизнес старается не лезть в долги, их у него и так предостаточно. По данным опросов, предприниматели больше всего жалуются на несправедливую налоговую нагрузку (46% опрошенных), слишком частую смену законодательства (35%). По нынешним временам, за все приходится не только платить, но и переплачивать. «Очень волнует проблема тарифов, – признался бизнес-омбудсмен Борис Титов на итоговой конференции, проводившейся для защитников прав предпринимателей со всей страны в декабре прошлого года. – Сегодня многие снабжающие электроэнергией, газом, теплом естественные монополии не просто сложно считают, но еще и нарушают свои методологии. Оказывается, что они нас просто обманывают, тарифы считают неправильно, пользуясь тем, что расчеты очень сложные». По данным депутата Госдумы и общественного омбудсмена по вопросам ЖКХ и тарифной политики Елены Николаевой, «произвол составляет 40% от тарифа», и такая «проблема существует во всех субъектах Федерации».

Плюс ко всему печально обернулось для малого бизнеса и сотрудничество с государством. Активное, по сути, добровольно-принудительное для крупных предприятий и госорганов привлечение МСБ к госзаказам этот сектор отнюдь не обогатило. По выполненным контрактам с «меньшими братьями» не торопятся расплачиваться. «Таких масштабов задолженности мы не ожидали, – признался на конференции омбудсменам первый замгенпрокурора Александр Буксман. – Отсюда проблемы предпринимателей с выплатами зарплат, налогов, зачастую и собственного существования».

По данным Генпрокуратуры, на сентябрь 2016 года задолженность перед предпринимателями составляла 30,5 млрд руб. по всей стране. «По результатам нашей работы 25,5 млрд было погашено», – сказал Буксман. Наиболее значимые задолженности, по его словам, числились за Краснодарским (4,2 млрд руб.) и Красноярским краями, Московской (почти 1,5 млрд руб.), Брянской и Нижегородской областями (1,2 млрд руб.). Прокурорская помощь, правда, пока выглядит сизифовым трудом. «Тут как и с зарплатами – задолженность погашается и тут же образуется, – объясняет Буксман. – Это побуждает нас к тому, чтобы такую работу проводить постоянно, а не сезонно. И сейчас задолженность продолжает оставаться высокой и составляет почти 30 млрд руб.».

Бег с препятствиями

Как сообщил Буксман, за 10 месяцев прошлого года прокуроры зафиксировали свыше 145 тыс. нарушений закона и прав предпринимателей, вынесли 27 тыс. представлений с требованиями к чиновникам устранить нарушения, 22 тыс. должностных лиц привлекли к административной и дисциплинарной ответственности, опротестовали 21,5 тыс. незаконных правовых актов. По прокурорским материалам возбуждено и расследуется 82 уголовных дела. «Наиболее выпукло и значимо прокуроры поработали в таких регионах, как Тамбовская область, – привел примеры Буксман. – Там отменены или изменены 998 незаконных правовых актов. В Башкортостане – 863, в Омской области – 859, в Оренбургской – 689, в Краснодарском крае – 657. Можете представить себе масштабы этих актов, какие преграды они бы воздвигли и какие сложности эти правовые акты создали для предпринимателей».

Кроме того, прокуроры отметили серьезность проблемы вторжения лицензионно-разрешительных органов в деятельность предпринимателей. «В частности, это навязывание им платных услуг, истребование лишних документов», – пояснил Буксман.

Но самым большим тормозом для развития предпринимательства остаются проверки. Это направление даже Буксман назвал неисчерпаемым. В прошлом году, «отклонив почти половину предложений по внесению в сводные планы проверок тех или иных хозяйственных структур», прокуратура избавила от проверок более 200 тыс. хозяйствующих субъектов. С внеплановыми проверками еще сложнее, признает первый замгенпрокурора. «Мы отмечаем тенденцию к снижению числа плановых проверок и росту внеплановых», – сказал он, отметив, что собственно прокурорские проверки от числа всех остальных составляют лишь 3,5%.

А сколько их всего? Как раз для того чтобы это выяснить, в 2015 году заработал федеральный портал «Единый реестр проверок». Но он, по сути, оказался фейком. «Безобразно ведется реестр проверок, – негодовал Буксман. – Сведения (об их проведении) вносятся несвоевременно, а порой и совсем не вносятся. В особенности это касается результатов проверок. В некоторых структурах просто сотни таких упущений». Согласно докладу Института проблем правоприменения (ИПП) «Влияние плановых проверок на деятельность организаций», данные о плановых и внеплановых проверках не являются полными. К примеру, отмечают исследователи, по состоянию на ноябрь 2016 года в открытых данных ЕРП за январь 2015 года содержится информация лишь о 78 внеплановых проверках и 290 плановых. «В результате у пользователя при первом знакомстве с реестром может сложиться ошибочное впечатление, что он содержит генеральную совокупность проверок контрольно-надзорных органов РФ. Однако это не так», – констатируют авторы. Общее количество проверок в реестре с января 2015‑го по декабрь 2016 года составило 397,6 тыс. плановых и 534,7 тыс. внеплановых. При этом, по данным Генпрокуратуры, только в 2015 году было проведено 1,3 млн. внеплановых проверок, а общее количество и тех, и других проверок за 2015–2016 годы должно приближаться к 4 млн.

Да и сколько проверок проводит сама прокуратура, для многих остается загадкой. «Нам сказали, что такая статистика не ведется», – сообщила на конференции бизнес-омбудсмен по Забайкальскому краю Виктория Бессонова, и тут же зашумел весь зал: «Везде, везде такая проблема». «Контрольно-ревизионные органы ссылаются на то, что, если они возвращаются с проверок без результата, прокуратура начинает спрашивать: почему не нашли коррупционных схем в этих проверках? Нельзя ли поощрять тех работников, которые не обнаружили проблем у предпринимателей?» – спросил у Буксмана омбудсмен по Республике Алтай Леонид Ефимов и сорвал аплодисменты.

Штрафы, начисленные предпринимателям по результатам этих проверок, по словам президента общественного объединения предпринимателей «Опора России» Александра Калинина, оцениваются в десятки миллиардов рублей. Эти издержки, отмечает он, отражаются на стоимости продукции. «В конце концов, это все оплачивает российский потребитель», – делает вывод Калинин.

Реформы предлагаются одна за другой. Генпрокуратура написала законопроект о расширении своей надзорной функции по проверкам, в начале января Архангельское областное собрание депутатов отправило в Госдуму свой проект о сокращении оснований для проверок, в декабре прошлого года общественные организации предпринимателей нарисовали свою «дорожную карту» по реформе и даже назвали ее революционной. «Мы полностью меняем критерии оценки деятельности контрольно-надзорных органов, – объясняет Калинин. – Теперь это будет не количество проверок и начисленных штрафов, а уменьшение числа несчастных случаев, уменьшение ущерба, который был нанесен гражданам и организациям. Один из ключевых проектов реформы – переход на рискориентированный подход в контрольно-надзорной деятельности, который предполагает концентрацию работы контрольно-надзорных органов на рисках, представляющих наибольшую потенциальную опасность». Таким образом предлагается сделать упор не на санкции, а на профилактику нарушений.

А бизнес, похоже, уже принял для себя решение. «Многие предприниматели уже говорят, что им проще уйти в тень, уйти из поля контроля, – отметила омбудсмен по Свердловской области Елена Артюх. – Это реальная проблема и реальная тенденция, особенно в малых городах».