Архивная публикация 2004 года: "Страна возвращенцев"

Едва приобщившись к житию в кредит, россияне успешно учатся этот самый кредит не отдавать. Посему удивляться появлению профессиональных сборщиков долгов не приходится. Если в Сингапуре эти люди способны подбросить в дом дохлую кошку или похитить любимую тетушку, то в Нью-Йорке они не посмеют побеспокоить вас в неурочное время обычным звонком. В России же эти специалисты постепенно трансформируются из «крепких парней» в барышень-телефонисток.

Сегодняшняя мифология банкиров содержит постулат о чуть ли не врожденной склонности россиян возвращать кредиты, причем вовремя. Речь, понятно, идет не о многократно уличенных в нечестной игре организованных группах граждан в виде юридических лиц, а о куда более сознательных физлицах. На рынке кредитования частных клиентов последние два года происходит то, что справедливо называется бумом, — объемы займов ежегодно удваиваются, а до обозначенных специалистами границ еще далеко. К 1 октября нынешнего года банки доверили физическим лицам займов на 516,5 млрд. рублей (почти $18 млрд.). Прогнозы рынка — $60—70 млрд. через 8—10 лет.

При этом доля просроченных долгов — всего 1,41% от общего объема кредитов. Оглядываясь на гнилой Запад, остается только гордиться своей обязательностью. Однако идиллия может продлиться недолго: проблемные долги растут опережающими по сравнению с рынком темпами. Если с начала года сумма кредитов, выданных банками частным клиентам, увеличилась на 72,6%, то объем просроченной задолженности — на 102,2% (до 7,3 млрд. рублей).

Такими темпами догнать уже пострадавший от проблемы «плохих» долгов цивилизованный мир труда нам не составит. Хотя в России пока дело обстоит лучше, чем, например, у восточно-европейских соседей. Польша, ставшая в начале 2000-х самым крупным в Европе покупателем новых автомобилей, расплатилась за эту сенсацию более чем 20-процентным уровнем проблемных долгов — средства передвижения приобретались, как правило, не на свои кровные. Тема актуальна не только для развивающихся рынков. В Южной Корее в конце прошлого — начале нынешнего года из-за большой доли невозвращенных кредитов обанкротился или оказался на грани этого ряд крупнейших игроков, а сегодня около 10% населения все еще имеют просроченные кредиты. Юго-Восточная Азия вообще стала площадкой для неудачного эксперимента: после финансового кризиса конца 90-х власти пытались оживить экономику, стимулируя потребительский спрос господдержкой и просто пропагандой кредитных программ. В результате в некоторых странах этого региона, по экспертным оценкам, доля просроченных частных кредитов зашкаливала за 20—40%.

В США давно привыкли к жизни взаймы. Доля проблемных кредитов физлиц в портфелях банков тоже растет — за последние годы, по разным оценкам, она увеличилась с 2—3% до 5—7% (American Bankers Association оценивает ее в 4,66%). Среди прочего это связано с обострением конкуренции, следствием чего становится выдача кредитов более рискованным группам клиентов и смягчение требований к заемщикам. Аналогичные причины могут привести к ухудшению ситуации и в России: все больше игроков, в том числе западных, стремится выйти на рынок и освоить средства, невзирая на возможные последствия.

Клуб кредиторов

Компенсировать потери банки пытаются в основном самостоятельно. Расплачиваться же приходится добросовестным клиентам — риск невозврата и расходы на «выбивание» долгов банки закладывают в высокие процентные ставки по кредитам. Между тем мировая практика показывает, что проблему возврата долгов лучше переложить на плечи профессионалов. Смысл в этом, по-видимому, есть, коль скоро в Америке находят себе работу несколько тысяч коллекторских агентств (collection agency) — посредников в деле борьбы с несознательными должниками.

В России прецеденты тоже имеются — в Интернете на запрос «возврат долгов» откликнется масса предложений, в основном юридических и консалтинговых контор. Типичным, например, является такое предложение: взыскание долгов с должника в России за $800 плюс 10% от полученной суммы — дешево и сердито. В услугу входит «анализ ситуации и документов, заключение относительно методов, перспективности и стоимости взыскания долгов во внесудебном и судебном порядке, а также совершение всех необходимых юридических действий».

Однако когда кредитование частников поставлено на поток, меры по работе с должниками должны быть адекватными. Первопроходец рынка частного кредитования банк «Русский стандарт», поняв это еще в 2001 году, создал специальное агентство — на его баланс и передавались все проблемные долги. По рынку долго ходили слухи, будто на работу в этой структуре набирали исключительно бывших спортсменов, которые орудовали электрошокером.

Остальные банки пока пытаются справляться сами, иногда отдавая часть работы на аутсорсинг. Обычно на первую просрочку платежа кредитная структура закрывает глаза, штрафы начисляются со второй. Если клиент пропускает третий или четвертый платеж, банк высылает письмо с требованием погасить кредит и начисленные пени досрочно. Тогда же клиент заносится в черный список как плательщик с плохой историей — кредит в этом банке ему уже вряд ли дадут. Впрочем, и добросовестные граждане не застрахованы от штрафной карточки: письмо с графиком погашения кредита может затеряться или задержаться на почте.

По мере накопления долга дело гражданина из рук сотрудницы call-центра передается в службу безопасности, сотрудники которой разговаривают с провинившимися уже другим тоном, нежели девушки на телефонах. Дело может доходить и до прямых угроз. Если кредит совсем «мертвый» — банк не получил от клиента ни копейки по истечении срока, — сотрудники службы безопасности выезжают по месту прописки гражданина и делают внушение уже на месте. До рукоприкладства, как утверждают в банках, дело не доходит, однако припугнуть они могут. Если товарищей из этого отдела встречает пустая дверь или абсолютно непрошибаемые граждане, банк пытается вернуть деньги через суд. А это занятие весьма долгоиграющее и практически безнадежное с точки зрения получения хоть какого-то дохода — в этом случае банки действуют по принципу найти и наказать, дабы другим неповадно было.

«Суд обязан рассмотреть исковое заявление в течение двух месяцев со дня поступления заявления, — рассказывает юрист юркомпании Legas Сергей Маслов. — На практике этот срок безбожно нарушается и дело в лучшем случае рассматривают 6—8 месяцев, в зависимости от того, насколько оно готово к рассмотрению». «Как-то к нам обратился один банк — он хотел, чтобы компания взяла на обслуживание дела о двух тысячах невозвратов и довела их до суда, причем стоимость каждого кредита была совсем небольшой, несколько тысяч рублей, — рассказывает юрист одной из крупных столичных фирм. — Однако мы отказались — нам невыгодно возиться с такими суммами. Минимальный порог, от которого мы начинаем работать, — 100 тыс. рублей».

Еще сложнее выбить долг по решению суда. По словам одного из специалистов этого рынка, даже с постановлением суда на руках до реального взыскания имущества должника дело доходит примерно в 25% случаев — судебным приставам просто не до того, если, конечно, речь не идет о существенных суммах и обещании банка поделиться с помощниками. В таких случаях работа формальных механизмов поддерживается неформальными связями. Как правило, юридическими службами банков руководят люди весьма опытные, зачастую — бывшие госслужащие.

Словом, банкам приходится ждать месяцами, пока приставы наконец изымут залог или другую собственность у несчастного. Но банковские структуры и не стремятся ее заполучить — реализовывать бывшие в употреблении товары сложно и невыгодно. По закону, изъятые вещи должны реализовываться через публичные торги, а их проведение — занятие тоже неблагодарное. Причем денег эти мероприятия приносят мало и даже расходов на доведение дела до суда не покрывают. Поэтому чаще банки настаивают не на возврате залога, а на получении денег в чистом виде, например за счет зарплаты клиента.

Различные ЧП вроде внезапной болезни или длительной командировки не снимают ответственности с граждан — работа с ними ведется в той же плоскости. Случается, в банк звонят сами заемщики или их родственники с предупреждением о том, что деньги не могут быть внесены вовремя, — в этом случае банк предлагает вернуть «провисающие» части долга заранее или доверить возврат средств кому-нибудь из знакомых. Если же ситуация совсем безвыходная, банк может и «премировать» сознательных граждан, вовремя подсуетившихся и предупредивших о неплатежах, — санкции, может, и последуют, но в черный список клиент не попадет. В случае, если заемщик неожиданно умирает, после длительных юридических процедур погашение долга перекладывается на плечи прямых родственников.

Жертвы долга

Мытарствам банков, похоже, приходит конец. Недавно в России появилось первое специализированное коллекторское агентство — «Секвойя Кредит Консолидейшн». Пока оно занимается реализацией пилотных проектов, которые, в случае успеха, могут привести к заключению контрактов с банками, специализирующимися на работе с физлицами. О том, что для них проблема назрела, говорят цифры: если в среднем по России процент невозврата не так велик, то у лидеров рынка (за исключением консервативного и осторожного Сбербанка) он впечатляет. Только по официальным данным, доля просроченной задолженности составляет от 2% до 7,6%. Однако специалисты говорят о том, что пока первопроходцы в коллекторском бизнесе просто стремятся застолбить место — в ближайшие несколько лет не стоит ожидать всплеска спроса на услуги коллекторов.

Одним из основных препятствий является отсутствие законодательства. В свое время народные избранники собирались наделить правом на такую деятельность кредитные бюро (КБ) — соответствующая функция была даже прописана в одном из вариантов проекта закона о кредитных историях. Однако пока закон переписывали, пункт о возможности КБ заниматься факторингом (расчетами с переуступкой прав требования долга) исчез. «Для нас это уже не столь принципиально, — говорит зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Анатолий Аксаков. — Ведь факторингом могут заниматься и сами банки. Пока же задача номер один — довести закон до принятия в любом виде, потом уже в него могут вноситься дополнения». По словам Аксакова, сейчас депутаты вообще хотят вывести факторинг из разряда лицензируемых видов деятельности, и проблема законодательного регулирования отпадет сама собой.

Впрочем, по мнению одного из чиновников, такая деятельность и не нуждается в регулировании правовыми нормами. Дескать, в Америке работа коллекторских агентств прописана до мелочей, поскольку любой звонок с просьбой погасить долги жителями этой свободной державы воспринимается как попрание гражданских прав и пресловутый harrasment («преследование»). А письмо с аналогичным требованием расценивается как попытка испортить кредитную историю несчастного клиента. У нас же все просто — угрозы по телефону воспринимаются почти как должное. По мнению другого зампреда банковского комитета Госдумы, Павла Медведева, деятельность коллекторских агентств, решающих проблемы невозвратов исключительно в правовой плоскости, не нуждается в специальном правовом «оформлении», поскольку для этого вполне хватает Гражданского кодекса.

При этом, правда, вспоминается история тех самых стран Юго-Восточной Азии, где власти ежегодно фиксируют по нескольку тысяч жалоб на преступные действия сборщиков налогов — от подбрасывания в дома должников саранчи и мертвых животных до избиений и похищений родственников. Впрочем, российские банкиры уверяют, что наше население весьма сознательное и задерживает долги по чистой случайности — главное, вовремя позвонить и напомнить. Именно система напоминаний по телефону и в письменном виде является наиболее востребованной услугой и на Западе — всего за $12,5 одна из известных консалтинговых компаний готова отправить письмо вашему должнику, а за $25 — усилить эффект двумя дополнительными письмами в более серьезном тоне. Эффективность напоминаний на ранней стадии признает и специалист уже несколько лет действующей в России американской компании Mirantis. Так что и у нас вскоре можно ожидать постепенного перехода противостояния должников и кредиторов в бумажно-телефонную плоскость.

Инесса Паперная, Елена Шушунова