Архивная публикация 2008 года: "Вибрируя с Джошуа"

Центр «Дом» — заведение необычное. Расположен он в старинном дворике Москвы, в одноэтажном сарайчике. Чудом уцелевший, он, словно последний оплот древнего духа города и заодно неформатной музыки, притягивает слушателей, истосковавшихся по новому и необычному. На этот раз концертная площадка была предоставлена музыкальным эзотерикам во главе с гуру музыки фьюжн — мультиинструменталистом Премом Джошуа.

Прем Джошуа — улыбчивый, длинноволосый, босоногий немец в темных свободных одеждах с восточным орнаментом. Много лет он провел в путешествиях, изучая музыку Греции, Турции, Ирана, Афганистана и Пакистана, пока не достиг конечной цели своих поисков — Индии, страны тайн, противоречий, цветов и запахов. Там он познакомился с великим мистиком современности Ошо и познал изначальное состояние музыки — тишину. В индийской философии музыка воспринимается как одно из проявлений космической силы. Она образуется из гармоничного движения небесных тел, уравновешивает пять элементов мироздания, гармонизирует все вибрации — спанда, а, как полагают индийские мистики, тот, кто знает закон вибрации, знает секрет жизни. В сердце музыки лежит тишина, которая, разворачиваясь, становится слышимой. Индию любили, посещали и искали эти самые вибрации все — от Ницше до Гессе, от Рериха до «Битлз» и хиппи. Видимо, что-то их не устраивало в неспокойной старушке Европе.

Джошуа — один из немногих, кому удалось убедительно развить эти вибрации, что вылилось в потрясающую по искренности и богатству звучания музыку. Четырнадцать его альбомов удивляют разнообразием музыкального материала — от соло на ситаре до оркестра, от простой попевки до эмоционально насыщенного многоголосия, от незатейливой минутной зарисовки до развернутого десятиминутного танца в честь богини Кали на пластинке Dance of Shakti, моей любимой. В его музыке есть все: эфир, воздух, огонь, вода и земля. Впрочем, вероятно, вы сможете услышать что-то иное, свое…
***
На концерте происходило много удивительного. Музыканты, вопреки моим опасениям, не использовали секвенсоров. Лишь иногда клавишник включал грувбокс с прописанной бочкой и незначительными подголосками, создававшими заполнение в отсутствие традиционной барабанной установки. Прем Джошуа представил перкуссиониста, как повара на кухне, с двумя таблами, несколькими высокочастотными барабанами, тарелками разных диаметров, хай-хетом с бубном и связками колокольчиков.
Прем Джошуа ловко уселся по-турецки в центре деревянного помоста под буддистским знаком «ом» и начал настраивать ситар, пощипывая струны и прислушиваясь к звучанию. Кто-то из опоздавших спросил: «Они уже начали играть?» Послышался ответ: «Нет. Это обычная практика у уличных индийских музыкантов. Они не спеша рассаживаются и долго настраивают инструменты». И собственные души, подумалось мне. Постепенно зал наполнялся звуками. Начало было довольно традиционное: спокойные индийские мелодии, ситар, два табла и бансури — бамбуковая флейта. Этот инструмент очень значим и для индусов, и для мусульман — для всего культурного ареала Юго-Восточной и Южной Азии. Древний индийский философ заметил, что бансури имеет голос человека, разделенного с Богом, и, наверное, поэтому наилучшим образом выражает состояние влюбленного. Постепенно к «любовным вибрациям» присоединились и остальные музыканты: сосредоточенный японец-басист и двухметровый европеец-клавишник за сценической версией навороченного красного синтезатора Nord (весит такой 26 кг, между прочим).
Знатокам восточной культуры известно, что в индийской музыке большую роль играет состязательность между исполнителями. По этому принципу строятся многие композиции. В композициях Према Джошуа происходит соревнование в основном между флейтой и ситаром — он словно ведет диалог с самим собой, предоставив другим скромную аккомпанирующую роль. В более прифанкованных композициях Джошуа берет сопрано-саксофон, и звучание приобретает джаз-роковый оттенок. Клавишник активно использует различные тембры электропиано в отличие от многих пластинок Джошуа, где синтезаторный фон довольно существен, а длинные педали заменяют традиционную индийскую ручную фисгармонию.
Музыканты исполняли как неизвестные мне композиции, так и знакомые —Funky Guru и даже регги, который Джошуа, к удивлению всех, прокомментировал со своей неизменной улыбкой: «Регги придумали не на Ямайке, как принято считать, а в Индии». Возможно, в этой шутке есть доля правды. Был и традиционный для индийской музыки скэт, основанный на последовательностях слогов, имитирующий удары по барабанам, с постоянным ускорением и сокращением фразы до одного слога. Этот яркий, взрывной момент был встречен овацией и стал кульминацией концерта, после чего слушатели один за другим повскакивали с мест и пустились в пляс. Началась этническая дискотека. Медитация незаметно переросла в зажигательные танцы, которыми и закончился этот удивительно теплый, местами даже душный вечер на фоне осеннего сезона дождей.
***
Расходились медленно и с большой неохотой. Уставшие музыканты тянулись к бару за прохладным пивом, и это было еще одно удивление, ведь подобные эзотерические люди не пьют вообще. Таковы законы той музыки и той духовной ориентации. Последним из музыкантов к бару подошел Прем, и после того как он с наслаждением отпил глоток из пластикового бокала, я подошел к нему и задал несколько вопросов.
— Скажите, Прем, какой процент вашей программы составляет импровизация, а какой — заготовленное заранее?
— Понимаете, каждая вещь имеет свою жесткую структуру, в которой есть свободные пространства. И эти пространства заполняются импровизациями. В одних вещах они могут составлять двадцать пять процентов, в других — сорок, все зависит от произведения. Но импровизация присутствует всегда.
— Вы используете грувбокс?
— Мы используем программы лупов, которые позволяют нам быстро находить и вставлять нужные фрагменты. Эти программы очень просты в обращении.
— А бывает так, что вы спонтанно во время концерта меняете наполнение вашей программы?
— Да, очень часто. Это происходит интуитивно.
— От чего это зависит — от вашего настроения или от настроя публики в зале?
— И от того, и от другого. Если мы чувствуем, что публика хочет услышать, например, спокойные композиции, мы даем ей такую возможность, и, соответственно, наоборот.
— Последний вопрос. Когда я слушаю вашу музыку, мне, с одной стороны, кажется, что она предназначена для медитации. С другой стороны, она вполне танцевальна. Как вы сами ее позиционируете?
— Наша музыка для всего. Я люблю танцы, но я люблю и медитацию. Почему музыка должна быть для чего-то одного? Каждый находит в ней что-то свое, близкое.
— Спасибо! Последняя просьба: можно с вами сфотографироваться?
— Конечно, нет проблем.
Мы фотографируемся. В последний момент я рывком снимаю с головы бейсболку. Мы оба смеемся, а фотограф делает повторный дубль.