Архивная публикация 2001 года: "Семья на зуб"
Стоматолог Тамаз Мчедлидзе, владелец системы медицинских клиник "Меди" в Москве и Санкт-Петербурге, по собственному признанию, при знакомстве с людьми смотрит прежде всего на зубы. Но свою жену он выбрал по глазам. Причем почти не глядя. Потому что глаза были -- тещины. За такое доверие Ирина Канделаки родила Тамазу красавицу Мари.Тамаз Мчедлидзе: Девять лет назад я навещал родителей в Грузии. Уже собирался улетать, когда мама мне говорит: "Вот тебе уже 32 года, а все еще не женат..." Я, чтобы отмахнуться, сказал, что рад бы, да не на ком. И тут жена брата сообщает: "Есть одна хорошая девочка на примете. Поехали знакомиться". Да нет проблем! Приезжаем, а дома только девочкина мама. Я посмотрел: очень уж у мамы глаза хорошие. Значит, и дочка должна быть неплоха. Решил подождать. Приходит. Сварила нам кофе. Брат спрашивает: "Ну как? Понравилась?" А жена: "Что спрашиваешь! Не видишь, глаз не может оторвать". И на следующий день приглашает ее к нам в гости. У нас в Грузии принято -- когда гости приходят, на стол ставим вино, шампанское... Выпили мы немножко, и я говорю: "Давай выходи за меня замуж". У нее глаза сразу -- хоп! -- как блюдца стали.
Ольга Зборовская: Еще бы! Предложение на второй день знакомства. Немножко, говорите, выпили...
Т.М.: Честное слово, немножко. Я больше от ее вида пьянел. И тут мне отвечают: "Нет". Меня это еще сильнее завело.
Ирина Канделаки: Я предлагала повстречаться хоть месяц. Если найдем какое-то взаимопонимание, тогда -- да. Мы же совсем не знали друг друга. А Тамаз говорит: "Зачем встречаться? Ты мне нравишься и так. Я -- очень хороший. И буду каким захочешь".
Т.М.: Мой азарт всех заразил. Кроме Ирины. Родители на нее насели: что мол, такое, 29 лет, хватит учиться, пора замуж выходить. В общем, родственники во всеоружии, потенциальная невеста -- в трансе. В конце концов, старшая сестра Ирины хватает ее за руку и тащит в ЗАГС. Я там уже обо всем договорился. У нас просто паспорта взяли, печати туда -- бух, бух! И все. Звоню родителям: "Поздравьте меня, я женат. Сейчас приеду, познакомлю". Потом оказалось, что наши родные уже давно обо всем договорились и, зная наши характеры, все подстроили. Хотя и были удивлены, что все так молниеносно случилось.
О.З.: То есть вполне патриархальная история, на самом деле. А что было потом?
Т.М.: Потом я вернулся в Петербург. Чуть позже прилетела Ирина. Кстати, до этого она была в Петербурге один раз. И то во время путча 1991 года.
И.К.: Было холодно, дожди... Я не взяла с собой теплой одежды. И в магазинах пустота, даже кофты не купить. Замерзла страшно. Потом в аэропорту сидели больше суток, керосина не было. В итоге я сказала маме, что больше в Питер ни ногой.
Т.М.: Вот уж точно -- человек предполагает, а Бог располагает. Ровно через год она была в Петербурге. Как моя жена.
И.К.: Он привез меня и сказал: "Вот там рынок, там -- магазин... Ты хозяйничай сама. А мне некогда, много работы".
О.З.: Ирина, в три дня вы превратились из дипломированной специалистки в домохозяйку. Как пережили эту метаморфозу?
И.К.: Конечно, не сразу привыкла, что больше не сама зарабатываю. Первый мой диплом -- преподаватель музыки. Потом я закончила исторический факультет Тбилисского университета. В принципе, я не бездельница. Уже в Питере закончила юридический факультет. Сейчас учу на филфаке госуниверситета английский язык. Если бы Мари не нуждалась в мамином присутствии, я бы пошла работать. Тамаз, правда, против.
Т.М.: Нельзя сказать, что я против. Принципиально -- не против. Но при этом дома все должно быть в порядке, ребенок сыт и под присмотром... И потом, я по натуре -- максималист. Работу надо делать так, чтобы тебе равных не было. Для этого необходимо работать сутками. Значит, про дом -- забыть.
О.З.: Если бы вы решились себя реализовать в какой-то деятельности, кроме семейной, что бы это было?
И.К.: Мне хочется приносить в этот мир красоту. Я бы не отказалась от собственного косметического салона. Но Тамаз говорит, что, раз у меня нет медицинского образования, ничего серьезного из этого не получится.
О.З.: Но вы родили красивую дочку. Разве это не означает приносить в мир красоту?
Т.М.: Вы умница! Бальзам мне на раны! На днях узнал, что Мари говорит: "Когда вырасту, продолжу дело папы. Очень хорошо должна буду работать. Иначе папа, глядя на меня с небес, расстроится". И это в семь лет! А знаете, почему Мари в школе учится так хорошо? Чтобы папа мог прийти на работу и...
Мари: И хвастаться!
О.З.: Ну, больше-то папе хвастаться нечем.
Т.М.: Да, я прихожу на работу, и у меня грудь колесом, когда я всем рассказываю про ее пятерочки.
О.З.: Ирина, а вы тоже видите дочку продолжателем папиного дела?
И.К.: Скорее всего. Она очень ответственно к этому относится. Хотя иногда я думаю, что это даже жестоко по отношению к ребенку -- так загодя ставить его в какие-то рамки.
Т.М.: Совершенно понятно, что если у Мари возьмет верх какой-то другой интерес, никто не будет ее заставлять.
И.К.: В любом случае, сейчас она еще такая маленькая. Больше всего любит свои куклы. Барби -- это все! Я тоже в детстве собирала кукол. Маленьких пупсов. И долго собирала. Но когда подруги вышли замуж, их дети мою коллекцию растащили. Сейчас увлеклась фарфором. Фарфоровыми статуэтками.
О.З.: А муж любимой жене что-то дарит или выдает сумму под лозунгом "Пойди купи себе что хочешь, дорогая"?
И.К.: Как-то мне понравился один очень красивый перстень. Тамаз говорит: давай я тебе куплю. Но в фирме как раз какая-то стройка была, много расходов... Одним словом, я не разрешила. А дня через два он заходит с футлярчиком. Я думаю: "Неужели тот самый перстень?" Открываю футлярчик -- он! Бывают всякие сюрпризы. Но все-таки последнее время он чаще отделывается выдачей суммы.
Т.М.: Ну не люблю я магазины. Хоть убейте, не люблю.
И.К.: Это правда. И гардеробом Тамаза занимаюсь я. С одеждой проще. Для нас существуют два магазина: "Три толстяка" и "Великие люди". Там уже знают его размер, наш телефон... Иногда мне кажется, что он ничем, кроме своей клиники, не интересуется. Подобрать для Тамаза подарок -- всегда проблема. Что ни подари, он на все смотрит без всякого восхищения.
О.З.: Если это единственное, что не устраивает вас в собственном муже, то вы -- счастливая женщина.
И.К.: Нет, не все. Он слишком спонтанный. Прибежит: "Ирина, через пять минут мы должны быть там-то". А мне прическу надо сделать, маникюр обновить. Он на все мои доводы твердит одно: "Отлично, вот через пять минут и будь готова". Как-то мы в таком походном порядке собрались и заскочили за знакомыми. А там хозяйка дома только реснички начала красить. И красила их больше получаса. Конечно, мы всюду опоздали. А я потом и говорю: "Вот, Тамаз, смотри, как должна собираться женщина".
О.З.: Тамаз, ответный удар, пожалуйста. Что в Ирине самое непереносимое?
Т.М.: Логика полностью отсутствует. Вернее, она очень специфичная. Как в анекдоте: "Летят два крокодила, один красный, другой -- направо". Та самая женская логика -- то есть вообще отсутствие логики.
И.К.: Он как-то очень по-мужски все объясняет...
О.З.: А вам, Тамаз, никогда не приходило в голову пойти на уступки, независимо от того, логично желание жены или нет?
Т.М.: Раньше -- нет. Но с годами-то мы мудреем.
И.К.: Нет-нет, он не уступает никогда!
О.З.: Может, годы не те еще.
Т.М.: Просто у нее память на хорошее плохая. Зато зрение -- острое. Видит всех насквозь, как рентген.
О.З.: В семье на каком языке говорите?
Т.М.: С супругой говорим по-грузински. А с дочерью -- по-русски. И даже Ирина, пусть с колоссальным акцентом, но общается с Мари на русском языке.
О.З.: А дочка-то по-грузински разговаривает?
И.К.: Так же, как я по-русски.
О.З.: Часто путешествуете?
Т.М.: К сожалению, не всегда вместе. Я больше трех дней отдыхать не могу. Три дня -- с удовольствием, а потом начинается каторга. Для меня настоящий отдых, когда что-то делается, строится. На вопрос: "Каково ваше хобби?" -- я всегда отвечаю: "Организация здравоохранения".
О.З.: Ваше российское гражданство -- это тоже жертва вашему делу?
Т.М.: Ну какая жертва?! Как личность я сформировался в Питере, здесь учился в институте, защитил и кандидатскую, и докторскую. Конечно, я горжусь тем, что я -- грузин. Но не делаю из этого культа. По большому счету, я ощущаю себя человеком мира. И еще часто говорю, что есть лица кавказской национальности, а я -- лицо медицинской национальности.
О.З.: В кулинарном отношении вы тоже человек мира?
Т.М.: Нет. Тут четкие предпочтения. Я люблю две кухни: грузинскую и японскую.
И.Р.: А я японскую не люблю. Люблю супы. Борщ, суп с клецками...
Т.М.: Гены берут свое.
О.З.: В каком смысле?
И.К.: Моя бабушка, папина мама, -- украинка. Когда я уехала в Петербург, папа маме часто говорил: "Какие хорошие супы варила Иро".
О.З.: Значит, вы на четверть хохлушка! А фамилия откуда такая? И почему вы ее не поменяли на мужнину?
Т.М.: Вот! Причем обманным путем не поменяла. Сначала сказала, что слишком много волокиты -- исправлять в ведомостях, зачетке и так далее. Она как раз заканчивала исторический факультет. Ну, я, дурак, и согласился. А потом она просто отказалась менять, и все. "Не буду, -- говорит, -- Мчедлидзе, здесь эту фамилию всегда будут коверкать и писать с ошибками".
И.К.: Канделаки -- старинный род. По преданию, фамилия пошла от трех братьев-миссионеров. Когда Грузия только приняла христианство, они поехали учиться в Византию. И оттуда привезли церковные ритуалы, обряды, атрибуты... В том числе кадило. Или, по-грузински, кандели. От этого и пошла наша фамилия. У Мари часто девочки в школе спрашивают: "Твоя мама иностранка, да? А кто она, итальянка, да?" Мари отвечает: "Иностранка, но -- грузинка".
О.З.: Представляете, грузинка -- и иностранка!
И.К.: Да, как "запорожец" -- иномарка.
Стоматолог Тамаз Мчедлидзе, владелец системы медицинских клиник "Меди" в Москве и Санкт-Петербурге, по собственному признанию, при знакомстве с людьми смотрит прежде всего на зубы. Но свою жену он выбрал по глазам. Причем почти не глядя. Потому что глаза были -- тещины. За такое доверие Ирина Канделаки родила Тамазу красавицу Мари.Тамаз Мчедлидзе: Девять лет назад я навещал родителей в Грузии. Уже собирался улетать, когда мама мне говорит: "Вот тебе уже 32 года, а все еще не женат..." Я, чтобы отмахнуться, сказал, что рад бы, да не на ком. И тут жена брата сообщает: "Есть одна хорошая девочка на примете. Поехали знакомиться". Да нет проблем! Приезжаем, а дома только девочкина мама. Я посмотрел: очень уж у мамы глаза хорошие. Значит, и дочка должна быть неплоха. Решил подождать. Приходит. Сварила нам кофе. Брат спрашивает: "Ну как? Понравилась?" А жена: "Что спрашиваешь! Не видишь, глаз не может оторвать". И на следующий день приглашает ее к нам в гости. У нас в Грузии принято -- когда гости приходят, на стол ставим вино, шампанское... Выпили мы немножко, и я говорю: "Давай выходи за меня замуж". У нее глаза сразу -- хоп! -- как блюдца стали.
Ольга Зборовская: Еще бы! Предложение на второй день знакомства. Немножко, говорите, выпили...
Т.М.: Честное слово, немножко. Я больше от ее вида пьянел. И тут мне отвечают: "Нет". Меня это еще сильнее завело.
Ирина Канделаки: Я предлагала повстречаться хоть месяц. Если найдем какое-то взаимопонимание, тогда -- да. Мы же совсем не знали друг друга. А Тамаз говорит: "Зачем встречаться? Ты мне нравишься и так. Я -- очень хороший. И буду каким захочешь".
Т.М.: Мой азарт всех заразил. Кроме Ирины. Родители на нее насели: что мол, такое, 29 лет, хватит учиться, пора замуж выходить. В общем, родственники во всеоружии, потенциальная невеста -- в трансе. В конце концов, старшая сестра Ирины хватает ее за руку и тащит в ЗАГС. Я там уже обо всем договорился. У нас просто паспорта взяли, печати туда -- бух, бух! И все. Звоню родителям: "Поздравьте меня, я женат. Сейчас приеду, познакомлю". Потом оказалось, что наши родные уже давно обо всем договорились и, зная наши характеры, все подстроили. Хотя и были удивлены, что все так молниеносно случилось.
О.З.: То есть вполне патриархальная история, на самом деле. А что было потом?
Т.М.: Потом я вернулся в Петербург. Чуть позже прилетела Ирина. Кстати, до этого она была в Петербурге один раз. И то во время путча 1991 года.
И.К.: Было холодно, дожди... Я не взяла с собой теплой одежды. И в магазинах пустота, даже кофты не купить. Замерзла страшно. Потом в аэропорту сидели больше суток, керосина не было. В итоге я сказала маме, что больше в Питер ни ногой.
Т.М.: Вот уж точно -- человек предполагает, а Бог располагает. Ровно через год она была в Петербурге. Как моя жена.
И.К.: Он привез меня и сказал: "Вот там рынок, там -- магазин... Ты хозяйничай сама. А мне некогда, много работы".
О.З.: Ирина, в три дня вы превратились из дипломированной специалистки в домохозяйку. Как пережили эту метаморфозу?
И.К.: Конечно, не сразу привыкла, что больше не сама зарабатываю. Первый мой диплом -- преподаватель музыки. Потом я закончила исторический факультет Тбилисского университета. В принципе, я не бездельница. Уже в Питере закончила юридический факультет. Сейчас учу на филфаке госуниверситета английский язык. Если бы Мари не нуждалась в мамином присутствии, я бы пошла работать. Тамаз, правда, против.
Т.М.: Нельзя сказать, что я против. Принципиально -- не против. Но при этом дома все должно быть в порядке, ребенок сыт и под присмотром... И потом, я по натуре -- максималист. Работу надо делать так, чтобы тебе равных не было. Для этого необходимо работать сутками. Значит, про дом -- забыть.
О.З.: Если бы вы решились себя реализовать в какой-то деятельности, кроме семейной, что бы это было?
И.К.: Мне хочется приносить в этот мир красоту. Я бы не отказалась от собственного косметического салона. Но Тамаз говорит, что, раз у меня нет медицинского образования, ничего серьезного из этого не получится.
О.З.: Но вы родили красивую дочку. Разве это не означает приносить в мир красоту?
Т.М.: Вы умница! Бальзам мне на раны! На днях узнал, что Мари говорит: "Когда вырасту, продолжу дело папы. Очень хорошо должна буду работать. Иначе папа, глядя на меня с небес, расстроится". И это в семь лет! А знаете, почему Мари в школе учится так хорошо? Чтобы папа мог прийти на работу и...
Мари: И хвастаться!
О.З.: Ну, больше-то папе хвастаться нечем.
Т.М.: Да, я прихожу на работу, и у меня грудь колесом, когда я всем рассказываю про ее пятерочки.
О.З.: Ирина, а вы тоже видите дочку продолжателем папиного дела?
И.К.: Скорее всего. Она очень ответственно к этому относится. Хотя иногда я думаю, что это даже жестоко по отношению к ребенку -- так загодя ставить его в какие-то рамки.
Т.М.: Совершенно понятно, что если у Мари возьмет верх какой-то другой интерес, никто не будет ее заставлять.
И.К.: В любом случае, сейчас она еще такая маленькая. Больше всего любит свои куклы. Барби -- это все! Я тоже в детстве собирала кукол. Маленьких пупсов. И долго собирала. Но когда подруги вышли замуж, их дети мою коллекцию растащили. Сейчас увлеклась фарфором. Фарфоровыми статуэтками.
О.З.: А муж любимой жене что-то дарит или выдает сумму под лозунгом "Пойди купи себе что хочешь, дорогая"?
И.К.: Как-то мне понравился один очень красивый перстень. Тамаз говорит: давай я тебе куплю. Но в фирме как раз какая-то стройка была, много расходов... Одним словом, я не разрешила. А дня через два он заходит с футлярчиком. Я думаю: "Неужели тот самый перстень?" Открываю футлярчик -- он! Бывают всякие сюрпризы. Но все-таки последнее время он чаще отделывается выдачей суммы.
Т.М.: Ну не люблю я магазины. Хоть убейте, не люблю.
И.К.: Это правда. И гардеробом Тамаза занимаюсь я. С одеждой проще. Для нас существуют два магазина: "Три толстяка" и "Великие люди". Там уже знают его размер, наш телефон... Иногда мне кажется, что он ничем, кроме своей клиники, не интересуется. Подобрать для Тамаза подарок -- всегда проблема. Что ни подари, он на все смотрит без всякого восхищения.
О.З.: Если это единственное, что не устраивает вас в собственном муже, то вы -- счастливая женщина.
И.К.: Нет, не все. Он слишком спонтанный. Прибежит: "Ирина, через пять минут мы должны быть там-то". А мне прическу надо сделать, маникюр обновить. Он на все мои доводы твердит одно: "Отлично, вот через пять минут и будь готова". Как-то мы в таком походном порядке собрались и заскочили за знакомыми. А там хозяйка дома только реснички начала красить. И красила их больше получаса. Конечно, мы всюду опоздали. А я потом и говорю: "Вот, Тамаз, смотри, как должна собираться женщина".
О.З.: Тамаз, ответный удар, пожалуйста. Что в Ирине самое непереносимое?
Т.М.: Логика полностью отсутствует. Вернее, она очень специфичная. Как в анекдоте: "Летят два крокодила, один красный, другой -- направо". Та самая женская логика -- то есть вообще отсутствие логики.
И.К.: Он как-то очень по-мужски все объясняет...
О.З.: А вам, Тамаз, никогда не приходило в голову пойти на уступки, независимо от того, логично желание жены или нет?
Т.М.: Раньше -- нет. Но с годами-то мы мудреем.
И.К.: Нет-нет, он не уступает никогда!
О.З.: Может, годы не те еще.
Т.М.: Просто у нее память на хорошее плохая. Зато зрение -- острое. Видит всех насквозь, как рентген.
О.З.: В семье на каком языке говорите?
Т.М.: С супругой говорим по-грузински. А с дочерью -- по-русски. И даже Ирина, пусть с колоссальным акцентом, но общается с Мари на русском языке.
О.З.: А дочка-то по-грузински разговаривает?
И.К.: Так же, как я по-русски.
О.З.: Часто путешествуете?
Т.М.: К сожалению, не всегда вместе. Я больше трех дней отдыхать не могу. Три дня -- с удовольствием, а потом начинается каторга. Для меня настоящий отдых, когда что-то делается, строится. На вопрос: "Каково ваше хобби?" -- я всегда отвечаю: "Организация здравоохранения".
О.З.: Ваше российское гражданство -- это тоже жертва вашему делу?
Т.М.: Ну какая жертва?! Как личность я сформировался в Питере, здесь учился в институте, защитил и кандидатскую, и докторскую. Конечно, я горжусь тем, что я -- грузин. Но не делаю из этого культа. По большому счету, я ощущаю себя человеком мира. И еще часто говорю, что есть лица кавказской национальности, а я -- лицо медицинской национальности.
О.З.: В кулинарном отношении вы тоже человек мира?
Т.М.: Нет. Тут четкие предпочтения. Я люблю две кухни: грузинскую и японскую.
И.Р.: А я японскую не люблю. Люблю супы. Борщ, суп с клецками...
Т.М.: Гены берут свое.
О.З.: В каком смысле?
И.К.: Моя бабушка, папина мама, -- украинка. Когда я уехала в Петербург, папа маме часто говорил: "Какие хорошие супы варила Иро".
О.З.: Значит, вы на четверть хохлушка! А фамилия откуда такая? И почему вы ее не поменяли на мужнину?
Т.М.: Вот! Причем обманным путем не поменяла. Сначала сказала, что слишком много волокиты -- исправлять в ведомостях, зачетке и так далее. Она как раз заканчивала исторический факультет. Ну, я, дурак, и согласился. А потом она просто отказалась менять, и все. "Не буду, -- говорит, -- Мчедлидзе, здесь эту фамилию всегда будут коверкать и писать с ошибками".
И.К.: Канделаки -- старинный род. По преданию, фамилия пошла от трех братьев-миссионеров. Когда Грузия только приняла христианство, они поехали учиться в Византию. И оттуда привезли церковные ритуалы, обряды, атрибуты... В том числе кадило. Или, по-грузински, кандели. От этого и пошла наша фамилия. У Мари часто девочки в школе спрашивают: "Твоя мама иностранка, да? А кто она, итальянка, да?" Мари отвечает: "Иностранка, но -- грузинка".
О.З.: Представляете, грузинка -- и иностранка!
И.К.: Да, как "запорожец" -- иномарка.
ОЛЬГА ЗБОРОВСКАЯ
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
