3 июля 2025
USD 78.42 -0.11 EUR 92.74 +0.48
  1. Главная страница
  2. Архив
  3. Архивная публикация 2009 года: "Бег без барьеров"

Архивная публикация 2009 года: "Бег без барьеров"

Я не стал ничего писать о прекращении ток-шоу «К барьеру» по горячим следам: интересно было выждать. И, как всегда, реакция большей части зрителей на уход Владимира Соловьева из телевизора (хочу надеяться, временный) заставила меня горько пожалеть об утрате соловьевской программы, которую я, если честно, терпеть не мог.
Я участвовал в ней, когда меня интересовала предложенная тема либо когда представлялся шанс артикулировать важные вещи, давно не звучащие по телевизору. Соловьев такую возможность давал — думаю, у меня достаточно отталкивающие манеры, чтобы мне разрешено было иногда озвучивать крамольные истины. Приятному человеку такую миссию не доверят, а я, видимо, казался настолько несимпатичным да вдобавок настолько заведомо неправым, что мне можно было говорить о постепенном отделении народа от государства либо о нежелательности цензуры. Это сродни стратегии Леонида Леонова, сказавшего как-то Чуковскому, что заветные мысли надо вкладывать в уста отрицательных персонажей — это единственный шанс протащить их через цензуру. С точки зрения неосоветской действительности я безусловно отрицательный персонаж и могу быть терпим только для наглядности. Меня это устраивает — слушая или читая меня, некоторые чувствуют себя не столь одинокими, и ладно. А много нас таких не бывает никогда.
Все это не означало, что я люблю программу Соловьева. Я ее не любил. Мне не нравилась двусмысленная, а точнее, недвусмысленная роль ведущего, всегда принимающего конкретную сторону. Я отлично понимал, что Соловьев храбр в дозволенных рамках, что он согласовывает темы на достаточно высоком уровне и представляет позиции определенного клана. Я не сомневаюсь, что сегодня позиции этого клана — назовем его «Орденом философствующих силовиков» — несколько ослабели, и именно с этим связано постепенное устранение Владимира Соловьева из телеэфира, где его до недавнего времени было очень много. О том, что он поставил не на тех, открытым текстом говорили многие его коллеги.
Вопрос, собственно, в одном: что мы получили теперь? Во-первых, зрелище противников Соловьева, радостно улюлюкающих ему вслед, было, мягко сказать, неаппетитным. В России вообще любят порадоваться на чужие неприятности и даже поплясать на гробах, а с Соловьевым ничего ужасного не случилось: он продолжает писать, выступать, вещать на радио; однако читать откровения полуподпольных типов, ужасно довольных исчезновением яркого персонажа из эфира, исключительно противно. Сколь бы малоприятен ни был подчас сам Соловьев, сколь бы трудно ни было поверить в его искренность — люди, подпрыгивающие от счастья по поводу его изгнания, уж вовсе ничем не доказали права о нем судить. В России положительно не осталось человека, о котором большинство населения думало бы и говорило что-то хорошее. Это серьезный признак болезни общества, и болезни, кажется, необратимой. Впрочем, «Профиль» ровно месяц назад предупреждал: если ограничить публичное поле двумя-тремя-пятью персонажами, народная ненависть к ним станет неизбежна.
Второй вывод еще печальнее: я давно устал получать подтверждения своей мысли о том, что в больных и деградирующих системах плохое побеждается отвратительным. Программа Соловьева была, может быть, плоха, но программа Сергея Минаева, явственно вытеснявшая «Барьер» из эфира в последние месяцы, поистине отвратительна. Царская власть была не пряник, но большевистская была еще хуже, чем кнут. Идейные государственники отвратительны, но безыдейные государственники хуже; философствующие силовики смешны, но силовики не-философствующие попросту звероваты, и устранение плохой дискуссионной программы никак не искупается появлением двух или трех недискуссионных. Наивно было бы полагать, что вместо Соловьева начнется что-то хорошее. Вместо Соловьева начнется что-то такое, что Соловьев покажется райской птицей: он, по крайней мере, умен.
Тем забавнее будет лет через двадцать в книге «Соловьев против Соловьева-2», вышедшей на волне «оттепели» в России или США, прочитать всю правду об этой истории — правду, не нужную через двадцать лет уже никому.

Я не стал ничего писать о прекращении ток-шоу «К барьеру» по горячим следам: интересно было выждать. И, как всегда, реакция большей части зрителей на уход Владимира Соловьева из телевизора (хочу надеяться, временный) заставила меня горько пожалеть об утрате соловьевской программы, которую я, если честно, терпеть не мог.
Я участвовал в ней, когда меня интересовала предложенная тема либо когда представлялся шанс артикулировать важные вещи, давно не звучащие по телевизору. Соловьев такую возможность давал — думаю, у меня достаточно отталкивающие манеры, чтобы мне разрешено было иногда озвучивать крамольные истины. Приятному человеку такую миссию не доверят, а я, видимо, казался настолько несимпатичным да вдобавок настолько заведомо неправым, что мне можно было говорить о постепенном отделении народа от государства либо о нежелательности цензуры. Это сродни стратегии Леонида Леонова, сказавшего как-то Чуковскому, что заветные мысли надо вкладывать в уста отрицательных персонажей — это единственный шанс протащить их через цензуру. С точки зрения неосоветской действительности я безусловно отрицательный персонаж и могу быть терпим только для наглядности. Меня это устраивает — слушая или читая меня, некоторые чувствуют себя не столь одинокими, и ладно. А много нас таких не бывает никогда.
Все это не означало, что я люблю программу Соловьева. Я ее не любил. Мне не нравилась двусмысленная, а точнее, недвусмысленная роль ведущего, всегда принимающего конкретную сторону. Я отлично понимал, что Соловьев храбр в дозволенных рамках, что он согласовывает темы на достаточно высоком уровне и представляет позиции определенного клана. Я не сомневаюсь, что сегодня позиции этого клана — назовем его «Орденом философствующих силовиков» — несколько ослабели, и именно с этим связано постепенное устранение Владимира Соловьева из телеэфира, где его до недавнего времени было очень много. О том, что он поставил не на тех, открытым текстом говорили многие его коллеги.
Вопрос, собственно, в одном: что мы получили теперь? Во-первых, зрелище противников Соловьева, радостно улюлюкающих ему вслед, было, мягко сказать, неаппетитным. В России вообще любят порадоваться на чужие неприятности и даже поплясать на гробах, а с Соловьевым ничего ужасного не случилось: он продолжает писать, выступать, вещать на радио; однако читать откровения полуподпольных типов, ужасно довольных исчезновением яркого персонажа из эфира, исключительно противно. Сколь бы малоприятен ни был подчас сам Соловьев, сколь бы трудно ни было поверить в его искренность — люди, подпрыгивающие от счастья по поводу его изгнания, уж вовсе ничем не доказали права о нем судить. В России положительно не осталось человека, о котором большинство населения думало бы и говорило что-то хорошее. Это серьезный признак болезни общества, и болезни, кажется, необратимой. Впрочем, «Профиль» ровно месяц назад предупреждал: если ограничить публичное поле двумя-тремя-пятью персонажами, народная ненависть к ним станет неизбежна.
Второй вывод еще печальнее: я давно устал получать подтверждения своей мысли о том, что в больных и деградирующих системах плохое побеждается отвратительным. Программа Соловьева была, может быть, плоха, но программа Сергея Минаева, явственно вытеснявшая «Барьер» из эфира в последние месяцы, поистине отвратительна. Царская власть была не пряник, но большевистская была еще хуже, чем кнут. Идейные государственники отвратительны, но безыдейные государственники хуже; философствующие силовики смешны, но силовики не-философствующие попросту звероваты, и устранение плохой дискуссионной программы никак не искупается появлением двух или трех недискуссионных. Наивно было бы полагать, что вместо Соловьева начнется что-то хорошее. Вместо Соловьева начнется что-то такое, что Соловьев покажется райской птицей: он, по крайней мере, умен.
Тем забавнее будет лет через двадцать в книге «Соловьев против Соловьева-2», вышедшей на волне «оттепели» в России или США, прочитать всю правду об этой истории — правду, не нужную через двадцать лет уже никому.

Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".