Из стандартного набора достопримечательностей, которые туристу советуют осмотреть во время первого визита в Бирму, гости из СССР не побывали только в Багане – огромном покинутом людьми городе, где обширную равнину до горизонта заполняют многочисленные древние пагоды и храмы, возведенные почти тысячу лет назад. Один из советских гостей вернулся в Бирму через четыре года, но Баган так и не увидел – это уже была чисто деловая поездка. Впрочем, его случай не уникален: многие иностранцы, посетив Бирму как туристы, затем возвращаются с бизнес-проектами.

Гостям из Советского Союза поездка в Бирму очень понравилась. В беседе с бирманским послом в Москве они потом рассказали, что на них произвел очень хорошее впечатление бирманский народ. А посол заметил в ответ, что «в Бирме более теплый климат, и зимой там всегда можно хорошо отдохнуть».

Посетивших Бирму гостей звали Никита Сергеевич Хрущев и Николай Александрович Булганин. Один был лидером правившей в СССР Коммунистической партии, другой возглавлял советское правительство. Конечно, их поездка в Бирму считалась официальным дружественным визитом, но «официальная» ее часть была сравнительно небольшой. В отличие от Сталина, лишь дважды за время своего правления покидавшего пределы СССР, новые советские лидеры с любопытством открывали для себя окружающий мир, и визиты Хрущева в другие страны часто затягивались на несколько дней, а то и недель, превращаясь в полноценные экскурсионные туры. Анастас Микоян даже называл за это Хрущева «всемирным бродягой».

О, где же ты, брат?

Сегодня для обычного россиянина Мьянма – страна далекая, малопонятная и экзотическая. Но так было не всегда. В 1950-е, например, когда советские и бирманские лидеры обменивались визитами, многие жители СССР уверенно находили это государство на карте. Бирманский премьер-министр У Ну, приехавший в 1955 году в СССР, настолько поразил советских людей своим парадным национальным чепчиком «гаун-баун» с отогнутой полоской ткани, что многие потом еще долго называли «у-ну» бутылки водки, которые тогда закатывали крышечкой из спрессованной фольги с язычком сбоку для удобства открывания. При всей неоднозначности такой аналогии она свидетельствовала: бирманского лидера советские люди знали, и он им нравился.

Да и реалии самой Бирмы невольно наталкивали на аналогии с советской, а затем и российской действительностью. По официальным данным, сегодня в этой самой большой по площади стране Индокитая с 55-миллионным населением живут представители 135 различных этнических групп, и в ней, как и в России, есть собственные национальные регионы. Территория Бирмы лежит в разных климатических зонах – от тропиков и субтропиков на юге до покрытых снегом горных пиков на севере. Это государство, как и СССР, до конца 1980-х пыталось строить социализм, а затем наступило время бирманской перестройки, вылившейся в массовые народные волнения. Более того, Бирма, как и Россия, тоже известна сегодня не под тем именем, под которым мир ее знал в прошлом веке. Вот только в Бирме в 1988 году победил свой ГКЧП из местных генералов, а Россия примерно в это же время начала трудные опыты по построению демократической системы.

В Янгоне, крупнейшем городе страны и бывшей ее столице, многое напоминает о временах дружбы с СССР. Советские специалисты построили здесь большой комплекс Технологического университета, на территории которого до сих пор есть русскоязычные указатели. Возведенный строителями из СССР больше 60 лет назад на берегу озера Инья отель, внешне похожий на советский санаторий, многие десятилетия был самым престижным местом для свадеб и других семейных торжеств янгонцев. На одном из зданий даунтауна, там, где в социалистические времена был автосалон, до сих пор видна выложенная камнями большая рельефная надпись: Moskvitch.

А на территории священного для буддистов места, покрытой золотом 99-метровой янгонской пагоды Шведагон, стоит мраморный обелиск в честь борцов с британским колониализмом, на одной из четырех граней которого высечен текст на русском языке. Сегодняшним гостям из России, которых это очень удивляет, приходится объяснять, что в то время, когда Советский Союз поддерживал антиколониальную борьбу народов мира и первым начал освоение космоса, надпись на русском языке просто не могла здесь не появиться.

Китайцы, желая подчеркнуть свою близость с жителями Мьянмы, для характеристики отношений с ними ввели на официальном уровне специальный термин, который по-бирмански звучит как «пау-пхо» – так обычно называют родных братьев и сестер. История отношений СССР/России с Бирмой/Мьянмой, несомненно, также заслуживает отдельного термина и во многом повторяет популярный сюжет, кочующий по азиатским сериалам, – о почти забытом близком друге или родственнике, чьи следы потерялись в далеком прошлом, но который, согласно логике событий, должен вот-вот найтись.

Туристическая черная дыра

Есть много причин, почему о прежней дружбе с Бирмой/Мьянмой в сегодняшней России уже мало кто помнит, и лишь немногие слышали о ней как о стране, куда ездят туристы. Пришедший к власти в 1962 году генерал Не Вин взял курс на самоизоляцию Бирмы, о которой после этого во внешнем мире вспоминали все меньше и меньше. А когда СССР прекратил свое существование, вдруг оказалось, что мьянманские генералы находятся на «неправильной стороне истории».

Оппозиционная военным властям Национальная лига за демократию с 1996 года призывала зарубежных туристов отказаться от поездок в Мьянму, а лидер этой партии Аун Сан Су Чжи заявила в 1999-м: «Не надо приезжать в Бирму, потому что основная часть доходов от туризма идет прямо в карманы генералов. Более того, это [туризм] форма их моральной поддержки, поскольку заставляет военные власти думать, будто международное сообщество не возражает против нарушений прав человека, которые они постоянно совершают». В итоге Мьянма постепенно приобрела репутацию «туристической черной дыры». Для западных компаний рекламировать ее как отдельное направление для путешествий становилось слишком рискованным делом – можно было нарваться на призывы к бойкоту со стороны правозащитных групп.

Аун Сан Су Чжи и ее партия пересмотрели свое отношение к въездному туризму лишь в 2011-м, когда в стране начались политические и экономические реформы. Однако Мьянма еще долго оставалась направлением для любителей экзотики, а не для массового туризма. Сыграло свою роль и то, что власти Мьянмы, критически оценивая опыт соседнего Таиланда, пропагандировали пляжи своей страны лишь как незначительное дополнение к историко-культурной программе, а абсолютное большинство путешественников из северных стран в пиковый зимний сезон устремляются на юг прежде всего в поисках теплого моря и яркого солнца.

Мьянманские пляжи действительно самая недооцененная часть туристического потенциала страны. Три главные курортные территории Мьянмы – Нгапали, Нгве Саун и Чаун Та – сильно отличаются от того, что турист привык видеть в соседнем Таиланде. Здесь нет многоэтажных отелей и толп курортников, сражающихся за место на пляже. Вдоль побережья выстроились цепочки небольших домиков, коттеджей и бунгало. Эту картину дополняют чистое море, разнообразие морепродуктов, белый песок и великолепные закаты. Сюда приезжают действительно отдыхать, в том числе многие из тех, кто живет в соседнем Таиланде и устал от тамошней суеты.

Такая недооценка туристического потенциала Мьянмы наглядно демонстрируется статистикой. В 2019-м, последнем доковидном году, Таиланд посетили почти 40 миллионов туристов, а Мьянму – лишь 4,4 миллиона. Но даже и в этой цифре доля россиян была чрезвычайно мала – чуть больше пяти тысяч человек.

Мьянма становится ближе

Известный путешественник Петр Пашино, посетивший Бирму в 1876 году и побывавший на аудиенции у тогдашнего короля Миндона, который эталоном правителя-реформатора считал российского императора Петра I, подготовил по итогам своей поездки «Краткую записку о современном состоянии Бирмании».

«Могло бы совершиться небесполезное, по моему крайнему разумению, сближение России с Бирмою, – писал Пашино. – Прежде всего оно оживило бы могущее со временем и заглохнуть чувство ожидания от России своего спасения, которое живет в этих дальних азиятцах, а этим мы могли бы воспользоваться если уже не в политическом смысле, то хотя в торговом отношении».

Пашино имел в виду возможную помощь России в противостоянии попыткам Великобритании подчинить Бирму, но если сделать поправку на современность, то эти слова сегодня звучат не менее актуально. Нынешние лидеры Мьянмы, против которых в странах Запада введены санкции, действительно заинтересованы в широком сотрудничестве с Россией, и туризм является одним из его направлений. По данным за 2021 год, в Мьянме имеется 90 русскоязычных гидов, а недавно в Янгоне и Мандалае завершились курсы по обучению основам русского тех мьянманцев, кто по работе будет взаимодействовать с российскими туристами. С декабря должны быть запущены прямые рейсы из нескольких городов России в крупнейшие мьянманские города Янгон и Мандалай.

Сегодня есть все условия, чтобы туры в Мьянму стали такой же обыденностью для России, как и поездки в другие популярные у путешественников страны. В Мьянме все для этого имеется – теплое ласковое море, красивые пейзажи, обилие исторических памятников, многообразие культур и традиций различных народов, богатый выбор блюд местной кухни. То есть все то, о чем с восторгом вспоминали два высокопоставленных советских путешественника после своего экскурсионного тура по Бирме в 1955 году.