В крупнейшем городе «халифата» наступило затишье, говорит мужчина из Мосула. Какое-то время он (частично пешком) добирался до окраины города, чтобы оттуда сообщать подробности из недр «Исламского государства» (ИГ, ДАИШ – запрещено в России. – «Профиль»). «Когда бои за Фаллуджу еще продолжались, через динамики мечетей не меньше пяти раз за день звучали призывы примкнуть к борьбе; дескать, победа останется за ИГ. У террористической организации в городе якобы были тысячи боевиков, тонны боеприпасов и оружие, Фаллуджа просто не могла пасть. Но после того как Фаллуджа все-таки пала, призывы смолкли».

В конце июня иракская армия совместно с ополченцами из суннитских племен избавила город, расположенный близ Багдада, от исламистов. Это явилось самым серьезным за долгое время ударом по «Исламскому государству», уже несколько месяцев несущему потери на всех фронтах.

В предшествующие недели террористы в Стамбуле, Дакке, Бейруте, Ницце, Ансбахе и даже в пригородном поезде, следовавшем в Вюрцбург, проливали кровь, вооружившись взрывными устройствами, автоматами или топором. И потому ИГ кажется многим на Западе сильным и опасным как никогда. Однако волна террора лишь наложилась на события, происходившие на территории, контролируемой ИГ. В действительности положение «халифата» как на сирийской, так и на иракской территории становится все менее завидным…

Картина, складывающаяся из отдельных подробностей, которые информаторы передают с риском для жизни, являет «государство» в процессе распада, колеблющимся между отступлением и безумием. Пока, единодушно утверждают люди из разных уголков на сирийских и иракских территориях ИГ, террористическая группировка еще контролирует своих «подданных». Но, поскольку контроль и страх суть практически единственные инструменты господства, серия военных поражений становится тем большим ударом по авторитету организации.

«Боевики явно разочарованы и, похоже, впервые напуганы, – говорит мужчина из-под города Хавиджа, что юго-восточнее Киркука. – Некоторые сегодня отправляют свои семьи в Мосул. Многие примкнувшие к ИГ из числа местного населения сокрушаются и утверждают, что раскаялись, что их обманули или же вынудили. Дескать, если бы только правительство в Багдаде пообещало им амнистию, они могли бы прорваться к позициям иракской армии и не попасть в руки к ополченцам-шиитам, убивающим всех».

Мародеры времен наступления 2014 года, воспользовавшиеся тогда своим положением членов ИГ, чтобы перетащить к себе холодильники и микроволновки из домов бежавших соседей, сами вынуждены бежать. «В Хавидже один даишевец продавал на рынке за 20 долларов целый мебельный гарнитур, реальная стоимость которого не меньше 700 долларов», – рассказывает один из местных. Кто-то пытается в принципе покинуть «халифат» и прорваться в курдские области. И только на Юг никто не бежит. Как считается, группировки шиитов там уничтожат любого, кто в ИГ.

В то время как наскоро сколоченный альянс ополченцев‑курдов и ополченцев‑шиитов, иракской армии и американских ВВС отвоевывает один населенный пункт за другим, вездесущая полиция нравов «Исламского государства» силится поддерживать все более маниакальный контроль. Курить и слушать музыку запретили давно, женщины могут выходить из дома только закутанные с головы до ног и в сопровождении своего мужа или родственника мужского пола. Но теперь исламисты объявили вне закона еще и любую одежду красного цвета. «Красный – цвет празднества, говорят они, и потому запретный, – объясняет информатор из Мосула. – А на уроках математики школьникам не позволяют использовать знак плюс: дескать, это христианский крест. Теперь нужно писать: 1 прибавить 1 получается – да будет воля Аллаха – 2. Те, кто использует старые знаки, могут подвергнуться наказанию. Футболки или флаги, на которых где-нибудь присутствует крест – как, например, на гербе ФК «Барселона», – тоже строжайше запрещены».

Все эти попытки сохранить господство внутри, разрушающееся под военным давлением извне, посредством все новых запретов кажутся гротеском. Маниакальное регулирование быта не может восполнить утрату влияния и разве что создает видимость силы.

Контроль, по возможности тотальный, всегда был центральным инструментом ИГ. Это позволило террористической организации захватить и удерживать гигантские территории. Сначала боевики устанавливали максимальное наблюдение над областями, которые планировали захватить. Затем они вводили в заблуждение местных жителей относительно себя и своих намерений. И наконец, они подавляли любое сопротивление посредством демонстративной, чудовищной жестокости.

Религия в этом играет роль пропагандистского средства для достижения цели. Ислам позволяет лидерам ИГ завлекать в свои ряды джихадистов из Чечни и Туниса и оправдывать произвол во внутренних делах. Однако такая система, во многом «подсмотренная» у Саддама Хусейна, функционирует только при одном условии: власти предержащие должны сохранять возможность непрестанного контроля.

Однако сегодня власть исламистов очевидно для всех размывается на многих периферийных участках. Как только ИГ утрачивает контроль над тем или иным населенным пунктом, его жителей больше ничто не может заставить хранить верность этой группировке. Если бы они действительно были убежденными сторонниками и действительно верили в «халифат», ИГ могло бы сохраниться как некая теневая сила.

Так, талибы в Афганистане обязаны своим новым подъемом, в частности, тому, что их идеология пережила их господство. Как только обстоятельства вновь стали для них более благоприятными (правительство, коррумпированное до мозга костей и охраняемое иностранными войсками), они смогли вернуться. «Аль-Каида» в Йемене по тем же причинам все время старалась не восстанавливать против себя местное население. Такая стратегия препятствовала быстрым завоеваниям, но в то же время не приводила к последующему разочарованию завоеванных.

А вот ИГ никогда не дожидалось одобрения со стороны населения. Если бы оно пыталось привлечь на свою сторону людей, а не просто включить в свою зону влияния их деревни, то в начальный период, продолжавшийся до осени 2014 года, оно не смогло бы демонстрировать столь быстрый рост. Сегодня за столь агрессивную стратегию приходится расплачиваться.

Ни в одном городе, ни в одной деревне как на сирийской, так и на иракской стороне границы большинство населения от ИГ не в восторге, рассказывают те, кому удалось бежать, и информаторы. Так, люди только под принуждением соглашаются сдать кровь для раненых боевиков.

Большинство простых людей пытаются держаться в стороне и остаться в живых. Они боятся и надеются, что в долгосрочной перспективе ИГ снова уйдет в небытие. Главу ИГ Абу Бакра аль-Багдади еще поддерживают предводители на местах и, вероятно, многие джихадисты за границей. Но в остальном у ИГ практически не осталось сторонников, которые по своей воле встают на его сторону. Заручаться поддержкой населения никогда не входило в концепцию террористической организации.

Ведь в освобожденных населенных пунктах на севере Сирии прежде всего женщины праздновали свою вновь обретенную свободу более радикально, чем этого могли ожидать в их консервативном окружении: фото 19‑летней Суад Хамиди, которая, сияя от радости, срывала с себя черную чадру, облетела весь мир. «Смотрите, как мы одеваемся, – буквально кричала другая женщина в своем видеоролике. – Спасибо за освобождение! Спасибо, что я могу носить красное! Я буду всегда ходить в красном!»

Парикмахеры, у которых в последние год или два работы практически не было, радуются наплыву клиентов: мужчины приходят, чтобы сбрить бороды, просят сделать себе «клевые» стрижки – короткие, с укладкой гелем, главное, отделаться от косм, бывших обязательными при ИГ. Мужчины играют на улицах в карты и нарды, демонстративно курят.

Впрочем, утверждать, будто «Исламское государство» кануло в Лету, преждевременно. И, пока не прекратятся смертоносные воздушные удары сирийских и российских самолетов, пока сунниты живут в смертном страхе перед шиитами, ИГ может возродиться даже после абсолютной гибели своего «халифата».

Однажды эта террористическая организация уже потерпела было сокрушительное поражение. После 2008 года она как будто залегла на дно, почти ушла в забытье, но в 2012 году вдруг восстала из пепла – опаснее, чем когда-либо. Сегодня это служит пропагандистскому аппарату ИГ доказательством собственной непобедимости: «Были ли мы повержены, когда потеряли все города в Ираке и оказались в пустыне без единого города и без какой-либо территории? – вопрошал недавно «официальный представитель» ИГ Абу Мохаммед аль-Аднани в одной из своих поджигательных речей. – И будем ли мы повержены, если вы (наступающие силы. – «Шпигель») займете Мосул, Сирт, Ракку, да хоть все города? Конечно же, нет!»

Террористическая организация сумела 4 года назад вновь набрать силу прежде всего потому, что к исламистам примкнули бывшие офицеры спецслужб Саддама Хусейна – профессиональные вояки, быстро сделавшие карьеру и сформировавшие тактику. Кроме того, ИГ благоприятствовали война в Сирии и политика конфессиональной дискриминации в Ираке, отлучающая суннитов от власти и должностей.

Трагизм войны против ИГ под водительством Вашингтона сегодня заключается в том, что в краткосрочной перспективе ставка делается только на военные удары. Коалиция игнорирует рамочные условия, которые впоследствии могут позволить «Исламскому государству» вернуться к жизни. Всего за несколько дней до того, как дипломаты из десятков государств на своей вашингтонской встрече в начале июля декларировали намерение усилить борьбу, госсекретарь США Джон Керри вылетел в Москву. Он вез далеко идущие уступки Соединенных Штатов России с временным сохранением режима сирийского диктатора Башара Асада. Но пока страной продолжит править Асад, восстание против него не прекратится – и любое реальное соглашение между сирийскими фракциями будет невозможно. А только оно может выбить у ИГ почву из-под ног.

Вместо этого США снова и снова позволяют использовать себя в этой запутанной войне – в частности, группам, использующим борьбу с исламистами и в собственных целях. 19 июля под американскими бомбами погибли свыше 50 мирных жителей в деревне к северу от сирийского города Манбидж, который контролирует ИГ. Координаты цели американцы получили от коалиции «Демократических сил Сирии», возглавляемой курдами. Однако последние не только воюют с ИГ, но и пытаются изгнать арабов с территорий между курдскими цитаделями.

К тому же вашингтонские стратеги антитеррористической борьбы до сих пор не поняли, как функционирует ядро ИГ, и многие усматривают силу даже в его самой большой слабости: «Эти парни не знают ни иерархической организации, ни контроля, – сообщал бывший глава ЦРУ Майкл Хайден. – У них есть вся энергия и непредсказуемость народного движения». Но именно этого у них нет.