Расколотый народ

Потерпев поражения в нескольких войнах подряд, к началу ХХ века Испания перестала быть колониальной империей. Это нанесло сокрушительный удар по патриархальной экономике страны, строившейся во многом на связях с заморскими территориями. Крестьяне нищали, промышленность не выдерживала конкуренции с бурно развивающимися соседями, монархия и часто сменявшиеся правительства оказались не способны к радикальным переменам. Испания словно застряла в Средневековье, сохранив сословное неравенство, огромное влияние церкви и отсутствие элементарных личных гражданских свобод. При этом со времен Первой республики правительство определялось посредством всеобщих выборов, что лишь добавляло сумбура в государственную структуру. В этих условиях популярность набирали экстремистские партии как правого, так и левого толка. Серия войн с Марокко, которые задумывались как «маленькие победоносные кампании», но на деле вылились в тяжелые кровопролитные бои, лишь усугубила положение. В 1920‑е «военная директория» генерала Мигеля Примо де Риверы при короле Альфонсо XIII, построенная по аналогии с корпоративным режимом Муссолини в Италии, удерживала порядок в стране, но в 1930‑м генерал ушел в отставку, и страна быстро стала погружаться в хаос. Демонстрации не прекращались, а когда король отдал приказ разогнать митингующих, командир гражданской гвардии (жандармерии) генерал Хосе Санхурхо отказался выполнить его распоряжение. Альфонсо покинул страну, монархия пала. Но это было лишь начало.

В следующем году Учредительное собрание объявило всеобщие выборы. Победу на них одержали республиканцы, а самую крупную фракцию в парламенте составили социалисты, которые и сформировали кабинет министров. Коалиционное правительство сразу приступило к радикальным реформам. Монархию законодательно упразднили, Испания была объявлена «демократической республикой трудящихся всех классов, построенной на началах свободы и справедливости». Были декларированы гражданские свободы и главенство закона. Сословные привилегии отменили, правительство планировало принудительно выкупить земли помещиков и раздать их крестьянам. Начались тотальные гонения на церковь, имущество которой подлежало секуляризации, монашеские ордена были упразднены.

Реализация реформ приняла чудовищные формы. Пока в конгрессе спорили о тактике преобразований, крестьяне сами начали захватывать земли и выгонять помещиков, а профсоюзы анархистского и коммунистического толка приступили к оккупации промышленных предприятий. Ответом стали мятежи военных, ведь офицерство состояло в основном из дворян.

В 1933‑м на выборах с минимальным преимуществом победили правые во главе с Алехандро Леррусом. Это была широкая коалиция, включавшая как либеральных демократов, так и националистов из Испанской фаланги, возглавляемых Хосе Антонио Примо де Ривера – сыном уже упоминавшегося диктатора. Но правительство опять получилось смешанным, и на его заседаниях больше спорили, чем принимали решения. И все же правые наступали – реформы были практически свернуты. Теперь уже левые перешли к радикальным действиям: в Астурии восстали шахтеры, ведомые профсоюзами анархо-синдикалистского толка. Они устроили чудовищный террор в отношении духовенства: сотни священников, монахов и преподавателей церковных школ были буквально растерзаны. Горели храмы, монастыри и дома аристократов, которых линчевали и подвергали унизительным пыткам. Восставшие мобилизовали и вооружили до 20 тысяч человек, властям пришлось даже перебрасывать войска из Марокко, чтобы подавить мятеж.

Не прошло и двух лет, как президент Алкала Самора отправил правительство Лерруса в отставку. Новые выборы выиграли левые, объединившиеся в «народный фронт», но опять с минимальным преимуществом. Реформы возобновились, крестьяне продолжили захват земель, рабочие пошли в «атаку на капитал». А тут еще и президент подал в отставку. Ситуация была так накалена, что могла в любой момент взорваться.

Детонатором стала армия. До этого момента она практически не вмешивалась в политику, в целом выполняя указания сменяющихся правительств. Но общий хаос, сокращение офицерского корпуса и репрессии в отношении популярных генералов привели к тому, что в армейской среде стало расти недовольство, вылившееся в масштабный заговор. 18 июля по радио прозвучали знаменитые слова «Над всей Испанией безоблачное небо», которые были сигналом для начала мятежа военных в разных частях страны.

Захватить власть им удалось не везде. Страна оказалась расколота – одни города и провинции контролировались боевыми дружинами социалистов, коммунистов и анархистов, а другие – армией и «фалангистами». Причем это были не две равные части, а замысловатая мозаика. Мятежники победили на консервативном северо-западе Испании, в Галисии, Наварре и Старой Кастилии. Также им частично удалось свергнуть республиканские власти в Андалусии и Арагоне. В остальных регионах Испании, в том числе в Мадриде, Барселоне и промышленно развитых районах, путч провалился. Баски и каталонцы, которым не нравилась жесткая национальная политика правых, почти целиком встали на сторону левых сил, хотя объединяться с ними не торопились.

Практически сразу во всех регионах начался террор в отношении «социально чуждых элементов». В «республиканских» провинциях массово уничтожали буржуа, офицеров, священнослужителей и аристократов, в мятежных – профсоюзных лидеров, коммунистов и анархистов. Не щадили и членов их семей. Жестокость с обеих сторон порождала еще большую жестокость, гражданская война была неизбежна. Ситуация очень напоминала Россию 1918 года. В этот момент на политическую арену и вышел Франсиско Франко.

От No pasaran! до Hemos pasado!

Он происходил из аристократической семьи, много поколений поставлявшей Испании морских офицеров. Но Франсиско предпочел службу на суше. После Пехотной академии он отправился на войну в Марокко, где зарекомендовал себя отчаянным храбрецом. Был тяжело ранен, стал самым молодым майором, а потом и самым молодым генералом в Испании – ему было всего 33 года.

В 1928‑м генерал Франко возглавлял Военную академию в Сарагосе, но после прихода к власти социалистов был уволен с должности и тихо жил на Канарских островах. Однако связи с армейскими товарищами он не терял и полностью разделял взгляды готовивших мятеж.

Главой восставших военных первоначально должен был стать генерал Хосе Санхурхо, но он погиб в авиакатастрофе по пути в Испанию. Кстати, это стало одной из главных причин, по которым мятеж оказался не совсем удачным. Новым командующим был выбран Франко, получивший чин генералиссимуса и титул каудильо (вождь). Избранию молодого генерала способствовала не только его боевая слава, но и подчеркнутая аполитичность – до того Франко публично не заявлял о своих политических предпочтениях. Против республиканцев выступали разные силы – от националистических «фалангистов» и буржуазных демократов до разного толка монархистов, поэтому объединить их мог только нейтральный вождь.

На стороне восставших была не вся армия, но ее значительная, а главное, самая организованная часть. Однако самые опытные и боеспособные части находились в Марокко, перебросить же их в Европу мешал испанский флот, большая часть которого контролировалась анархистами и коммунистами. И тогда Франко обратился за помощью к Италии и Германии.

После некоторого колебания Гитлер и Муссолини решились вступить в конфликт, и посланные ими бомбардировщики перебросили африканский корпус в Испанию. Лига наций же заявила о невмешательстве и даже создала специальный комитет, который должен был следить за тем, как страны выполняют принятое решение об отказе от поставок оружия воюющим сторонам. Это решение было, возможно, гуманным, но совершенно утопическим, учитывая, что в Европе были страны, готовые вмешаться в конфликт без согласования с Лигой.

Единственным государством, пришедшим на помощь республиканцам, стал СССР. Причем Сталин отправлял в Испанию не только оружие и гуманитарную помощь, но и военных специалистов. Прибывшие со своей техникой советские танкисты и летчики сыграли важную роль на первом этапе войны, без них республиканцам вряд ли удалось бы остановить наступление франкистов и удержать Мадрид. Лозунг No pasaran! – «Они не пройдут!» – стал тогда известен во всем мире.

В ответ на очевидное, хотя и неофициальное вмешательство СССР и Коминтерна Гитлер и Муссолини тоже активизировали свое участие в войне. Немцы отправили в Испанию авиационный легион «Кондор». Муссолини объявил о сборе добровольцев и переправил в Испанию до ста тысяч бойцов. До конца 1937 года страны «оси» и Советский Союз увеличивали объемы поставок, причем СССР делал это с помощью Мексики. Эта страна открыто поддерживала республиканцев, но поскольку сама Мексика оружия практически не производила, под ее флагом в Испанию шла советская техника.

Нельзя не упомянуть и знаменитые интербригады, воспетые Михаилом Кольцовым и Эрнестом Хемингуэем. Они насчитывали до 35 тысяч бойцов, еще несколько тысяч работали в тыловых госпиталях и различных службах обеспечения. Реального влияния на ход боевых действий они оказать не могли, но их моральная помощь для сражающихся испанцев была очень важна.

Война была чудовищно жестокой. Одним из символов этой жестокости стало уничтожение бомбардировщиками легиона «Кондор» баскского города Герника (этот эпизод стал темой одноименной картины Пабло Пикассо).

Постепенно франкисты начали брать верх. Энтузиазм добровольцев угасал, бойцы интербригад покидали Испанию. Вдобавок Франция и Британия начали рассматривать Франко как меньшее зло по сравнению с коммунистами. В свою очередь, СССР постепенно сворачивал программу поддержки испанских республиканцев. К 1938 году советские советники покинули сражающуюся республику. Сталин сделал ставку на союз с Гитлером, Испания же в изменившейся политике Кремля оказалась разменной монетой. Исход войны был предрешен. Войска Франко заняли Барселону и без единого выстрела взяли Мадрид. Лозунг фалангистов Hemos pasado – «мы прошли» – стал язвительным ответом на коммунистическое No pasaran.

1 апреля 1939 года последовало официальное заявление: «В сегодняшний день, когда Красная Армия пленена и разоружена, национальные войска достигли своей конечной цели в войне. Война закончена. Генералиссимус Франко».

Между двух огней

Франко позволил всем желающим воинам-республиканцам покинуть пределы Испании и уйти во Францию. Разрешен был и выезд политическим лидерам. Считается, что страну покинули до 600 тысяч человек. Возможно, это спасло их жизни. После кровопролитной гражданской войны, когда в каждой семье были погибшие, а население привыкло к насилию, невозможно было удержать победителей от самосуда. И репрессии в отношении оставшихся в стране республиканцев, конечно, имели место, но их могло быть гораздо больше. Все же по масштабам «чистка» Франко не идет в сравнение с репрессиями Сталина или Гитлера.

Перед Испанией стояла непростая задача создания нового государства и, главное, преодоления ненависти, охватившей страну. Франко сделал все, чтобы испанцы как можно скорее перестали делиться на победителей и побежденных, а стали единым народом. Вопрос, оставаться ему у руля государства или нет, перед Франко не стоял – он понимал, что уход с поста каудильо невозможен, а судьба страны в его руках.

Еще во время войны Франко запретил забастовки и все политические партии, кроме Фаланги, которая позиционировала себя как общенародное националистическое движение, ставящее целью строительство единой и великой Испании. Форма государственного устройства, выбранная Франко, была во многом заимствована у Муссолини, но каудильо не повторил его главной ошибки – сумел остаться в стороне от Второй мировой.

Франко не вошел в договор «оси», хотя на него давили Муссолини и Гитлер. И в войну против Франции Испания не вступила. Тем не менее Испания оставалась в союзнических отношениях с Германией и Италией. В 1941 году Франко объявил о наборе в добровольческую «Голубую дивизию», предназначенную для отправки на Восточный фронт. Состояла она исключительно из фалангистов, в основном убежденных антикоммунистов. Они даже присягу давали не на верность Гитлеру, а на решимость бороться с «красными». Всего в дивизии было около 20 тысяч бойцов.

Отправляя незначительное число добровольцев на фронт, Франко убивал двух зайцев: возвращал долг помогшей ему Германии и избавлялся от самых радикальных фалангистов, рвение которых мешало налаживать мирную жизнь в стране. Но регулярные испанские части в войне участия не принимали, и в Нюрнберге в 1945‑м Испания не рассматривалась в числе побежденных.

Единство, религия, семья

Историки и политологи до сих пор не определились с типологией режима Франко. Во многом он напоминает тот, что Муссолини установил в Италии. Но Франко не вел захватнических войн, его национализм ограничивался призывом к единству в рамках страны, а об антисемитизме даже речи не было – многие французские евреи после оккупации нашли убежище в Испании. В итоге режим Франко лишь в СССР именовали фашистским, а в остальном мире использовали нейтральный термин «франкизм».

В отличие от большинства своих «коллег»-диктаторов, Франко не был харизматичным лидером, не любил пышные торжества и публичные дискуссии. Он не был выдающимся оратором, зато часто в спокойной обстановке общался с журналистами, объясняя свои действия. С возрастом он все реже появлялся в военной форме, а свободное время до конца жизни проводил за охотой и рыбалкой. Он жил весьма скромно для своего положения, ходил практически без охраны, носил достаточно простую одежду. И в быту, и в политике Франко был традиционалистом. Он считал, что главными ценностями для испанцев должны быть семья, дети, работа, сугубо испанские патриархальные обычаи, граждане должны любить национальные блюда и вино, корриду и футбол. Огромное значение он придавал церкви как носителю нравственных ценностей. При этом Франко жестко боролся с баскским и каталонским сепаратизмом, за что его до сих пор не любят в этих регионах.

В 1947‑м Франко объявил, что Испания – это монархия, престол которой пока вакантен. Затем он лично поехал в Швейцарию к графу Барселонскому Хуану де Бурбону – наследнику престола и сыну Альфонсо XIII. Кстати, Хуан был офицером Британского флота, а в годы гражданской войны участвовал в заговоре против каудильо. Франко предложил объявить наследником престола Хуана Карлоса – десятилетнего сына действующего главы рода, который не участвовал в гражданской войне. Юноша должен был переехать в Испанию и воспитываться в национальных традициях под присмотром каудильо, а после его смерти взять власть в свои руки. Так и произошло.

Наследник приехал в Испанию и был отдан в частный колледж. Франко воспитывал его как сына (родных сыновей у каудильо не было), но всегда обращался к будущему монарху на «вы». «Принц Испании» получил отличное военное образование и, возмужав, участвовал в принятии всех государственных решений. А еще выступал на Олимпийских играх в парусном спорте. В 1975 году, после смерти Франко, он действительно возглавил страну.

Испанское чудо и скелеты в шкафу

С 1950‑х Франко отказался от жесткого регулирования экономики, которое было актуально в военное и послевоенное время. Рынок был открыт, а новые законы максимально способствовали развитию бизнеса. К этому времени Франко удалось наладить контакт с западными странами, и на Пиренеи потекли серьезные денежные потоки. Правда, Испании пришлось вступить в НАТО и выделить земли для военных баз, но это обстоятельство вряд ли расстраивало боевого генерала и ярого антикоммуниста. По темпам роста экономики в 1960‑е Испания уступала только Японии и быстро превратилась в страну с передовым сельским хозяйством и мощной промышленностью. Мотором же преобразований стал туризм. Благодаря развитию туристического бизнеса строились автострады и железные дороги, аэропорты и отели, ширилась сеть таверн и ресторанов, а значит, росло традиционное виноделие и сельскохозяйственное производство. «Кто обидит туриста, будет считаться врагом страны», – сказал как-то Франко. К середине семидесятых Испания стала главной туристической страной Европы, а экономика Испании вошла в первую десятку мира. Впервые в истории в стране появился средний класс – основа любого успешного общества.

Испания быстро обретала черты нормального демократического государства. Был принят закон о свободе прессы и разрешены забастовки неполитического характера, расширено местное самоуправление, принято несколько конституционных законов, касавшихся гражданских прав. Влияние Фаланги падало. Большинство политических эмигрантов вернулись в страну, приглашения получили и несколько тысяч детей, оказавшихся в 1930‑е в СССР. К тому моменту, когда Франко передал страну в другие руки, от былого авторитаризма не осталось и следа. Лишь политические партии оставались под запретом.

Еще в сороковые Франко приступил к строительству огромного мемориала Долина Павших, в котором должны были упокоиться жертвы гражданской войны. Что очень важно, речь идет о погибших с обеих сторон. В центре – могилы Примо де Риверы и самого Франко (он завещал похоронить себя там), по сторонам – более 33 тысяч могил павших бойцов, найденных и перезахороненных в пантеоне. Франко задумывал Долину Павших как символ единения и преодоления, как напоминание об ужасах гражданской войны. Такова была и цель правления самого Франко – добиться того, чтобы раскол и политическая непримиримость остались в прошлом, а на смену им пришли стабильность и благополучие. Казалось, что ему удалось это сделать. Но как только тоталитарный режим уступил место демократическому, скелеты начали вываливаться из шкафов. Баскские и каталонские сепаратисты снова ратуют за независимость, а социалисты пытаются взять реванш за поражение в гражданской войне, повсеместно избавляясь от наследия каудильо. А их оппоненты все чаще вспоминают Франко, связывая его имя с мечтами о сильной и единой Испании.