Архивная публикация 2007 года: "Свободное плавание"
Тимур Бекмамбетов, режиссер «Ночного» и «Дневного дозора», стал известен благодаря «Всемирной истории» — серии рекламных роликов банков «Империал» и «Славянский». Недавно их снова показали по ТВ. Бекмамбетов вспоминает об этой работе как о самой приятной в жизни.— Ролики банка «Империал» шли шесть лет, с 92-го по 98-й. Время было веселое: рейв, наркотики, малиновые пиджаки. Где были вы?
— В центре всего (смеется)… Я как раз снял свой первый фильм, «Пешаварский вальс». И понял, что кино никому не нужно. Фильм ездил на фестивали, получал призы, но люди его не видели: в кинотеатрах были мебельные салоны и магазины запчастей. Зато по телевизору стали показывать рекламу. Которая снималась без правил: делай что хочешь. Хочешь — снимай кино, только тридцатисекундное. Сергей Родионов был странным клиентом, которого заинтересовал процесс создания роликов-фильмов…
— Эти ролики тогда все наизусть выучили. «Всемирная история» — ваша идея?
— Есть такой человек Володя Перепелкин — самый древний наш копирайтер. Сейчас он капусту выращивает, образно говоря, — живет под Москвой, думает о вечном (смеется). Сначала он предложил мне сценарии трех роликов со слоганом «Точность — вежливость королей». А потом я познакомился с Родионовым. И понял, что ему важно не просто рекламировать банк, а хочется быть меценатом такого вида искусства, как рекламный ролик. Я его спросил: «А почему ты кино не снимешь?» — «А как его потом люди увидят?» С роликами было понятнее: их можно было показать по телевизору. Тогда я расширил концепцию: появилась «Всемирная история». А дальше было пять лет замечательной жизни. Мы искали сюжеты: историк Кирилл Зубков, консультант, знакомил нас с докторами наук из Историко-архивного. Они рассказывали истории.
— По какому принципу вы их отбирали?
— Я должен был что-то почувствовать. Историю про Тамерлана, собиравшего камни, мне рассказал мой друг, режиссер Тимур Кабулов… Про Александра с лебедями — монархист Андрей, молодой человек из Петербурга…
— Есть ли ролики снятые, но не вышедшие?
— «Ивана Грозного» показали всего несколько раз. Царь объявляет о том, что берет власть в свои руки. Его спрашивают: «На каких условиях?» Он отвечает: «После узнаете».
— Одни из главных составляющих успеха — костюмы и грим…
— У нас были гениальные костюмер и гример — Наташа Дзюбенко и Люся Рогожина. Они все время находили остроумные способы выкручиваться, вписываясь в бюджет.
— Хочется тут же спросить: бюджеты были такие маленькие?
— Родионов, как умный человек, выбрал правильную политику: доверять бюджет режиссеру. И это оказалось самым рациональным подходом. Я вынужден был себя ограничивать: если к тебе относятся по-человечески, тебе искренне хочется не злоупотребить доверием. Бюджеты были не маленькие — но не то чтобы невиданные. У нас было очень остроумное производство: Наташа брала костюмы на «Мосфильме», ночью разрезала и перешивала… Мы снимали ролик, а потом за ночь костюмы перешивались обратно и сдавались на «Мосфильм»… В принципе, она сделала невозможное.
— А декорации? Например, юрты, стоящие в монгольской степи?
— Компьютерная графика. Мы были первыми, кто ее применил. Это сделал Павел Перепелкин, который работает со мной до сих пор; он делал графику к «Дозорам». Сначала одна юрта не склеивалась с другой, изображение дрожало, и было видно склейку… И тогда мы вспомнили об огне, который горит в кадре. Добавили размытости. Получилось марево, плывущий горячий воздух — «дрожание» стало оправданным… Вообще, все производство роликов «Империала» было находками выходов из положения.
— Как родилась идея роликов со стихотворениями?
— Появился «Банк Славянский», нужно было придумывать им отдельную концепцию. В какой-то момент мы с Сергеем выяснили, что любим одних и тех же поэтов. Есть песни, на которые снимается видео. Почему бы не снять видео к стихам? Я принес ему свои любимые стихи. И обнаружил, что он знает наизусть весь Серебряный век! Вопросов не осталось — мы начали снимать. В двух первых роликах стихотворения Мандельштама и Блока читал Володя Машков. Ролик к «Конькам» Хармса считаю своей лучшей работой. Сделан он невероятно просто: мы с друзьями пошли в Серебряный Бор и сняли клип на фотоаппарат… Фантастический ролик снял Лео Габриадзе — его отец Резо прочитал стихотворение Пастернака. Просто на разрыв души. Это было счастливейшее время: шесть лет свободного творчества. Я делал то, что хотел.
— Родионов как продюсер задавал критерии?
— Была только одна шкала, по которой он оценивал работу. Плачешь или не плачешь. Если хочется плакать — значит, получилось.
— Почему все закончилось?
— Случился кризис 98-го: всем стало не до того. Да и в принципе, наверное, эту историю пора было заканчивать. Мы создали новый жанр — можно ли желать большего?
— Что легче снять: очень маленький фильм или очень большой?
— Конечно, маленький! Он снимается приятнее. Я вообще люблю маленькие стихи, маленькие рассказы. Ты можешь уложить их в одно чувство. А в большой форме очень трудно держать тональность. Разваливаться начинает.{PAGE}
— На ТВ снова идет серия роликов с поэтами. Почему вы не снимете новые? Вам больше не интересно? Нет времени?
— Я счастлив, что их снова покажут! И готов снимать новые ролики. Было бы замечательно, если бы можно было продолжить. Это же настоящая, искренняя реакция на мир! Эта работа, повторяю, была самым большим удовольствием в моей жизни.
— Под Новый год выходит ваша «Ирония судьбы-2». Как вы не побоялись на святое замахнуться?
— Не побоялся. Чувствую: будет очень много разговоров. Скажу пару слов о сюжете. Смысл затеи в следующем: тогда, тридцать лет назад, герои Мягкова и Брыльской прожили месяц и разошлись. В других браках у них родились дети, они встречаются и… драма разыгрывается снова. Вокруг девушки, дочери Ипполита. Выбирать между героями Безрукова и Хабенского будет безумно трудно — и девушке, и зрителю. Квартира та же самая — декорации на «Мосфильме». Тот же подъезд — он находится в Москве, на Мичуринском проспекте. Этот фильм выйдет огромным тиражом — вдвое большим, чем «Дневной дозор».
— Рязанов давал вам наставления?
— Я с ним в жизни встречался раз пять. И каждый раз он мне давал какие-нибудь советы. Сейчас он, к сожалению, в процессе не участвует, я был бы рад, если бы можно было у него чему-то учиться. Хотя… если бы он приходил на площадку… не думаю, что это было бы эффективно (смеется). Мне хватило Владимира Валентиновича Меньшова — в «Дозорах» он по привычке пытался режиссировать (смеется). Что говорить… Меньшов и Рязанов — великие люди. Но я не похож на Рязанова. Я не могу сделать так, как он. Каждый человек уникален. И если у него нет задачи всех удивить, то есть большой шанс сделать нечто удивительное. Я хочу сделать фильм в добрых советских кинематографических традициях. И очень надеюсь, что в кино наконец-то придет не только двадцатипятилетний зритель, но и старшее поколение. Будет очень интересно увидеть их в одном зале. Пятидесятилетних не считают публикой — а для них просто кино никто не снял.
— У вас в производстве два проекта: «Ирония судьбы» и голливудский Wanted. Как удается делать оба одновременно?
— С трудом (улыбается). В декабре выйдет «Ирония», в апреле — Wanted.
Изначально Wanted — это комикс, сочиненный шотландцем Марком Милларом. Universal купила права на этот комикс и запустила проект. «Иронию» монтируем здесь, в «Базелевсе» (продакшн-компания Тимура Бекмамбетова. — «Профиль»). Монтаж Wanted идет в Подмосковье, в Снегирях, — там сидят американские монтажеры: приехали, привезли сюда бригаду, технику…
— Как вы договорились с Анжелиной Джоли?
— Летал на ужин в Новый Орлеан, чтобы с ней повидаться и ее заинтересовать. Согласилась сниматься — и слава богу. У Анжелины необычная роль, мы увидим ее другой. Очень хорош Морган Фримен, который, как всегда, играет бога. Прекрасен Джеймс МакКавой, молодой парень.
— Почему Джоли?
— Анжелина — человек, у которого очень много энергии. Это энергия, которая нужна фильму.
— А почему режиссер из России?
— «Дозор» произвел впечатление — стал событием в киномире. Хотя мы делали фильм исключительно для внутреннего пользования.
— Работать в Голливуде легче или труднее?
— У меня там другая позиция. Здесь я продюсер, а там только режиссер. Здесь у меня больше свободы по статусу. Там я — нанятый сотрудник, режиссер. А привычки еще все продюсерские... Нужно было перестроиться и вести себя адекватно месту. Мне помог рекламный опыт: режиссура рекламы по процессу очень похожа на режиссуру американского студийного фильма. Все на тебя молятся. Смотрят на тебя. У тебя за спиной тысячи человек, которые отвечают за продукт. Ты делаешь, а они боятся, что ты сделаешь что-то не то и их накажут. Во время «Дозоров» мы боялись только зрителя — что зрителю будет неинтересно.
— То есть вы не бросите наше кино ради Голливуда?
— В Голливуде прописки не нужно, приехал — уехал. Я думаю так: теперь все самое интересное будет происходить здесь, в России. В Америке кино достигло пика развития. И теперь все силы, ресурсы и таланты должны хлынуть сюда. Мы тоже работаем в этом направлении. Скоро запускаем проект: американский режиссер Джон Фаред будет снимать первый русский фильм про creatures, чудищ. Что из этого выйдет? Какое кино нужно этой стране? Покажет время, причем самое ближайшее.
Тимур Бекмамбетов, режиссер «Ночного» и «Дневного дозора», стал известен благодаря «Всемирной истории» — серии рекламных роликов банков «Империал» и «Славянский». Недавно их снова показали по ТВ. Бекмамбетов вспоминает об этой работе как о самой приятной в жизни.— Ролики банка «Империал» шли шесть лет, с 92-го по 98-й. Время было веселое: рейв, наркотики, малиновые пиджаки. Где были вы?
— В центре всего (смеется)… Я как раз снял свой первый фильм, «Пешаварский вальс». И понял, что кино никому не нужно. Фильм ездил на фестивали, получал призы, но люди его не видели: в кинотеатрах были мебельные салоны и магазины запчастей. Зато по телевизору стали показывать рекламу. Которая снималась без правил: делай что хочешь. Хочешь — снимай кино, только тридцатисекундное. Сергей Родионов был странным клиентом, которого заинтересовал процесс создания роликов-фильмов…
— Эти ролики тогда все наизусть выучили. «Всемирная история» — ваша идея?
— Есть такой человек Володя Перепелкин — самый древний наш копирайтер. Сейчас он капусту выращивает, образно говоря, — живет под Москвой, думает о вечном (смеется). Сначала он предложил мне сценарии трех роликов со слоганом «Точность — вежливость королей». А потом я познакомился с Родионовым. И понял, что ему важно не просто рекламировать банк, а хочется быть меценатом такого вида искусства, как рекламный ролик. Я его спросил: «А почему ты кино не снимешь?» — «А как его потом люди увидят?» С роликами было понятнее: их можно было показать по телевизору. Тогда я расширил концепцию: появилась «Всемирная история». А дальше было пять лет замечательной жизни. Мы искали сюжеты: историк Кирилл Зубков, консультант, знакомил нас с докторами наук из Историко-архивного. Они рассказывали истории.
— По какому принципу вы их отбирали?
— Я должен был что-то почувствовать. Историю про Тамерлана, собиравшего камни, мне рассказал мой друг, режиссер Тимур Кабулов… Про Александра с лебедями — монархист Андрей, молодой человек из Петербурга…
— Есть ли ролики снятые, но не вышедшие?
— «Ивана Грозного» показали всего несколько раз. Царь объявляет о том, что берет власть в свои руки. Его спрашивают: «На каких условиях?» Он отвечает: «После узнаете».
— Одни из главных составляющих успеха — костюмы и грим…
— У нас были гениальные костюмер и гример — Наташа Дзюбенко и Люся Рогожина. Они все время находили остроумные способы выкручиваться, вписываясь в бюджет.
— Хочется тут же спросить: бюджеты были такие маленькие?
— Родионов, как умный человек, выбрал правильную политику: доверять бюджет режиссеру. И это оказалось самым рациональным подходом. Я вынужден был себя ограничивать: если к тебе относятся по-человечески, тебе искренне хочется не злоупотребить доверием. Бюджеты были не маленькие — но не то чтобы невиданные. У нас было очень остроумное производство: Наташа брала костюмы на «Мосфильме», ночью разрезала и перешивала… Мы снимали ролик, а потом за ночь костюмы перешивались обратно и сдавались на «Мосфильм»… В принципе, она сделала невозможное.
— А декорации? Например, юрты, стоящие в монгольской степи?
— Компьютерная графика. Мы были первыми, кто ее применил. Это сделал Павел Перепелкин, который работает со мной до сих пор; он делал графику к «Дозорам». Сначала одна юрта не склеивалась с другой, изображение дрожало, и было видно склейку… И тогда мы вспомнили об огне, который горит в кадре. Добавили размытости. Получилось марево, плывущий горячий воздух — «дрожание» стало оправданным… Вообще, все производство роликов «Империала» было находками выходов из положения.
— Как родилась идея роликов со стихотворениями?
— Появился «Банк Славянский», нужно было придумывать им отдельную концепцию. В какой-то момент мы с Сергеем выяснили, что любим одних и тех же поэтов. Есть песни, на которые снимается видео. Почему бы не снять видео к стихам? Я принес ему свои любимые стихи. И обнаружил, что он знает наизусть весь Серебряный век! Вопросов не осталось — мы начали снимать. В двух первых роликах стихотворения Мандельштама и Блока читал Володя Машков. Ролик к «Конькам» Хармса считаю своей лучшей работой. Сделан он невероятно просто: мы с друзьями пошли в Серебряный Бор и сняли клип на фотоаппарат… Фантастический ролик снял Лео Габриадзе — его отец Резо прочитал стихотворение Пастернака. Просто на разрыв души. Это было счастливейшее время: шесть лет свободного творчества. Я делал то, что хотел.
— Родионов как продюсер задавал критерии?
— Была только одна шкала, по которой он оценивал работу. Плачешь или не плачешь. Если хочется плакать — значит, получилось.
— Почему все закончилось?
— Случился кризис 98-го: всем стало не до того. Да и в принципе, наверное, эту историю пора было заканчивать. Мы создали новый жанр — можно ли желать большего?
— Что легче снять: очень маленький фильм или очень большой?
— Конечно, маленький! Он снимается приятнее. Я вообще люблю маленькие стихи, маленькие рассказы. Ты можешь уложить их в одно чувство. А в большой форме очень трудно держать тональность. Разваливаться начинает.{PAGE}
— На ТВ снова идет серия роликов с поэтами. Почему вы не снимете новые? Вам больше не интересно? Нет времени?
— Я счастлив, что их снова покажут! И готов снимать новые ролики. Было бы замечательно, если бы можно было продолжить. Это же настоящая, искренняя реакция на мир! Эта работа, повторяю, была самым большим удовольствием в моей жизни.
— Под Новый год выходит ваша «Ирония судьбы-2». Как вы не побоялись на святое замахнуться?
— Не побоялся. Чувствую: будет очень много разговоров. Скажу пару слов о сюжете. Смысл затеи в следующем: тогда, тридцать лет назад, герои Мягкова и Брыльской прожили месяц и разошлись. В других браках у них родились дети, они встречаются и… драма разыгрывается снова. Вокруг девушки, дочери Ипполита. Выбирать между героями Безрукова и Хабенского будет безумно трудно — и девушке, и зрителю. Квартира та же самая — декорации на «Мосфильме». Тот же подъезд — он находится в Москве, на Мичуринском проспекте. Этот фильм выйдет огромным тиражом — вдвое большим, чем «Дневной дозор».
— Рязанов давал вам наставления?
— Я с ним в жизни встречался раз пять. И каждый раз он мне давал какие-нибудь советы. Сейчас он, к сожалению, в процессе не участвует, я был бы рад, если бы можно было у него чему-то учиться. Хотя… если бы он приходил на площадку… не думаю, что это было бы эффективно (смеется). Мне хватило Владимира Валентиновича Меньшова — в «Дозорах» он по привычке пытался режиссировать (смеется). Что говорить… Меньшов и Рязанов — великие люди. Но я не похож на Рязанова. Я не могу сделать так, как он. Каждый человек уникален. И если у него нет задачи всех удивить, то есть большой шанс сделать нечто удивительное. Я хочу сделать фильм в добрых советских кинематографических традициях. И очень надеюсь, что в кино наконец-то придет не только двадцатипятилетний зритель, но и старшее поколение. Будет очень интересно увидеть их в одном зале. Пятидесятилетних не считают публикой — а для них просто кино никто не снял.
— У вас в производстве два проекта: «Ирония судьбы» и голливудский Wanted. Как удается делать оба одновременно?
— С трудом (улыбается). В декабре выйдет «Ирония», в апреле — Wanted.
Изначально Wanted — это комикс, сочиненный шотландцем Марком Милларом. Universal купила права на этот комикс и запустила проект. «Иронию» монтируем здесь, в «Базелевсе» (продакшн-компания Тимура Бекмамбетова. — «Профиль»). Монтаж Wanted идет в Подмосковье, в Снегирях, — там сидят американские монтажеры: приехали, привезли сюда бригаду, технику…
— Как вы договорились с Анжелиной Джоли?
— Летал на ужин в Новый Орлеан, чтобы с ней повидаться и ее заинтересовать. Согласилась сниматься — и слава богу. У Анжелины необычная роль, мы увидим ее другой. Очень хорош Морган Фримен, который, как всегда, играет бога. Прекрасен Джеймс МакКавой, молодой парень.
— Почему Джоли?
— Анжелина — человек, у которого очень много энергии. Это энергия, которая нужна фильму.
— А почему режиссер из России?
— «Дозор» произвел впечатление — стал событием в киномире. Хотя мы делали фильм исключительно для внутреннего пользования.
— Работать в Голливуде легче или труднее?
— У меня там другая позиция. Здесь я продюсер, а там только режиссер. Здесь у меня больше свободы по статусу. Там я — нанятый сотрудник, режиссер. А привычки еще все продюсерские... Нужно было перестроиться и вести себя адекватно месту. Мне помог рекламный опыт: режиссура рекламы по процессу очень похожа на режиссуру американского студийного фильма. Все на тебя молятся. Смотрят на тебя. У тебя за спиной тысячи человек, которые отвечают за продукт. Ты делаешь, а они боятся, что ты сделаешь что-то не то и их накажут. Во время «Дозоров» мы боялись только зрителя — что зрителю будет неинтересно.
— То есть вы не бросите наше кино ради Голливуда?
— В Голливуде прописки не нужно, приехал — уехал. Я думаю так: теперь все самое интересное будет происходить здесь, в России. В Америке кино достигло пика развития. И теперь все силы, ресурсы и таланты должны хлынуть сюда. Мы тоже работаем в этом направлении. Скоро запускаем проект: американский режиссер Джон Фаред будет снимать первый русский фильм про creatures, чудищ. Что из этого выйдет? Какое кино нужно этой стране? Покажет время, причем самое ближайшее.
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
