Архивная публикация 2002 года: "Диагноз: мюзикл"
Владимир Тартаковский, директор "Московской оперетты", пустил на классическую сцену мюзиклы "Метро" и "Notre Dame de Paris" и превратил театр в один из самых модных в Москве. О причинах и последствиях безграничной популярности мюзикла в России Тартаковский рассказал "Профилю".Мюзикломания обуяла столицу. В этом году "Ленком" праздновал двадцатилетие спектакля "Юнона и Авось", который вместе со "Звездой и смертью Хоакина Мурьетты" стал предвестником появления жанра мюзикла в России. За два десятка лет на звание "мюзикл" претендовали: "Иисус Христос -- суперзвезда" в театре им. Моссовета, проект Людмилы Гурченко "Бюро счастья", "Шантеклер" в "Сатириконе", "Волосы", продюсируемые Стасом Наминым, "первый русский классический мюзикл" Алексея Иващенко и Георгия Васильева "Норд-ост". В Театре Луны идет мюзикл "Губы", на сцене концертного зала "Академический" -- мюзикл "о любви, которая сильнее смерти" "Дракула", а семейная чета Пугачева--Киркоров работает над "Чикаго", премьера которого заявлена на октябрь этого года. И наконец, "тотальный музыкальный проект "Метро" и "мюзикл, покоривший мир" -- "Notre Dame de Paris".
Владимир Тартаковский вопреки семейным традициям (мать была драматической актрисой, отец с 1945 года руководил Московским областным театром драмы, в 70-е годы -- Театром им. Вахтангова) окончил финансовый факультет Плехановского института народного хозяйства. Два года молодой управленец работал по специальности -- ревизором в Министерстве торговли СССР, но знакомые с детства театральные подмостки слишком манили. В 1975 году Тартаковский пришел в театр "Московская оперетта" в качестве главного администратора, со временем стал заместителем директора, позже -- директором-распорядителем, а в 1990 году -- директором театра.
Наталья Белоголовцева: Владимир Исидорович, получается, вы узурпировали в своем театре всю власть -- и административную, и творческую?
Владимир Тартаковский: Ну, это слишком сильно сказано. Я возглавляю художественный совет, председателем которого был избран 12 лет назад. Не ставлю спектакли сам, но что именно ставить и кто это должен делать, решаю я. У меня в театре нет должности главного режиссера и художественного руководителя. В свое время было постановление Министерства культуры, которое ввело должность "директор--художественный руководитель" (как, например, Марк Захаров в "Ленкоме"). Сейчас нет жесткого регламента -- в каждом театре руководители называются по-разному и распределение обязанностей происходит исходя из имеющихся реалий. Если бы я знал человека, который, придя в театр, способен был правильно сформировать труппу, грамотно работать с артистами и боролся бы за творчество, а не за должность, я бы его с удовольствием взял главным режиссером. Сложно совмещать финансы, технологию, пиар и художественное руководство. Многие режиссеры заботятся не о театре, а о собственных амбициях. Например, хотят пригласить по контракту заштатного итальянского маэстро, чтобы потом в порядке обмена поехать ставить что-то в Италию. Такие вещи можно прощать гениям, создающим шедевры. Я таких, к сожалению, не знаю.
Н.Б.: Неужели оперетту поставить сложнее, чем драматический спектакль?
В.Т.: Думаю, да. Оперетта предполагает и драматическое действие, и профессиональный вокал, и хорошего уровня хореографию. В стране сейчас ощущается определенный кризис нашего жанра. Это подтвердил и последний фестиваль "Золотая маска" -- решено было не вручать премию за лучший спектакль в нашей номинации. Если в драме появляются новые имена молодых режиссеров, в оперетте этого не происходит.
Н.Б.: Оперетта предъявляет определенные требования к внешности и возрасту актрисы. Как убедить немолодую примадонну уступить свое место молодым?
В.Т.: Очень сложно. Есть актрисы, которые с возрастом переходят из одного амплуа в другое -- будучи героинями или субретками, начинают играть характерные роли, как, скажем, заслуженная артистка России Марина Коледова. Второй вариант: для актрисы пишется специальное произведение, где она играет героиню средних лет. Для народной артистки Татьяны Шмыги мы поставили "Катрин" И. Прута, "Джейн" и "Джулию Ламберт" по С. Моэму. А, например, Лилия Амарфий с блеском работает во всех амплуа. Уверяю вас, в нашем театре актеры играют, как правило, людей своего возраста.
Н.Б.: Учитывая полученное образование, вы -- не профессионал. Не актер, не режиссер и не музыкант. Вам никогда не ставили это в упрек?
В.Т.: Никогда. Даже не знаю почему. Наверное, не давал для этого повода.
Н.Б.: А как случилось, что руководитель государственного театра согласился участвовать в авантюрных затеях с постановкой мюзиклов?
В.Т.: Если бы продюсеры "Метро" и "Notre Dame" пришли в драматический театр, тогда -- да, можно было бы считать их идеи авантюрными. А "Московская оперетта" -- музыкальный театр с традициями. Я считаю, что почти вся советская оперетта -- это мюзикл. Из зарубежных мы ставили "Обещание обещания" и "Сибирские янки". Конечно, у нас были другие финансовые возможности -- время было другое. Страна была закрытой, и мюзиклов в западном понимании -- зрелищных крупномасштабных проектов -- никто не мог себе представить. Но уже в начале 90-х на нашей сцене гастролировали бродвейские "Cats". Некоторое время назад мне предлагали делать в театре классический мюзикл "Miserables", который с огромным успехом идет в Лондоне. Мы не договорились, потому что этот спектакль полностью закрывал театр -- играть его можно только в стационарной декорации. Я дал согласие на постановку "Метро" и "Notre Dame", потому что при этом остается возможность играть репертуарные спектакли -- оперетты. Нельзя, продвигая одно, убивать другое.
Н.Б.: В чем принципиальное различие между мюзиклом и опереттой?
В.Т.: На мой взгляд -- только в музыкальной и вокальной эстетике. Мюзиклы очень разнообразны: одни напоминают эстрадный концерт, другие похожи на драматический спектакль с обилием музыки, некоторые -- на оперу, но с исполнением арий в определенной вокальной манере.
Н.Б.: Оперетту принято считать легкомысленным жанром. Можно ли то же сказать о мюзикле?
В.Т.: Не понимаю, что значит "легкомысленный жанр". Общеизвестно, что комедию сыграть сложнее, чем трагедию. Оперетта -- легкий, жизнерадостный жанр, поскольку родилась из комической оперы. Мюзикл, в отличие от оперетты, не всегда предполагает "хеппи-энд".
Н.Б.: Последнюю премьеру "Notre Dame" встретили неоднозначно. Говорят о невыразительной декорации, примитивности постановки...
В.Т.: Я давно не обращаю внимания на подобные вещи. Смешно, когда о самом актуальном спектакле мира пишут "парижский секонд-хэнд". Люди не имеют элементарного понятия об индустрии мюзикла -- если бы это было правдой, спектакль не пользовался бы бешеной популярностью в Англии, Франции, Италии, не стал бы лучшей постановкой года в Испании. Так не бывает. Он, между прочим, стоит очень больших денег.
Н.Б.: Оперетта и мюзикл предполагают живой оркестр. А в "Notre Dame" артисты поют под оркестровую фонограмму.
В.Т.: При современном уровне звукозаписывающей аппаратуры можно добиться первоклассного звука, поэтому работа под фонограмму оркестра стала общей тенденцией западных театров. Тем более у Ричарда Кочанте очень много электронных инструментов. Чтобы добиться нужного эффекта, он некоторые фрагменты фонограммы писал в цистернах. Кстати, под фонограмму артисту петь гораздо тяжелее -- при "живом" звуке дирижер показывает, где вступить, где остановиться. Нам непросто работать, потому что мы находимся в центре Москвы, и в эфире огромное количество радиосигналов. 21 мая, когда на премьеру приехал Касьянов, выяснилось, что частота передатчиков его охраны совпадает с частотой радиомикрофонов артистов. Нам пришлось просить охранников выключить передатчики. Но некоторые помехи все же были -- видимо, кто-то "включался" во время спектакля.
Н.Б.: Возникают ли разногласия между труппой вашего театра и артистами, занятыми в мюзиклах?
В.Т.: В "Метро" занято очень много моих -- весь оркестр, чуть ли не весь балет и несколько солистов. Я категорически отрицаю, что коллектив театра в семьсот человек как-то ущемлен. Замечательно, что мюзикл, поставленный по всем канонам жанра, идет на сцене "Московской оперетты". Это придало популярности театру. Под мюзиклы мы сделали современный свет и звук. Сегодня в стране нет другого театра с таким уровнем постановочной части, как наш. В "Notre Dame" от технических служб требуется посекундная точность: если рабочий не выдвинет вовремя балку из стены -- упадет акробат. Если неаккуратно поставят химер -- они рухнут и покалечат артиста.
Н.Б.: Не занятые в мюзиклах актеры не чувствуют некой ущербности или невостребованности?
В.Т.: Они репетируют "Фиалку Монмартра", премьера которой будет осенью. К 75-летнему юбилею театра готовим большой концерт, в будущем году планируем премьеру "Моей прекрасной леди". С появлением мюзиклов солисты театра не потеряли ни в деньгах, ни в количестве сыгранных спектаклей в месяц. У меня средняя зарплата актера выше, чем во многих ведущих московских театрах, а актеры оперетты получают не меньше, чем актеры мюзиклов.
Н.Б.: Когда в театре идут мюзиклы, у вас аншлаг. А в остальные дни?
В.Т.: Оперетта востребована не меньше. На нее ходят толпы народу. На спектаклях классического репертуара -- "Летучая мышь", "Веселая вдова", "Марица" -- такие же аншлаги.
Н.Б.: А как вам удается заполучить в качестве зрителей политический и деловой бомонд? Согласитесь, что присутствие первых лиц на премьере обеспечивает проекту достойный промоушн...
В.Т.: Никого специально не заманиваем. Любой театр на все премьеры посылает приглашения членам федерального и московского правительства и ежемесячный репертуар. Высокие чиновники вольны выбирать, куда пойти, куда нет. Наши проекты популярны, видимо, им любопытно взглянуть -- они, между прочим, тоже люди. Я, честно говоря, не понимаю, почему вокруг этих посещений прессой поднимается совершенно ненужный ажиотаж.
Н.Б.: Скажите, театр будущего в России принадлежит мюзиклам?
В.Т.: Я думаю, делать их будут обязательно. Вопрос -- какого уровня и какого качества. Так или иначе, мы проходим все то, что на Западе давно прошли. Во всех отраслях -- в экономике, строительстве, государственных реформах. Раз у них мюзиклы популярны, они будут популярны и у нас.
Владимир Тартаковский, директор "Московской оперетты", пустил на классическую сцену мюзиклы "Метро" и "Notre Dame de Paris" и превратил театр в один из самых модных в Москве. О причинах и последствиях безграничной популярности мюзикла в России Тартаковский рассказал "Профилю".Мюзикломания обуяла столицу. В этом году "Ленком" праздновал двадцатилетие спектакля "Юнона и Авось", который вместе со "Звездой и смертью Хоакина Мурьетты" стал предвестником появления жанра мюзикла в России. За два десятка лет на звание "мюзикл" претендовали: "Иисус Христос -- суперзвезда" в театре им. Моссовета, проект Людмилы Гурченко "Бюро счастья", "Шантеклер" в "Сатириконе", "Волосы", продюсируемые Стасом Наминым, "первый русский классический мюзикл" Алексея Иващенко и Георгия Васильева "Норд-ост". В Театре Луны идет мюзикл "Губы", на сцене концертного зала "Академический" -- мюзикл "о любви, которая сильнее смерти" "Дракула", а семейная чета Пугачева--Киркоров работает над "Чикаго", премьера которого заявлена на октябрь этого года. И наконец, "тотальный музыкальный проект "Метро" и "мюзикл, покоривший мир" -- "Notre Dame de Paris".
Владимир Тартаковский вопреки семейным традициям (мать была драматической актрисой, отец с 1945 года руководил Московским областным театром драмы, в 70-е годы -- Театром им. Вахтангова) окончил финансовый факультет Плехановского института народного хозяйства. Два года молодой управленец работал по специальности -- ревизором в Министерстве торговли СССР, но знакомые с детства театральные подмостки слишком манили. В 1975 году Тартаковский пришел в театр "Московская оперетта" в качестве главного администратора, со временем стал заместителем директора, позже -- директором-распорядителем, а в 1990 году -- директором театра.
Наталья Белоголовцева: Владимир Исидорович, получается, вы узурпировали в своем театре всю власть -- и административную, и творческую?
Владимир Тартаковский: Ну, это слишком сильно сказано. Я возглавляю художественный совет, председателем которого был избран 12 лет назад. Не ставлю спектакли сам, но что именно ставить и кто это должен делать, решаю я. У меня в театре нет должности главного режиссера и художественного руководителя. В свое время было постановление Министерства культуры, которое ввело должность "директор--художественный руководитель" (как, например, Марк Захаров в "Ленкоме"). Сейчас нет жесткого регламента -- в каждом театре руководители называются по-разному и распределение обязанностей происходит исходя из имеющихся реалий. Если бы я знал человека, который, придя в театр, способен был правильно сформировать труппу, грамотно работать с артистами и боролся бы за творчество, а не за должность, я бы его с удовольствием взял главным режиссером. Сложно совмещать финансы, технологию, пиар и художественное руководство. Многие режиссеры заботятся не о театре, а о собственных амбициях. Например, хотят пригласить по контракту заштатного итальянского маэстро, чтобы потом в порядке обмена поехать ставить что-то в Италию. Такие вещи можно прощать гениям, создающим шедевры. Я таких, к сожалению, не знаю.
Н.Б.: Неужели оперетту поставить сложнее, чем драматический спектакль?
В.Т.: Думаю, да. Оперетта предполагает и драматическое действие, и профессиональный вокал, и хорошего уровня хореографию. В стране сейчас ощущается определенный кризис нашего жанра. Это подтвердил и последний фестиваль "Золотая маска" -- решено было не вручать премию за лучший спектакль в нашей номинации. Если в драме появляются новые имена молодых режиссеров, в оперетте этого не происходит.
Н.Б.: Оперетта предъявляет определенные требования к внешности и возрасту актрисы. Как убедить немолодую примадонну уступить свое место молодым?
В.Т.: Очень сложно. Есть актрисы, которые с возрастом переходят из одного амплуа в другое -- будучи героинями или субретками, начинают играть характерные роли, как, скажем, заслуженная артистка России Марина Коледова. Второй вариант: для актрисы пишется специальное произведение, где она играет героиню средних лет. Для народной артистки Татьяны Шмыги мы поставили "Катрин" И. Прута, "Джейн" и "Джулию Ламберт" по С. Моэму. А, например, Лилия Амарфий с блеском работает во всех амплуа. Уверяю вас, в нашем театре актеры играют, как правило, людей своего возраста.
Н.Б.: Учитывая полученное образование, вы -- не профессионал. Не актер, не режиссер и не музыкант. Вам никогда не ставили это в упрек?
В.Т.: Никогда. Даже не знаю почему. Наверное, не давал для этого повода.
Н.Б.: А как случилось, что руководитель государственного театра согласился участвовать в авантюрных затеях с постановкой мюзиклов?
В.Т.: Если бы продюсеры "Метро" и "Notre Dame" пришли в драматический театр, тогда -- да, можно было бы считать их идеи авантюрными. А "Московская оперетта" -- музыкальный театр с традициями. Я считаю, что почти вся советская оперетта -- это мюзикл. Из зарубежных мы ставили "Обещание обещания" и "Сибирские янки". Конечно, у нас были другие финансовые возможности -- время было другое. Страна была закрытой, и мюзиклов в западном понимании -- зрелищных крупномасштабных проектов -- никто не мог себе представить. Но уже в начале 90-х на нашей сцене гастролировали бродвейские "Cats". Некоторое время назад мне предлагали делать в театре классический мюзикл "Miserables", который с огромным успехом идет в Лондоне. Мы не договорились, потому что этот спектакль полностью закрывал театр -- играть его можно только в стационарной декорации. Я дал согласие на постановку "Метро" и "Notre Dame", потому что при этом остается возможность играть репертуарные спектакли -- оперетты. Нельзя, продвигая одно, убивать другое.
Н.Б.: В чем принципиальное различие между мюзиклом и опереттой?
В.Т.: На мой взгляд -- только в музыкальной и вокальной эстетике. Мюзиклы очень разнообразны: одни напоминают эстрадный концерт, другие похожи на драматический спектакль с обилием музыки, некоторые -- на оперу, но с исполнением арий в определенной вокальной манере.
Н.Б.: Оперетту принято считать легкомысленным жанром. Можно ли то же сказать о мюзикле?
В.Т.: Не понимаю, что значит "легкомысленный жанр". Общеизвестно, что комедию сыграть сложнее, чем трагедию. Оперетта -- легкий, жизнерадостный жанр, поскольку родилась из комической оперы. Мюзикл, в отличие от оперетты, не всегда предполагает "хеппи-энд".
Н.Б.: Последнюю премьеру "Notre Dame" встретили неоднозначно. Говорят о невыразительной декорации, примитивности постановки...
В.Т.: Я давно не обращаю внимания на подобные вещи. Смешно, когда о самом актуальном спектакле мира пишут "парижский секонд-хэнд". Люди не имеют элементарного понятия об индустрии мюзикла -- если бы это было правдой, спектакль не пользовался бы бешеной популярностью в Англии, Франции, Италии, не стал бы лучшей постановкой года в Испании. Так не бывает. Он, между прочим, стоит очень больших денег.
Н.Б.: Оперетта и мюзикл предполагают живой оркестр. А в "Notre Dame" артисты поют под оркестровую фонограмму.
В.Т.: При современном уровне звукозаписывающей аппаратуры можно добиться первоклассного звука, поэтому работа под фонограмму оркестра стала общей тенденцией западных театров. Тем более у Ричарда Кочанте очень много электронных инструментов. Чтобы добиться нужного эффекта, он некоторые фрагменты фонограммы писал в цистернах. Кстати, под фонограмму артисту петь гораздо тяжелее -- при "живом" звуке дирижер показывает, где вступить, где остановиться. Нам непросто работать, потому что мы находимся в центре Москвы, и в эфире огромное количество радиосигналов. 21 мая, когда на премьеру приехал Касьянов, выяснилось, что частота передатчиков его охраны совпадает с частотой радиомикрофонов артистов. Нам пришлось просить охранников выключить передатчики. Но некоторые помехи все же были -- видимо, кто-то "включался" во время спектакля.
Н.Б.: Возникают ли разногласия между труппой вашего театра и артистами, занятыми в мюзиклах?
В.Т.: В "Метро" занято очень много моих -- весь оркестр, чуть ли не весь балет и несколько солистов. Я категорически отрицаю, что коллектив театра в семьсот человек как-то ущемлен. Замечательно, что мюзикл, поставленный по всем канонам жанра, идет на сцене "Московской оперетты". Это придало популярности театру. Под мюзиклы мы сделали современный свет и звук. Сегодня в стране нет другого театра с таким уровнем постановочной части, как наш. В "Notre Dame" от технических служб требуется посекундная точность: если рабочий не выдвинет вовремя балку из стены -- упадет акробат. Если неаккуратно поставят химер -- они рухнут и покалечат артиста.
Н.Б.: Не занятые в мюзиклах актеры не чувствуют некой ущербности или невостребованности?
В.Т.: Они репетируют "Фиалку Монмартра", премьера которой будет осенью. К 75-летнему юбилею театра готовим большой концерт, в будущем году планируем премьеру "Моей прекрасной леди". С появлением мюзиклов солисты театра не потеряли ни в деньгах, ни в количестве сыгранных спектаклей в месяц. У меня средняя зарплата актера выше, чем во многих ведущих московских театрах, а актеры оперетты получают не меньше, чем актеры мюзиклов.
Н.Б.: Когда в театре идут мюзиклы, у вас аншлаг. А в остальные дни?
В.Т.: Оперетта востребована не меньше. На нее ходят толпы народу. На спектаклях классического репертуара -- "Летучая мышь", "Веселая вдова", "Марица" -- такие же аншлаги.
Н.Б.: А как вам удается заполучить в качестве зрителей политический и деловой бомонд? Согласитесь, что присутствие первых лиц на премьере обеспечивает проекту достойный промоушн...
В.Т.: Никого специально не заманиваем. Любой театр на все премьеры посылает приглашения членам федерального и московского правительства и ежемесячный репертуар. Высокие чиновники вольны выбирать, куда пойти, куда нет. Наши проекты популярны, видимо, им любопытно взглянуть -- они, между прочим, тоже люди. Я, честно говоря, не понимаю, почему вокруг этих посещений прессой поднимается совершенно ненужный ажиотаж.
Н.Б.: Скажите, театр будущего в России принадлежит мюзиклам?
В.Т.: Я думаю, делать их будут обязательно. Вопрос -- какого уровня и какого качества. Так или иначе, мы проходим все то, что на Западе давно прошли. Во всех отраслях -- в экономике, строительстве, государственных реформах. Раз у них мюзиклы популярны, они будут популярны и у нас.
НАТАЛЬЯ БЕЛОГОЛОВЦЕВА
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
