Два варианта бюджета-2016 – тупой и еще тупее

Промежуточные проекты бюджета-2016 продолжают «утекать» в прессу. Стандартная подготовка общественного мнения к будущему шоку. Большая новость этой недели – правительство планирует повышать пенсионный возраст прямо с будущего года.

Минфин подготовил два варианта сокращения бюджетных расходов на 2016 год – «плохой» и «очень плохой». Разница между ними – количественная, в уровне секвестра расходов, а подход один: резать. Цена на нефть 50 долл./барр. привела к провалу доходов бюджета, а расходы были запланированы в трехлетнем бюджете, принятом в прошлом году. В результате дефицит федерального бюджета-2016 составит до 2,9 трлн руб.

Главный источник экономии – это социальные расходы и в первую очередь пенсии:

– отсроченная и уменьшенная индексация пенсий. Минфин настаивает на 4% при инфляции за год не менее 12% (при этом индексации с 1 января 2016 года не будет, обсуждаются варианты с 1 февраля или с 1 октября);

– отказ от выплат пенсий работающим пенсионерам (при месячном доходе пенсионера чуть больше 40 или 80 тыс. руб. по разным вариантам);

– повышение пенсионного возраста начиная уже с 2016 года (варианты различаются только темпами – прибавлять по полгода или сразу по году к нынешнему пенсионному возрасту; но постепенно он будет повышен до 65 лет, одинаково для мужчин и женщин);

– замораживание накопительной части пенсии еще на год (несмотря на весенний отказ правительства от такого замораживания) по-прежнему в повестке дня;

– нулевая индексация зарплат бюджетников и материнского капитала;

– уменьшение индексации соцвыплат и для этого изменение их схемы.

Общее сокращение расходов бюджета-2016 – 5% в «мягком» и 8,6% в «жестком» варианте. Кроме соцрасходов (на 335 млрд или 870 млрд руб. по двум вариантам) это сокращение включает в себя падение оборонных расходов на 223 млрд руб.

Неадекватность этих подходов просто фантастична. Главная движущая сила нынешнего российского кризиса – это недостаток спроса в экономике, и правительство делает антикризисную программу, основанную на дальнейшем урезании этого спроса. Делать все надо ровно наоборот – не сокращать, а увеличивать расходы бюджета, и в первую очередь социальные расходы. Не зажимать, а ослаблять денежную политику.

Если кому-то непонятны антициклические действия в теории (во время кризиса ослабляем денежную и фискальную политику, а во время подъема – ужесточаем), то пример реакции США и Европы на кризис 2008/2009 годов должен был бы убедить самых твердолобых: США, смягчившие свою бюджетную и денежную политику, быстро вышли из кризиса и растут, а Европа, не сделавшая этого вовремя, до сих пор имеет незначительную и неустойчивую динамику, осознав (правда, не вслух) свои ошибки и проводя очень мягкую политику – мягче, чем в нынешних США.

Но мы не хотим ничему учиться. В 1992 году МВФ и Егор Гайдар очень жестко прописали нашим чиновникам в менталитет абсурдные и вредные тезисы: дефицит бюджета и девальвация – это плохо, а бездефицитность и укрепление рубля – хорошо. Между тем в экономике ничто не абсолютно и верно лишь исходя из ситуации. Во время кризиса ослабление бюджетной и денежной политики помогает из него выйти, а во время экономического подъема все эти «крантики» можно и нужно закручивать, чтобы не дать «перегреться» экономике.

У нас экономическая политика носит не контрциклический, а проциклический характер – во время кризиса она только усиливает его. Это все равно что заливать пожар бензином. Очевидная абсурдность ситуации уже привычна и не замечается. Например, зачем при росте безработицы в стране повышать пенсионный возраст? Чтобы еще больше увеличить безработицу?

При контрциклическом подходе проблемы с дефицитом бюджета (которые выглядят такими страшными при проциклическом подходе) легко решаются:

– девальвация рубля дает существенное увеличение источников финансирования дефицита только за счет переоценки валютной части бюджетных фондов. За 8 месяцев этого года девальвация дала 1,2 трлн руб. бюджету при его дефиците в 1 трлн руб. Половину дефицита бюджета-2016 девальвация легко закроет;

– рост госдолга совершенно безопасен в ближайшие годы – он у России очень мал, менее 8% от ВВП (внутренний долг, выраженный в ценных бумагах). Даже при условии неизменности расходов бюджета и доходах, рассчитанных исходя из 50 долл./барр., за ближайшие три года этот уровень вырастет всего до 15–20%. Что на фоне 100% у Европы выглядит более чем безопасно. Более того, наш госдолг настолько мал, что мешает нормально развиваться финансовому рынку. Институциональным инвесторам (страховые компании, НПФ и др.) некуда вкладывать свои средства, и они держат их на депозитах в банках, что является полным абсурдом. У Центробанка не хватает залогов для рефинансирования банков, и он придумывает всякие очень странные залоги прав требования и т. п. Нашей экономике нужен рост госдолга, он полезен и безопасен, госбумаг явно не хватает.

Не надо в первую очередь тратить резервный фонд. Финансировать дефицит бюджета из него – по макроэкономическим последствиям совершенно то же самое, что и его эмиссионное финансирование кредитами ЦБР. Именно поэтому финансирование дефицита из резервного фонда приводит к ужесточению денежной политики ЦБ – наш Центробанк

вынужден стерилизовать часть эмитируемой в рамках бюджетной эмиссии денежной массы. Финансировать дефицит бюджета надо сейчас не за счет этих фондов, а за счет размещения госзаймов (и роста госдолга). Это будет способствовать развитию финансовых рынков в стране.

Девальвация и рост госзаймов легко решат все проблемы финансирования расходов федерального бюджета в 2016 году. Они позволят бюджету выступить не очередным прессом совокупного спроса в экономике, а, наоборот, стимулировать спрос и способствовать выходу из экономического кризиса.

Но это даже не обсуждается. Все чиновники увлечены задачей, где и сколько отрезать от расходов так, чтобы потревожить меньше лоббистских групп. Естественно, самое слабое лобби в Кремле и правительстве – это население. Ему и придется платить за тупую экономическую политику в стране.

Лучший центробанкир-2015 – Эльвира Набиуллина

Председатель Центробанка России Эльвира Набиуллина названа лучшим центральным банкиром 2015 года по мнению журнала Euromoney. Человек, потративший треть валютных резервов и все же не удержавший рубль от падения вдвое. Человек, реагирующий на кризис не снижением, а повышением процентной ставки, а на повышенную волатильность рубля – отказом от сглаживания этой волатильности. Единственное, что хоть как-то оправдывает эти странные действия, – это сложная валютная ситуация России, в которую она попала с финансовыми санкциями и падением цен на нефть.

Эти оправдания (противостояние «макроэкономическому шторму»), возможно, хорошо выглядят из Великобритании (место издания Euromoney) или США (где проживает неожиданно расхваливший Набиуллину известный российский экономист Константин Сонин), но уж точно не из России. Что думают российские предприниматели о непоследовательной валютной политике ЦБР и сверхвысокой ключевой процентной ставке (11% при текущей годовой инфляции в 4–5%), полагаю, объяснять не надо.

Экономика безвольно «валяется на дне»

Падение ВВП за январь–август углубилось до 3,9% год к году, заявил министр экономического развития Алексей Улюкаев. За 6 месяцев оно составляло 3,4% (Росстат). Улюкаев рассчитывал на улучшение статистики ВВП в третьем квартале – она ухудшилась.

Теперь Улюкаев утешает публику тем, что это и есть «дно», потому что дальше падать некуда: «Поэтому за эту величину – 3,9% – я не вижу сценария, при котором уйдет (спад ВВП. – «Профиль»). Где-то около этого может быть». Аргумент «я не вижу сценария» и отсылка на эффект базы выглядят неубедительно и как-то бессильно. Ведь это предполагает, что ВВП упал и «валяется на дне», а отталкиваться от него и переходить к росту совсем не собирается. И Улюкаев на это уже даже не рассчитывает и выражает оптимизм в стиле «хуже уже некуда».

ФРС – осторожность превыше всего

Федеральная резервная система США решила не менять свою процентную ставку – как и последние 7 лет. Еще летом рынки ждали повышения ставки в сентябре. Экономика США давно – 6 лет назад – прошла «дно» своего экономического спада. Дефицит бюджета страны тогда превышал 10% ВВП, процентная ставка на нуле, и, более того, ФРС приступила к реализации раундов QE. С переходом к экономическому росту сначала был сокращен дефицит бюджета. Сверхмягкая денежная политика продержалась намного дольше, но с середины прошлого года она стала ужесточаться: постепенно уменьшались размеры QE, пока не исчерпались полностью к весне 2015-го.

Почему ФРС решила пока не делать следующего шага по ужесточению денежной политики? Формальный повод – инфляция еще слишком низка, чтобы говорить о «перегреве» экономики. Целевой ориентир ФРС – 2% в год. За последние 12 месяцев инфляция составила всего 0,2%. Главный вклад в ее низкий уровень сделали, конечно, мировые цены на энергоносители (внутренние цены на топливо в США упали на 35%). Но даже со снятием этого фактора цены (без продуктов питания и энергии) за 12 месяцев выросли только на 1,8%, что немного не дотягивает до ориентира ФРС.

Но это скорее формальный повод. Если бы ФРС захотела, она бы повысила ставку (ориентиры по безработице и инфляции приблизились вплотную к своим целям).

Но ФРС не захотела. Экономика США растет последние 6 лет медленно, а вот финансовые рынки – очень быстро. Если есть где «перегрев», то именно там. Но с осени 2014 года фондовые рынки США почти остановили рост, а в августе–сентябре показали заметную коррекцию (падение с июльских максимумов более 10%). Так что ставить рынки в «холодильник» нет никакой надобности. Политика понятная и предсказуемая, в отличие от политики лучшего центробанкира-2015._