«Не хватало еще, чтобы наши федеральные бюджетные деньги уходили в прибыль в офшоры, неизвестно кому — иностранным компаниям и так далее», — цитирует Матвиенко РИА Новости.

«Парламентская газета» напоминает, что законопроект о запрете участия компаний из офшоров в госзакупках был внесен еще 8 месяцев назад, однако поправки до сих пор не одобрены даже в первом чтении. Четкого ограничения для офшорных компаний так и не появилось, приводит слова аудитора Счетной палаты Максима Рохмистрова «Парламентская газета».

«Я считаю, что норма о запрете участия в госзакупках должна быть императивной, — цитируют Матвиенко «Известия». — На мой взгляд, ее надо обязательно записать. Здесь надо патриотичным нашему бизнесу быть».

Впрочем, дело даже не в патриотизме, а в честности, объяснил «Профилю» Юрий Савелов, член комитета по госзакупкам и совета московского отделения «Опоры России».

«Многие большие тендеры выигрываются через офшоры, в которых, как правило, находятся компании, которые непосредственно курируются тем, кто разыгрывает тендер, — сказал он. — Если это будет запрещено, то нечестным обладателям права подписи, а их у нас большинство, придется искать другие пути».

Однако Савелов не уверен, что закон удастся принять. «За существующей схемой стоит очень серьезная сила, которая не хочет остаться без своего куска пирога, — сетует он. — Сейчас тяжело вывозить валюту за границу, обналичивать, переводить со счета на счет, поскольку Минфин и налоговая инспекция очень серьезно следят за банками, да и сами банки контролируют эти платежи. А в офшорах все просто. Сотни миллиардов рублей уходят туда в течение года, так легко выводится капитал из нашей страны».

Среди идей по реформе закона о госзакупках есть хорошие, достаточно и популизма, считает эксперт. Однако главная проблема — малый бизнес все равно не сможет участвовать в госзакупках, поскольку для него не разработано четких правил и механизмов.

«Допустим, тендер на 100 млн, может участвовать малый бизнес. Но своих средств нет, — говорит Савелов. — Даже если тендер выставят на электронные торги, малый бизнес просто физически не сможет принять в них участия, потому что нет денег — банки не дают кредиты даже под госзакупки. Они утверждают, что дают, но это не правда. Либо кредиты идут под сумасшедшие проценты».

Главная же проблема, по мнению эксперта, заключается в отсутствии настоящей персональной ответственности председателя комиссии или человека, который имеет право подписи, за растрату госказны. «Мы купили за 100 млн рублей, а рынок показывает, что могли купить за 60, — приводит пример Савелов. — Халатность? Пусть тогда за халатность дадут до 5 лет. Сейчас научились делать так, что выигрывают все свои, и при этом не нарушаются законы о госзакупках и закупках госкорпораций. Выбросят какой-нибудь тендер на 15 млн, все о нем говорят. Но это только часть из тех 300-400 млрд, которые выбрали для публичных закупок. А остальные 20 трлн закупок, основная часть айсберга, остаются скрыты от глаз. Поэтому и нужна персональная ответственность, вплоть до уголовной. Нужно, чтобы СК или прокуратура проверяли все завершенные тендеры на прозрачность и конкурентность».

Руководитель отдела «Международные проекты» юридической компании URVISTA Наталья Побежимова рассказала «Профилю» о текущей ситуации с регулированием участия офшорных компаний в госзакупках. Попытки лишить их такой возможности уже предпринимались.

«В 2015 году, после того как по результатам проверки госзакупок за 2014 год Счетная палата определила, что в офшоры ушло 1,3 трлн рублей бюджетных средств, была предпринята первая попытка ограничить участие офшорных компаний в госзакупках — Федеральный закон от 13 июля 2015 года №227-ФЗ, поправки к которому вступили в силу 13 августа 2015 года, — говорит эксперт. — Эти поправки ограничили прямое участие в госзакупках компаний, зарегистрированных в странах из «черного списка» Минфина, в том числе и в таких популярных офшорных юрисдикциях, как Британские Виргинские острова, Сейшельские острова, Белиз, Гонконг». Также было добавлено общее требование для всех участников закупки — не быть офшорной компанией. Однако данные ограничения достаточно легко было обойти, так как никто не говорил о том, что в госзакупках не может участвовать компания, зарегистрированная в стране не из списка Минфина или российская компания, учредителем которой является офшорная компания. «Кроме того, тогда никто не ограничил право участника закупки передавать исполнение госзаказа офшорной компании, выступая лишь в роли посредника, — продолжает Побежимова. — Таким образом, формально офшорные компании не могли участвовать, но все же участвовали».

Новые поправки, направленные Заксобранием Нижегородской области в Госдуму 1 декабря 2016 года, как раз направлены на то, чтобы все же исключить участие офшорных компаний из госзакупок не только напрямую, но и опосредованно. «Более того, законопроект дает крайне широкое определение — участвовать в госзакупках не смогут компании, доля в которых принадлежит офшорной более чем на 20% напрямую или даже косвенно, либо на которые офшорная компания может оказывать влияние, не являясь собственником, а также, если суд установит, что лицо, участвующее в госзакупках, является взаимозависимым с офшорной компанией», — перечисляет эксперт.

Побежимова подтверждает слова Юрия Савелова о том, что нечестные участники госзакупок быстро научились находить лазейки в существующем законе. Предложенные поправки так и не учли некоторые из них.

«Так как еще с прошлого года «в лоб» заходить в госзакупки офшорной компанией уже стало невозможно, все, кто хотел продолжать дальше работать с офшорными компаниями, перестроили работу, — рассказывает эксперт. — Они использовали их как подрядчиков, ввели в акционеры. И в целом стали действовать тоньше. Новые поправки снова не учитывают возможность передачи заказа офшорной компании. Также есть возможность «размыть» долю офшорной компании до не более чем 20% и спокойно участвовать в госзакупках дальше, хотя, конечно, это увеличит риск отказа. Но все-таки можно сказать, что компаний, как-то связанных с офшорами, в сфере госзакупок станет меньше, особенно учитывая грядущий автоматический обмен информацией и новые положения налогового кодекса, связанные с пресловутыми КИК и контролирующими лицами &— государство комплексно и планомерно «выдавливает» компании из «черных» юрисдикций, вынуждая уходить хотя бы в «серые».

Впрочем, система госзакупок нуждается в более глубокой переработке, снова солидарна с Савеловым руководитель отдела «Международные проекты» юридической компании URVISTA, напоминая, что глава ФАС считает фикцией 95% торгов госкорпораций.

«Из последних историй от наших клиентов: подали заявку, а после вскрытия всех заявок поняли, что проиграли по опыту и цене. Посчитали: нужно доложить в заявку 24 договора и цену снизить на определенную сумму — тогда смогут победить и набрать больше баллов. Нарисовали договоры, сделали предложение с нужной ценой и действительно выиграли. А компания, которая была действительно лучше и опытнее, работающая по профилю, проиграла», — рассказывает Побежимова. Она приводит и другой пример — когда выигрывает участник, который дает самую большую цену, и больше не на 40-50 тысяч, а на 200 000 рублей, например, за счет того, что указал срок выполнения заказа 1 день при объеме работ на месяц и стоимости их свыше полумиллиона рублей.

«Хорошо, конечно, что в системе будет меньше офшорных компаний, но станет ли от этого лучше система, а не только увеличатся налоговые поступления в бюджет, перестанут ли от этого гибнуть люди? Если судить по сложившейся ситуации, верится с трудом», — заключает Наталья Побежимова.