Архивная публикация 2009 года: "Двойной позор Беслана"
Пять лет спустя после трагедии с захватом заложников государство предоставило людям, пережившим бесланский кошмар, и родственникам погибших самим решать свои проблемы. Ни в институтах власти, ни в Кремле не хотят вспоминать о проколе органов госбезопасности. Одним невыносимо жарким летним днем врач Алан Адырхаев получил от своей 11-летней дочки Эмилии письмо. Событие, необычное уже потому, что отец и дочь живут в одном доме в Беслане - пыльном городке у подножия Кавказских гор. Написать отцу Эмилию подвигли достаточно веские обстоятельства.
"Посвящается нашей маме Ире, - вывела девочка неуверенным детским почерком. - Прошли годы, однако твой смех, твои глаза и твою нежность нам не забыть". Только заканчивается объяснение в любви к погибшей матери воплем о мести: "Русские должны убить ингушей так же, как ингуши убили наш Беслан".
Террористы, захватившие 1 сентября 2004 года бесланскую школу №1 и взявшие в заложники 1127 школьников, учителей и родителей, были ингушами, к которым примкнули несколько чеченцев. Российские власти, не готовые к такому злодеянию, не пускаясь в долгие переговоры, хладнокровно начали операцию по освобождению заложников, обернувшуюся кровавым хаосом.
Еще ни один теракт не заканчивался смертью стольких детей. 186 из 334 погибших - школьники либо их младшие братья и сестры. 17 детей потеряли обоих родителей, 72 ребенка получили тяжелые увечья. Жена Адырхаева, работавшая, как и ее супруг, врачом, тоже погибла. Беслан явился российским 11 сентября.
"Я не хочу, чтобы моя дочь жила с этой ненавистью, - говорит врач. - Но я чувствую, что ничего не могу поделать". Брюнет с коротко остриженными волосами и печальными глазами сидит в своем кабинете на втором этаже городской больницы. Адырхаев знает об отдаленных последствиях трагедии лучше, чем кто-либо другой в городе с 36-тысячным населением. Не далее как этим утром он общался с Кристиной, 12-летней девочкой с давлением 160, чуть позже - с Владимиром. Ему тоже 12, он ножом порезал себе вены на руке. "Это не попытка самоубийства, - говорит врач. - Это акт отчаяния. Вероятно, его подсознательно мучает мысль, что он не заслужил счастья жить, тогда как столько его одноклассников погибли". Адырхаев рассказывает о Карине Кусовой, миловидной 13-летней девочке, левая нога которой от щиколотки до бедра обезображена ожогами. Отец Карины работает на стройке, мать - крановщица. Месячный доход семьи - 250 евро. Родители не могут себе позволить тратить каждую неделю по 540 рублей на мазь, не говоря уж о 5 тыс. евро, необходимых на трансплантацию кожи в Москве и на удаление четырех осколков. Еще больше, чем операция, девочке с длинными каштановыми волосами нужна помощь психолога. По ночам она видит, как мягкие игрушки превращаются в террористов с черными масками на лицах. Однажды Карина проснулась с криком: ей снилось, будто израненная нога безжизненно лежит в кровати рядом с ее худеньким тельцем - отдельно от него.
В первые дни после жуткой драмы, длившейся 52 часа, на город обрушился шквал сочувствия. Посылки и контейнеры с гуманитарной помощью приходили со всего мира, начиная с Австралии и заканчивая Иорданией. Среди прочего бесланцы получили 46 телевизоров, 19 микроволновых печей, 196 телефонов, 35 видеомагнитофонов и "столько мягких игрушек, что можно было бы заполнить ими комнаты всех детей в республике", рассказывает одна учительница, пережившая бесланскую трагедию.
Мэр Москвы построил в городе две современные школы, звезды российской эстрады дали благотворительные концерты, банки оборудовали игровые площадки, правительство и частные жертвователи выплатили в пересчете около 30 тыс. евро за каждого погибшего и около 20 тыс. евро каждому получившему ранения тяжелой степени. Кавказ - регион небогатый, там это большие деньги.
Однако пять лет спустя многие люди, пережившие трагедию, и родственники погибших чувствуют, будто им предоставили самим решать свои проблемы. В силу исторических причин практически ни у кого из жителей Беслана, привыкших к советской системе здравоохранения, медицинской страховки нет. "Государство ничего не делает, - сетует Адырхаев. - Никаких регулярных исследований не проводится, государственного центра, куда можно обращаться за помощью, нет".
Два года назад на окраине Беслана вырос новый медицинский центр. Здание с ослепительно белыми стенами и ярко-голубой крышей настолько красиво и кажется здесь таким чужим, что можно поверить, будто оно спустилось прямо с кавказского неба. Это самая дорогая больница в регионе. Проблем всего две: во-первых, нет финансирования и лицензий. И потому нарядная клиника до сих пор не открыла свои двери для больных. Во-вторых, отделения психологической помощи детям пока даже не предусмотрено. "Значит, моим маленьким пациентам придется ждать, пока они вырастут?" - возмущается врач. Здание городской клинической больницы в аварийном состоянии, средств на ремонт нет, так что каждая вторая из 60 коек вынужденно пустует. В начале месяца администрация города сократила зарплаты врачам и медсестрам на 20%. Впрочем, и раньше Адырхаев получал не больше 9 тыс. рублей, и то только за счет большого количества ночных дежурств.
Создается впечатление, будто Россия, страна с третьими по размеру валютными резервами в мире, собирается просто предать кровопролитную бесланскую трагедию забвению - как уже были забыты события октября 2002 года, когда при штурме московского театра, захваченного чеченцами, погибло свыше 170 человек. Беслан - синоним уничтожения детей в целях "демонстрации власти, не знающей никаких угрызений совести", считает писатель Виктор Ерофеев. Кроме того, происшедшее там подтверждает, что русские воспринимают любое применение силы "как феномен метафизического порядка".
Всего однажды, сразу после теракта, на месте преступления появился Владимир Путин, бывший тогда еще президентом. Виновных в дилетантском штурме школьного здания, предпринятом спецслужбами, к ответу до сих пор не привлекли, некоторые из них даже продвинулись вверх по служебной лестнице. До сих пор остаются сомнения, действительно ли захватчиков было всего 32, или же кому-то из террористов удалось бежать, в чем уверено большинство жителей Беслана.
На телеканалах, контролируемых государством, эта тема практически табуизирована. Как сетуют "Матери Беслана", их попытки вынести соответствующие вопросы на обсуждение в каком-либо ток-шоу с солидной телеаудиторией уже несколько лет заканчиваются ничем. Поэтому председатель этой правозащитной организации Сусанна Дудиева говорит о "двойном позоре". О возможной опасности теракта было известно еще за несколько дней до захвата заложников, однако государство не сумело защитить своих детей. А теперь предает их забвению.
В углу тесного кабинета Сусанны в здании неподалеку от разрушенной школы лежит фотоальбом. На одном из снимков - обгоревший торс ее сына Заура. Он оказался прямо под взрывчаткой, закрепленной захватчиками в спортзале на баскетбольной корзине. Заложники сидели на корточках вплотную друг к другу, стояла невыносимая жара, пить не давали. На глазах у всех террористы застрелили учителя физкультуры Ивана Каниди.
"Тот, кому довелось увидеть такое, не оправится от этой травмы до конца жизни", - говорит врач Адырхаев. Его пациенты постоянно жалуются на головную боль, причины которой ему определить не удается. Обе его дочери, Эмилия и Милана, могут спать только со светом. На его письменном столе листок с фамилиями 8 детей, срочно нуждающихся в дорогостоящих операциях - у их родителей таких денег нет. Открывает печальный список Фатима Дзгоева.
Фатиме 15 лет, но родным остается лишь радоваться, если девочке удается правильно посчитать, сколько будет двадцать плюс двадцать. Когда российские элитные части штурмовали школу, осколок гранаты попал ей в лоб и вылетел через затылок. Фатима чудом выжила, 19 дней она была в коме, три года лежала в кровати в подгузниках, не говоря ни слова. После пяти операций, две из которых прошли в берлинской клинике "Шарите", она заново научилась ходить и выговаривать некоторые слова. В песочнице перед домом из красного кирпича играет брат Фатимы Георгий - он родился уже после трагедии. Тетя Лана уволилась из детского сада и посвятила себя племяннице, получившей тяжелые увечья. Сейчас она отчаянно обзванивает местных врачей: лекарства, снижающего внутричерепное давление Фатимы, нет ни в одной аптеке. Кое-что она привезла с собой из Германии, оставшихся запасов хватит всего на несколько дней.
Чтобы оплатить операцию и реабилитационное лечение в Берлине, женщина обратилась с письмом к главе Владикавказа - республиканской столицы, расположенной в 21 км от Беслана. "Я очень благодарна за то, что правительство оказало нам помощь", - говорит она. Только потом вновь воцарилось равнодушие. Никто не хотел платить за отдаленные последствия трагедии, нуждающихся в помощи "разжаловали" до ранга просителей.
Помощь нужна не только детям, но и взрослым, пережившим душевное потрясение. В непосредственной близости от нового и все еще бесполезно стоящего здания больницы находится "Город ангелов" - самое красивое и ухоженное кладбище России с 268 могилами.
Рано утром директор кладбища Касполат Рамонов принес красные розы на могилку своей дочери. Она училась в 10-м классе. Сегодня ей бы исполнилось 20. "Мариана была для меня всем", - говорит он.
Его тихий голос становится громче лишь тогда, когда отец отвечает, как давно он работает на этом кладбище. И тогда в нем бурлит возмущение: "Я здесь не работаю, я здесь живу".
Пять лет спустя после трагедии с захватом заложников государство предоставило людям, пережившим бесланский кошмар, и родственникам погибших самим решать свои проблемы. Ни в институтах власти, ни в Кремле не хотят вспоминать о проколе органов госбезопасности. Одним невыносимо жарким летним днем врач Алан Адырхаев получил от своей 11-летней дочки Эмилии письмо. Событие, необычное уже потому, что отец и дочь живут в одном доме в Беслане - пыльном городке у подножия Кавказских гор. Написать отцу Эмилию подвигли достаточно веские обстоятельства.
"Посвящается нашей маме Ире, - вывела девочка неуверенным детским почерком. - Прошли годы, однако твой смех, твои глаза и твою нежность нам не забыть". Только заканчивается объяснение в любви к погибшей матери воплем о мести: "Русские должны убить ингушей так же, как ингуши убили наш Беслан".
Террористы, захватившие 1 сентября 2004 года бесланскую школу №1 и взявшие в заложники 1127 школьников, учителей и родителей, были ингушами, к которым примкнули несколько чеченцев. Российские власти, не готовые к такому злодеянию, не пускаясь в долгие переговоры, хладнокровно начали операцию по освобождению заложников, обернувшуюся кровавым хаосом.
Еще ни один теракт не заканчивался смертью стольких детей. 186 из 334 погибших - школьники либо их младшие братья и сестры. 17 детей потеряли обоих родителей, 72 ребенка получили тяжелые увечья. Жена Адырхаева, работавшая, как и ее супруг, врачом, тоже погибла. Беслан явился российским 11 сентября.
"Я не хочу, чтобы моя дочь жила с этой ненавистью, - говорит врач. - Но я чувствую, что ничего не могу поделать". Брюнет с коротко остриженными волосами и печальными глазами сидит в своем кабинете на втором этаже городской больницы. Адырхаев знает об отдаленных последствиях трагедии лучше, чем кто-либо другой в городе с 36-тысячным населением. Не далее как этим утром он общался с Кристиной, 12-летней девочкой с давлением 160, чуть позже - с Владимиром. Ему тоже 12, он ножом порезал себе вены на руке. "Это не попытка самоубийства, - говорит врач. - Это акт отчаяния. Вероятно, его подсознательно мучает мысль, что он не заслужил счастья жить, тогда как столько его одноклассников погибли". Адырхаев рассказывает о Карине Кусовой, миловидной 13-летней девочке, левая нога которой от щиколотки до бедра обезображена ожогами. Отец Карины работает на стройке, мать - крановщица. Месячный доход семьи - 250 евро. Родители не могут себе позволить тратить каждую неделю по 540 рублей на мазь, не говоря уж о 5 тыс. евро, необходимых на трансплантацию кожи в Москве и на удаление четырех осколков. Еще больше, чем операция, девочке с длинными каштановыми волосами нужна помощь психолога. По ночам она видит, как мягкие игрушки превращаются в террористов с черными масками на лицах. Однажды Карина проснулась с криком: ей снилось, будто израненная нога безжизненно лежит в кровати рядом с ее худеньким тельцем - отдельно от него.
В первые дни после жуткой драмы, длившейся 52 часа, на город обрушился шквал сочувствия. Посылки и контейнеры с гуманитарной помощью приходили со всего мира, начиная с Австралии и заканчивая Иорданией. Среди прочего бесланцы получили 46 телевизоров, 19 микроволновых печей, 196 телефонов, 35 видеомагнитофонов и "столько мягких игрушек, что можно было бы заполнить ими комнаты всех детей в республике", рассказывает одна учительница, пережившая бесланскую трагедию.
Мэр Москвы построил в городе две современные школы, звезды российской эстрады дали благотворительные концерты, банки оборудовали игровые площадки, правительство и частные жертвователи выплатили в пересчете около 30 тыс. евро за каждого погибшего и около 20 тыс. евро каждому получившему ранения тяжелой степени. Кавказ - регион небогатый, там это большие деньги.
Однако пять лет спустя многие люди, пережившие трагедию, и родственники погибших чувствуют, будто им предоставили самим решать свои проблемы. В силу исторических причин практически ни у кого из жителей Беслана, привыкших к советской системе здравоохранения, медицинской страховки нет. "Государство ничего не делает, - сетует Адырхаев. - Никаких регулярных исследований не проводится, государственного центра, куда можно обращаться за помощью, нет".
Два года назад на окраине Беслана вырос новый медицинский центр. Здание с ослепительно белыми стенами и ярко-голубой крышей настолько красиво и кажется здесь таким чужим, что можно поверить, будто оно спустилось прямо с кавказского неба. Это самая дорогая больница в регионе. Проблем всего две: во-первых, нет финансирования и лицензий. И потому нарядная клиника до сих пор не открыла свои двери для больных. Во-вторых, отделения психологической помощи детям пока даже не предусмотрено. "Значит, моим маленьким пациентам придется ждать, пока они вырастут?" - возмущается врач. Здание городской клинической больницы в аварийном состоянии, средств на ремонт нет, так что каждая вторая из 60 коек вынужденно пустует. В начале месяца администрация города сократила зарплаты врачам и медсестрам на 20%. Впрочем, и раньше Адырхаев получал не больше 9 тыс. рублей, и то только за счет большого количества ночных дежурств.
Создается впечатление, будто Россия, страна с третьими по размеру валютными резервами в мире, собирается просто предать кровопролитную бесланскую трагедию забвению - как уже были забыты события октября 2002 года, когда при штурме московского театра, захваченного чеченцами, погибло свыше 170 человек. Беслан - синоним уничтожения детей в целях "демонстрации власти, не знающей никаких угрызений совести", считает писатель Виктор Ерофеев. Кроме того, происшедшее там подтверждает, что русские воспринимают любое применение силы "как феномен метафизического порядка".
Всего однажды, сразу после теракта, на месте преступления появился Владимир Путин, бывший тогда еще президентом. Виновных в дилетантском штурме школьного здания, предпринятом спецслужбами, к ответу до сих пор не привлекли, некоторые из них даже продвинулись вверх по служебной лестнице. До сих пор остаются сомнения, действительно ли захватчиков было всего 32, или же кому-то из террористов удалось бежать, в чем уверено большинство жителей Беслана.
На телеканалах, контролируемых государством, эта тема практически табуизирована. Как сетуют "Матери Беслана", их попытки вынести соответствующие вопросы на обсуждение в каком-либо ток-шоу с солидной телеаудиторией уже несколько лет заканчиваются ничем. Поэтому председатель этой правозащитной организации Сусанна Дудиева говорит о "двойном позоре". О возможной опасности теракта было известно еще за несколько дней до захвата заложников, однако государство не сумело защитить своих детей. А теперь предает их забвению.
В углу тесного кабинета Сусанны в здании неподалеку от разрушенной школы лежит фотоальбом. На одном из снимков - обгоревший торс ее сына Заура. Он оказался прямо под взрывчаткой, закрепленной захватчиками в спортзале на баскетбольной корзине. Заложники сидели на корточках вплотную друг к другу, стояла невыносимая жара, пить не давали. На глазах у всех террористы застрелили учителя физкультуры Ивана Каниди.
"Тот, кому довелось увидеть такое, не оправится от этой травмы до конца жизни", - говорит врач Адырхаев. Его пациенты постоянно жалуются на головную боль, причины которой ему определить не удается. Обе его дочери, Эмилия и Милана, могут спать только со светом. На его письменном столе листок с фамилиями 8 детей, срочно нуждающихся в дорогостоящих операциях - у их родителей таких денег нет. Открывает печальный список Фатима Дзгоева.
Фатиме 15 лет, но родным остается лишь радоваться, если девочке удается правильно посчитать, сколько будет двадцать плюс двадцать. Когда российские элитные части штурмовали школу, осколок гранаты попал ей в лоб и вылетел через затылок. Фатима чудом выжила, 19 дней она была в коме, три года лежала в кровати в подгузниках, не говоря ни слова. После пяти операций, две из которых прошли в берлинской клинике "Шарите", она заново научилась ходить и выговаривать некоторые слова. В песочнице перед домом из красного кирпича играет брат Фатимы Георгий - он родился уже после трагедии. Тетя Лана уволилась из детского сада и посвятила себя племяннице, получившей тяжелые увечья. Сейчас она отчаянно обзванивает местных врачей: лекарства, снижающего внутричерепное давление Фатимы, нет ни в одной аптеке. Кое-что она привезла с собой из Германии, оставшихся запасов хватит всего на несколько дней.
Чтобы оплатить операцию и реабилитационное лечение в Берлине, женщина обратилась с письмом к главе Владикавказа - республиканской столицы, расположенной в 21 км от Беслана. "Я очень благодарна за то, что правительство оказало нам помощь", - говорит она. Только потом вновь воцарилось равнодушие. Никто не хотел платить за отдаленные последствия трагедии, нуждающихся в помощи "разжаловали" до ранга просителей.
Помощь нужна не только детям, но и взрослым, пережившим душевное потрясение. В непосредственной близости от нового и все еще бесполезно стоящего здания больницы находится "Город ангелов" - самое красивое и ухоженное кладбище России с 268 могилами.
Рано утром директор кладбища Касполат Рамонов принес красные розы на могилку своей дочери. Она училась в 10-м классе. Сегодня ей бы исполнилось 20. "Мариана была для меня всем", - говорит он.
Его тихий голос становится громче лишь тогда, когда отец отвечает, как давно он работает на этом кладбище. И тогда в нем бурлит возмущение: "Я здесь не работаю, я здесь живу".
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
