• «Роль сама пришла ко мне»
• «Любая работа – испытание»
• «Глубже взглянуть в самого себя»

Народный артист РФ Михаил Пореченков сыграл в «Русском кресте» Ивана Ростка – опустившегося на самое дно пьяницу, который смог обрести веру в Бога. Во искупление грехов он решает восстановить разрушенный в советские времена сельский храм. Михаил Пореченков поделился с «Профилем» впечатлениями о работе над картиной.

«Роль сама пришла ко мне»

– За десятилетия на экране и на сцене вы воплотили множество образов, но роль в «Русском кресте» не совсем обычная.

– У меня было почти 200 разных ролей на экране и много – в театре. Разные роли были. Например, очень интересного человека играл в замечательном спектакле по «Крейцеровой сонате» Льва Толстого. А к этой роли я не пришел. Роль сама пришла ко мне.

Всё делается по решению Господа. Я получил на нее благословение архимандрита Илии и батюшки Илиодора. В результате всё получилось. Я не думал, что эта картина когда-то будет снята, абсолютно не был уверен. Но всё не в нашей власти. Создатель решил, что это надо сделать. Наверное, роль Ивана Ростка – это именно та вещь, которую мне надо было сделать. Маленький камешек в мешке добрых дел.

– Иван Росток – персонаж из 1993 года. Прошло уже 30 лет. Поменялась бы в 2023 году форма подвижничества? Многие храмы уже восстановлены, в отличие от начала 90-х.

– Поэма существует уже давно. То брались за нее, то уходили. Но оказалось, что этот образ до сих пор востребован. Не знаю, с чем именно это связано. Что же до восстановленных храмов – поездите по нашей необъятной родине. Далеко не надо – где-нибудь в Тверской губернии, подальше от крупных городов посмотрите. У нас огромное количество церквей остается в запустении. Эта работа еще далеко не закончена. Много нужно сделать. Но самое главное, как мне кажется, внутри себя храм построить. Это еще важнее.

Некоторые говорят, что сейчас у России времена тяжелые. Считаю, нет – нормальные. Именно в таком состоянии Россия движется вперед, очищается, становится другой страной. Мне кажется, мы идем в правильную сторону.

– А как, по вашему мнению, связаны вера и подъем патриотизма?

– Это разные вещи. Есть родина, есть государство, есть Отечество – это всё разные понятия, их нужно отличать. Есть государственная символика, а есть вера, это внутреннее состояние. Есть патриотизм, есть долг перед родиной и Отечеством. Это разные вещи. Подчеркну, что очень хорошо, когда они идут вместе, рука об руку. Это очень правильно.

«Любая работа – испытание»

– Вы сами – человек верующий. Насколько роль Ивана Ростка стала личным приближением к вере, личным испытанием?

– Любая работа – испытание. А эта роль – особенное. Здесь соврать было нельзя. Нужно было быть максимально искренним, максимально внутренне оголенным. Для меня это был долг перед Богом, перед моей верой. И перед людьми, которые находятся в вере и подвиге. Мне кажется, я должен был обязательно сыграть в этом фильме.

Не знаю, стало ли мое понимание веры ближе, четче после работы над «Русским крестом». Многие знания усугубляют многие печали. Конечно, есть кое-какие мысли, но они останутся со мной. Это личное для каждого, кто задумывается о своей душе.

– Были ли у вас перед глазами примеры из прошлого или настоящего, на кого вы ориентировались?

– Нет, перед глазами должны быть только свет и камера. Я считаю, что у актера не получится нормально работать, если он все время ориентируется на чужой пример. Я старался сосредоточиться на конкретных задачах, которые ставил режиссер. Они были понятны, ясны. Главное – всмотреться внутрь себя.

– «Русский крест» – нестандартная для современного российского кинематографа картина. Духовный путь главного героя показан больше через действия, а не через слова.

– В каком-то смысле мне при работе над этим фильмом повезло. У моего персонажа очень мало текста. Основной рассказчик – замечательная актриса Полина Чернышова, на ней была основная смысловая нагрузка, и она прекрасно с этим справилась.

Мне надо было понимать, с чего Иван Росток начал и чем закончил, какой переворот произошел в его душе. Вообще, что случилось с этим человеком. Это бывает трудно, но нас такому учили. Хочу сказать за это спасибо моему наставнику Вениамину Михайловичу Фельштинскому и всем педагогам, которые в свое время работали с нашим курсом.

– Иван Росток – однорукий инвалид. Тяжело было спортсмену, физически здоровому человеку играть такую роль?

– Я должен был сделать эту работу. Это мой долг перед Создателем, перед верой, перед людьми. Эта роль – моя лепта, мой вклад в веру. Дальше буду двигаться сам и вглядываться внутрь себя. Мы все грешны, мы совершаем много неправильных поступков. Как прийти к покаянию – вот это уже другой вопрос.

«Глубже взглянуть в самого себя»

– Такие картины, как «Русский крест», снимают не ради денег и не для наград на конкурсах. Какой вы видите цель фильма?

– Хорошо, если фильм поможет зрителям глубже взглянуть в самого себя. Надо с собой разобраться, помириться с Богом. Каждому решить для себя внутри этот важный вопрос – вопрос веры. Подчеркиваю, веры – не церкви. При этом есть определенные вещи, которые верующий человек, на мой взгляд, должен соблюдать. Мы не можем молитву говорить от себя. Она должна быть заключена в определенных словах.

Надо быть аккуратным. Есть строгое сочетание слов и понятий. Когда мой герой первый раз в своей жизни на шестом десятке лет почувствовал необходимость обратиться к Богу, он не знал правильные слова. Так можно совсем не в ту сторону прийти. Это как в музыке ноты. Как пытаться играть Бетховена от себя и удивляться, почему не получается. Вера нуждается в написанных церковью правилах, как музыка – в нотах.

– Есть ли что-то, что Иван Росток не успел сказать на экране до своей смерти? Что-то, что вы как исполнитель его роли хотели бы добавить?

– Наверное, нет. Он завершил свой земной путь и стал небесным воином. Люди умирают тогда, когда приходит время. Мне кажется, что нас забирают тогда, когда мы поняли самое основное, что должно быть в жизни. Иван услышал основную мысль, которую говорит нам Создатель.

– Хотели бы сняться еще в одном фильме о подвижниках, о людях, которые продвигают веру?

– Я хочу работать в своей профессии. Конечно, у меня есть табу, есть роли, на которые не пойду. Но сфера творчества настолько богата, обширна и интересна, что мне всегда есть над чем работать.

У меня уже спрашивали, не собираюсь ли я принять постриг после такого фильма. Нет, если Богу будет угодно, продолжу работать в театре и кино. Если же у Него на меня другие планы – посмотрим. Мы предполагаем, а Бог располагает. Фраза вроде бы расхожая, но истиной от этого быть не перестает.