Появление организации «Антимайдан», в руководство которой вошли Александр Залдостанов-Хирург, Николай Стариков-Писатель и Березикова-Боец-Без-Правил, — очень слабый ход. Мало того, что это демонстрация испуга (в данном случае не принципиально, кто именно испугался, — власть ли подтолкнула активистов к объединению, сами ли они уловили запах скорых и крайне опасных для них перемен). Это еще и проведение аналогий с Украиной, причем аналогии проводятся сверху. Оппозиция-то как раз многажды заявляла, — и автор этих строк в том числе, — что майдан, увы, жанр нерусский. В России все серьезнее, холоднее, радикальнее. Терпят долго, зато потом обваливаются мгновенно: русский жанр — февраль. У нас вообще февраль, особенно на переходе в март, — время даже более символичное, чем август: стоит вспомнить 12 марта 1801 года, 1 марта 1881 года или 2 марта 1917 года. Даты — это ведь еще ничего, еще не призыв к экстремизму? Вот у нас обычно бывает так, а майдан — это слишком для нас героично, беспорядочно, мирно поначалу и воинственно потом. У нас — это «российская империя слиняла в два дня, самое большее в три» (В.В.Розанов).

Но российская власть, судя по созданию нового общественного движения с откровенно титушковым лицом, — хочет отделаться именно майданом, проводя тем самым нежелательные, неуместные аналогии между В. Януковичем и В. Путиным. Никаких аналогий, заявляю со всей оппозиционностью, тут быть не может. В. Янукович — банальный жулик, чей масштаб ограничивается покровительством многочисленной родне и приятелям; Владимир Путин гораздо страшней. Янукович не угрожает миру ядерной дубиной — Владимир Путин, кажется, сам уже плохо различает, где у него кончается шантаж и начинается план спасения. Янукович сбежал в Ростов — Владимира Путина в случае чего не выручит никакой Ростов, да и Грозный проблематичен. Наконец, России вовсе не нужен майдан — посмотрите на его последствия.

Будем откровенны: если бы власть в Украине сменилась мирным путем — до такого кошмара, как в Донецке и Луганске, там бы все-таки не дошло, хотя за судьбу Крыма я бы не поручился. Майдан плох тем, что выдвигает безусловно талантливых и актуальных лидеров — но это лидеры уличной революции, которые в качестве руководителей государства смотрятся не всегда адекватно; заметим, что в России власть взял именно Ленин, не имевший к февралю никакого отношения, а те, кто оказался на гребне февральской волны, оказались, мягко говоря, несостоятельны.

Но в том-то и проблема, что самый верный способ устроить в России майдан — это создать превентивный антимайдан, то есть, повторяя удачное выражение Александра Рыклина, «продиктовать формат». Для России не ново формировать будущее, именно борясь с ним: тут начинают лепить врага задолго до того, как он самоорганизуется. Большинство наших оппозиционных организаций родилось из призрака: государственный террор начинается раньше, чем революционный, нарастающий снизу, и бескомпромиссность русских революционеров всегда была следствием абсолютной жестокости и недоговороспособности государственного катка. Обычно мы сами порождаем собственного противника. Если власть решила вывести на улицы две сотни активистов с недвусмысленно агрессивными намерениями — она не должна удивляться, что погулять по улицам захотят люди с другим образованием и противоположными вкусами. Не следует думать, что сторонники мира и экономических свобод — сплошь ботаники.

Утешает во всей этой ситуации только одно. В свое время активисты Черной сотни были куда более боевыми ребятами, чем все российские фанаты боев без правил, вместе взятые. Кто помнит убийство Григория Иоллоса, организованное черносотенцами, — тот не станет преувеличивать безобидность этих предшественников антимайдана; правда, организатор этого убийства плохо кончил, пав от руки своего же прозревшего наймита. Тем не менее Черная сотня, клятвенно обещавшая монарху не допустить революции, кончила тем, что в лице Пуришкевича восстала на самого же монарха; с теми, кто желает быть святее Папы и патриотичнее Патриарха, так бывает всегда. И остановить революцию у них отнюдь не получилось — скорее, они подлили керосину в ее пламя.

Кроме того, организаторы нынешнего антимайдана — люди, в чьих интеллектуальных и организационных возможностях приходится сильно усомниться. Николай Стариков является писателем примерно в той же степени, в какой Залдостанов является хирургом, и только умственной ленью профессиональных историков и экономистов, не принимающих его желтые книжечки всерьез, можно объяснить сравнительно малое количество профессиональных разборов этой третьесортной конспирологии. О степени эффективности созданных Николаем Стариковым организаций — партии «Великая Россия» и «Профсоюза граждан России», — может судить любой, кто о них что-либо слышал. Если кто-нибудь из его адептов захочет доказать свою эффективность, подкараулив меня в темном месте, — угрозы вразумить отдельных оппозиционеров регулярно раздаются на стариковских форумах, — это едва ли изменит перспективы антимайдана к лучшему. Иными словами, когда за организацию чего-либо берутся такие специалисты, умудрившиеся так и не стать властителями дум даже при бешеном пиаре (организаторов этого пиара все мы скоро узнаем в лицо), — о результатах можно не беспокоиться. Их не будет.

Правда, с учетом запрета на словосочетание «экономический кризис» на федеральных каналах, — об этом поведал ряд анонимных сотрудников ВГТРК и иных рупоров Кремля, — ожидать адекватности от нынешней российской власти не может и самый упертый оптимист. Сами все сделают, собственными руками: какой майдан, слушайте? Февраль, только февраль.