Пресс-конференция Владимира Путина развивается в обычном местном жанре, эволюционируя в точности как «Поле чудес». Сперва это была интеллектуальная игра, потом – просто игра, потом – конкурс на лучший подарок с подробным перечислением ближних и дальних родственников, которым передается привет. Скоро и Владимиру Путину будут передавать грибки и сальце; спрашивающие – сказать «журналисты» язык не поворачивается – давно решают собственные проблемы, дорвавшись до первого лица. Обе стороны – вопрошанты и отвечант – даже не имитируют разговор по делу; прогрессирует циническая откровенность, никто уже не прикрывается решением судов, блокируя оппозиции выход на трибуну и оставляя только выход на улицу, где ее и отмутузят в лучших традициях «Оккупай Уолл-стрит». Там ведь демократия? Вот такой демократии мы готовы учиться.

Сам же гарант все более приобретает черты всероссийского старосты, почти Калинина, который ничем не управляет, но как бы все контролирует. Его уже назвали бабаем, то есть дедом, и это вряд ли способствовало ему к украшенью, но думаю, что весь четвертый (пятый) срок пройдет именно под этим знаком – не столько удушения, сколько одедушения. Он будет добрый, сравнительно толерантный, не особенно кровавый; если, конечно, дело не дойдет до мировой войны. Будут образовательные реформы, обучение добрым нравам, семейственности в лучшем смысле слова и православным канонам. Будет капельный допуск умеренно недовольных на федеральные каналы.

Но все это ведет к очень серьезным временам, и Москва‑2024 обещает быть покруче «Москвы‑2042». Похоже, лучшая тактика для Владимира Путина – сделать все, чтобы передать власть агрессивным националистам, поскольку они единственные, кто будет ревизовать его курс умеренно, без тотального отрицания и обычного для здешних широт оплевания. Единственный шанс уйти с минимальными рисками – это привести кого-то значительно хуже себя; есть, знаете, способ сделать так, чтобы по Путину восплакала даже либеральная интеллигенция. Предстоящие шесть лет сулят России серьезные национальные унижения вроде олимпийских. И санкции будут, и международная изоляция, и откровенное глумление соседей, с которыми мы так убедительно перессорились. Если же ответом на все это будет застой, отсутствие пассионарности, привычка, чувство исчерпанности, то закончится это последним и решительным боем русского национализма. Вспомним, нация в эпоху унижений или разброда всегда делает ставку на героя войны; Сталин это вовремя понял – тоже не дурак был – и удалил Жукова в Одессу. В Армении во власть пришли люди, чья популярность связана в первую очередь с карабахской войной; в Азербайджане клан Алиева вернулся во власть на волне военного реванша. В России‑2024, если все пойдет, как идет, – самой убедительной политической силой станут люди из ДНР и ЛНР, или милитаристы-технократы, или неосталинисты – словом, из застоя можно выйти далеко не только в перестройку. Более того – застой позднего Александра II обернулся режимом Александра III, куда более жестким. Путин‑2024 вполне может показаться Гинденбургом, передающим власть молодому энергичному лидеру. А жажда реванша в народе будет ой как сильна – потому что экономика вряд ли будет расти, и обещанная забота о росте доходов вряд ли скажется на чьих-либо доходах, кроме того самого ближнего круга. Вот тогда-то вместо серых придут давно обещанные черные, а ворюги покажутся настолько милей, чем кровопийцы. Нищета, злоба, унижения – в которых наши партнеры в самом деле не знают меры, и их можно понять, – с почти стопроцентной вероятностью приведут к веймарскому варианту.

Конечно, это будет ненадолго. Конечно, после этого так называемый рашизм перестанет бродить в крови, а выйдет на поверхность, и можно будет его наконец победить. Но победа эта будет стоить дорого, и наблюдать за ней лучше издали. Сегодня, в эпоху хрупкой, надоевшей, сонной, но еще держащейся стабильности, многие еще не готовы окончательно озлобиться и проголосовать за репрессивную программу действий; страна пребывает в историческом полусне. Но ее пробуждение вовсе не приведет к гласности. Единственным бенефициаром этой смены вех будет Владимир Путин – о нем будут вспоминать, как Сталин о Ленине: да, он многого, конечно, не мог, но поднял с колен и указал путь.

Самое же досадное, что если на эти шесть лет застоя и унижения не будет вовсе никакой реакции, это будет еще печальней. Это будет означать, что пациент скорее мертв – и даже исцеление через катастрофу для него уже несбыточная мечта.