В качестве примера можно взять прогноз, сделанный 25 ноября 2021 года – за три месяца до начала российской спецоперации. Были ясные предпосылки к принятию такого решения. Среди них – опыт применения силы, начиная с 2008 года, относительно безболезненные последствия проведенных кампаний, растущее недовольство статус-кво по Минским соглашениям и опасения того, что появление западной военной инфраструктуры на территории Украины – лишь вопрос времени.

И все же силовой сценарий представлялся маловероятным даже после признания ЛНР и ДНР. В статье от 25 ноября было обозначено семь вероятных последствий такого решения. Все они реализуются в настоящее время в той или иной форме.

Следствие 1. Затягивание конфликта. Российская армия нанесла вооруженным силам Украины колоссальный ущерб. Однако ВСУ концентрируются в крупных городах. Их штурм грозит значительными военными и гражданскими потерями. В городской застройке нивелируется превосходство России в воздухе и технике. Очевидно, что украинское руководство оправилось от шока первых дней операции. Любые переговоры будут давать передышку ВСУ. То есть перед Россией сложный выбор: либо вести переговоры, понимая, что они могут использоваться противником для передышки, либо продолжать боевые действия, в том числе с учетом городского фактора и растущих потерь.

Война по доверенности

Следствие 2. Консолидация Запада в вопросе помощи Украине и кратное увеличение объемов этой помощи. Запад пока не готов к вооруженному противостоянию с Россией, однако будет оказывать Украине значительную финансовую и военную поддержку. Поставки военной техники и оборудования физически возможны, так как западная граница не контролируется российскими войсками. Среди отправляемого на Украину вооружения будут как советские образцы из стран бывшего Варшавского договора, более или менее совместимые с украинской техникой, так и западное вооружение, освоение которого не требует длительного обучения (в том числе – переносные ЗРК и ПТРК). В рядах ВСУ могут появиться и зарубежные добровольцы. Передышка приведет к ремилитаризации Украины, продолжение спецоперации даст тот же результат, затянув его реализацию, но увеличив потери.

Следствие 3. Дипломатическая изоляция России. Действия Москвы явно или по умолчанию воспринимаются как агрессия против суверенного государства. Политическая позиция Запада в этом вопросе однозначна и консолидирована. Незападные страны либо присоединяются к этой точке зрения, либо устраняются от оценок. Желающих поддержать Россию немного, а их позиция не меняет глобального нарратива об агрессии. Сами эти страны либо находятся в изоляции, либо критически зависят от России. Мировое общественное мнение и СМИ на стороне Киева. Причем это касается не только западных стран.

Цена вопроса: каким будет результат вводимых против России санкций

Следствие 4. Против России вводятся беспрецедентные санкции. Бравада и заявления о том, что санкции нам безразличны, реальности не соответствуют. В отличие от Ирана, против которого ограничения вводились постепенно, экономический удар по России массирован и резок. Его цель – дестабилизация экономики в короткие сроки. Экономической блок правительства за последние годы сумел создать суверенную финансовую инфраструктуру, устойчивую к внешним шокам. По крайней мере, в стране не нарушена электронная система платежей, ЦБ контролирует ситуацию с ликвидностью. Однако и краткосрочные, и долгосрочные последствия санкций будут серьезными. Среди них: инфляция, рост цен на импорт, возможные перебои поставок импортных товаров, рост безработицы. В среднесрочном и долгосрочном плане можно говорить о вытеснении России с мировых рынков сырья, вооружений, продовольствия. Этот процесс растянется во времени, и за него придется заплатить высокую цену самим инициаторам. Но в настоящее время политика поглощает экономическую рациональность. Оппоненты пойдут на вытеснение России из цепочек поставок, не считаясь с потерями. Отдельная проблема – зарубежный бизнес вводит бойкоты или приостанавливает транзакции, обгоняя действия своих правительств. Кроме того, многие западные и незападные компании подчиняются санкционным требованиям США, даже если не работают в американской юрисдикции. Всё это означает частичную или полную остановку значительного числа коммерческих проектов с участием России. Главным следствием всех этих факторов станет сокращение ресурсной базы российской экономики, падение доходов и качества жизни граждан.

Следствие 5. Контроль территории Украины даже в случае разгрома крупных группировок ВСУ остается под вопросом. Текущая ситуация показывает сложность решения такой задачи. Окружение городов чревато гуманитарными кризисами. Их штурм приведет к еще большим жертвам среди гражданских. Контроль будет затруднен, даже если предположить капитуляцию Киева, что само по себе становится все менее вероятным. Удерживать крупную страну с так или иначе враждебным населением будет крайне сложно.

Следствие 6. Украинское общество, судя по всему, консолидируется на почве противостояния России, причем независимо от региональных различий. Если раньше радикальный национализм и русофобия были уделом меньшинства, то теперь они становятся общенациональной идентичностью. Гражданские потери усиливают этот процесс. Украинцы вовлекаются в сопротивление, получая на руки оружие и боеприпасы. Как показывает опыт Алеппо и других городских боев, вооруженное население может играть в них существенную роль. Независимо от того, чем завершится российская спецоперация, украинское общество еще несколько десятилетий будет считать Россию врагом.

Крепость на прочность

Следствие 7. Действия против Украины запустили неоднозначные процессы в самой России. Население раскололось на противников и сторонников принятого решения. Первые так или иначе выражают протест, ощущают фрустрацию и пытаются отрицать происходящее. Пока еще нет надежных социологических данных, показывающих реальный уровень тревоги в обществе и реальное соотношение противников и сторонников спецоперации. Здесь нужны не просто результаты анкетных опросов, но и понимание, что конкретно стоит за ответами. Такую информацию могут дать глубинные интервью и фокус-группы. Вместе с тем само наличие тревоги и протеста сомнений не вызывает. Из другого лагеря раздаются призывы к поиску «предателей». Это опасная ситуация, чреватая неконтролируемой «охотой на ведьм», а в крайнем случае – показательными процессами, устроенными по «законам военного времени». Охота на «предателей» вряд ли будет способствовать сплочению общества. Тем более, история учит, что те, кто выявляют «предателей», рано или поздно сами становится жертвой «энтузиастов» и «доброхотов». Раскол может углубляться и по мере проявления экономических последствий вводимых против России ограничительных мер. Опыт применения санкций показывает: страдают от них в первую очередь незащищенные слои и средний класс, а не «олигархи» и «власти».

К следствиям конфликта, которые прогнозировались три месяца назад, теперь следует добавить еще два.

Первое – движение к значительному усилению военного присутствия НАТО в Восточной Европе. Блокада воздушного пространства рядом западных государств создает предпосылки для изоляции Калининградской области. Пока альянс уклоняется от активного вмешательства. Однако напряженность в отношениях с блоком будет неизбежно расти, в т.ч. в области стратегического сдерживания. Возрастает опасность инцидентов и эскалации к военному конфликту с НАТО даже в ситуации, когда этой эскалации не хочет ни одна из сторон. Текущие события приведут к радикальной милитаризации Восточной Европы. России придется втянуться в гонку вооружений, которая сама по себе весьма затратна. С западной стороны следует ожидать существенного роста оборонных расходов, модернизации вооруженных сил и принятия других решений, которые раньше откладывались на потом. Одним из следствий становится ремилитаризация Германии, вероятное преодоление послевоенного комплекса с его уклонением от активной военной политики, появление у границ с Россией мощной военной державы, бескомпромиссно заточенной на сдерживание Москвы. Евросоюз будет обретать военно-политическую субъектность также на антироссийской базе.

Второе – буллинг и преследование соотечественников за рубежом, особенно в западных странах. Происходящие события породили высокий уровень агрессии, которая будет вымещаться на обычных людях только потому, что они русские.

Что можно считать достижением кампании на Украине для России? Возможно, она отодвинет формальное членство Украины в НАТО. Но при этом точно гарантирует тотальную милитаризацию Украины на антироссийской основе либо затратный контроль страны с антироссийски настроенным населением. Масштабы наращивания присутствия НАТО на наших западных рубежах, скорее всего, обесценят контроль Украины, даже если его удастся добиться. Запущены процессы, последствия которых придется разбирать десятилетия.

Одним из результатов спецоперации можно считать снятие непосредственной военной угрозы Донецку и Луганску, которые находились на линии фронта последние восемь лет со всеми вытекающими потерями гражданского населения. Однако добиться этого удалось ценой гибели множества граждан Украины, огромным ущербом ее инфраструктуре. Кроме того, Москве вряд ли удастся опровергнуть тезис, что конфликт в Донбасе начался при ее явной или скрытой поддержке. А значит возложить ответственность за то, что там восемь лет велись боевые действия только на националистов и Киев, доказывая этим законность операции, будет крайне сложно, если вообще возможно.

В сухом остатке издержки, похоже, существенно перевешивают выгоды. Именно эта посылка лежала в основе оценки текущего сценария как крайне низкого. Именно поэтому мы ошиблись в прогнозе. Потому что не ошиблись в понимании его последствий.

Автор – программный директор Российского совета по международным делам (РСМД)