Александр: «Мы попали в финансовый капкан»

— Я брал ипотеку в долларах осенью 2008-го прямо перед кризисом. Курс доллара на тот момент был на уровне 24 руб. Цены на недвижимость были на пике.

Вскоре доллар взлетел до 36 руб., после чего остановился на уровне 31–32. А рублевые цены на недвижимость упали на 10–20%. Все валютные заемщики попали в «финансовый капкан»: залоговая недвижимость стала дешевле суммы кредита.

Тогда государство выделило 60 млрд рублей, чтобы заемщикам и банкам помогло Агентство по ипотечному жилищному кредитованию, а через несколько месяцев еще 40 млрд.

Агентство помогало только платежеспособным заемщикам (я в эту категорию не попадаю). Тогда мы пытались перевести кредит в рубли, но банки предлагали только стандартные условия реструктуризации или рефинансирования. Я так и не смог перевести долг в другую валюту и рефинансироваться.

Я айтишник, работаю консультантом в консалтинговой компании, а когда получал кредит, работал ведущим специалистом систем лояльности. Мне сейчас 43, в сентябре 2008-го было 37. Наша семья купила вторичку, однокомнатную квартиру в Раменском, 40 км от Москвы. Ее залоговая стоимость была тогда около 4 млн рублей, или $158,4 тысячи.

Первоначальная сумма кредита в рублях ― 3,6 млн рублей ($142,5 тыс.). Процентная ставка — 10,5%, первоначальный взнос ― около $15,8 тыс., или 11% от суммы кредита. Ежемесячный платеж ― $1,4 тыс. Потом я делал досрочные погашения, и платежи снизились до $1313.

Мы уже заплатили банку $115 тыс., это примерно равно стоимости квартиры при среднем курсе доллара 30 руб. — 3,5 млн. Должен банку еще $115 тыс. (по курсу 47 ― 5,4 млн рублей). Когда я подал заявку в банк последний раз, долг за вычетом стоимости квартиры из суммы кредита был 1 млн рублей. Сегодня — уже 2,5 млн.

Менеджеры банка смотрят на пристающего заемщика как на назойливую муху. Всем легко давать советы, а еще легче говорить «сами виноваты». Что остается делать? Ходить на митинги, но на них не обращают внимания.

Меня недавно спросила дочка: «Папа, почему квартира стала не наша, ведь мы так много денег отдали?» Ответить, наверное, можно так: «Доченька, нутром понимаю, что, наверное, где-то тут зарыт подвох, когда, отдав по стоимости за две квартиры, будешь должен еще одну и при этом остаешься ни с чем».

Елена: «Проиграем суд — пойдем в другой»

— Ипотеку мы взяли в 2007 году на 15 лет при курсе доллара 24,8 руб. Сумма кредита была $350 тыс., по тому курсу получилось почти 8,7 млн рублей. При нынешнем курсе доллара нам осталось выплатить $240 тыс., или 11,5 млн рублей. Все эти годы мы платили по текущему курсу и уже отдали банку около 10,3 млн рублей.

Мы еще в 2012-м просили банк поменять валюту договора, но он отказал. А рефинансировать долг в рублях нам совершенно невыгодно. Мы не отказываемся платить дальше, но только без рефинансирования, иначе мы эти 11,5 млн выплатим уже четвертый раз!

Мы снова просим банк изменить условия выплаты. Звоню им уже неделю, девочки берут трубку, полчаса устанавливают мою личность, после этого полчаса ждешь, пока они уточнят, есть ли информация по нашему запросу. Каждый раз обещают перезвонить, как только появится решение. Если получится не так, как мы хотим, пойдем в суд, проиграем — пойдем в другой...

Другого выхода нет, эта квартира — наше единственное жилье. Уже сейчас мы покупаем продукты один раз на две недели. Долг по квартплате и за электричество накопился за четыре месяца, не оплачены налоги на квартиру и машину. Сколько мы еще продержимся? Одному Богу известно.

Виталий: «Ежемесячный взнос сравнялся с моими доходами»

— В начале 2008-го жилье быстро росло в цене, так что накопить было нереально. Перспектива всю жизнь переезжать по съемным квартирам и на пенсии столкнуться с тем, что платить станет нечем, не прельщала. Когда я брал ипотеку, думал, что «заскочил в последний вагон».

На момент оформления кредита я был начальником отдела в инжиниринговой компании. В 2009-м компания закрылась. Полгода перебивался на временной работе, чудом удалось не допустить просрочек по платежам. Через несколько месяцев устроился в энергостроительную компанию ведущим специалистом, где и работаю по сей день. Брал кредит в 36 лет, сейчас мне 43.

Я взял ипотечный кредит в марте 2008-го в «дочке» одного зарубежного банка на 20 лет на $150 тыс. Ставка 10,5%. Первоначальный взнос — 10%. На тот момент квартира стоила 4 млн рублей, или $163 тыс. Ежемесячный платеж у меня — $1500. До кризиса я посчитал и увидел, что смогу выплатить кредит за 5–7 лет.

На тот момент курс ЦБ составлял 23,93 руб. за доллар. В пересчете сумма кредита составляла 3,6 млн рублей, а ежемесячный платеж получился 36 тыс. рублей.

Падение рубля в 2008–2009 годах пережил. Обидно, конечно. Это потом стало понятно, что брать кредит нужно в той валюте, в которой получаешь доход. А тогда послушал консультанта банка: процент ниже, доллар падает уже несколько лет…

До 2014-го идея рефинансироваться в рубли приходила, но ставка в рублях была намного выше, и ежемесячный платеж возрастал. К тому же затраты на само рефинансирование тоже существенные.

Сейчас я каждый месяц вношу 72 тыс. рублей — эта сумма приблизилась к моему ежемесячному доходу. А еще нужно кормить двоих детей. Пока спасает резерв из двух ежемесячных взносов. Но скоро платить будет нечем, и курс доллара, наверное, не остановится на достигнутых значениях.

В октябре я два раза сообщил банку, что не смогу дальше платить в полном объеме. На что мне отвечали: либо платите, либо погашайте остаток. Больше ничего предложить не могут.

Мой долг в рублях вырос с 3,6 до 6,1 млн, тогда как квартира сейчас стоит 5 млн. Я обратился в Агентство по ипотечному жилищному кредитованию, там посоветовали обратиться к их партнерам. Но банкам я в таких условиях не интересен, так как остаток по кредиту должен быть не более 80–90% стоимости квартиры. А заплатить разницу в 1,1 млн нечем, да и продать квартиру не так просто.

Я приехал из Ленинградской области, там купить жилье в ипотеку было вообще нереально, так как там низкие зарплаты. Квартиру купил в Люберцах: двухкомнатную, общей площадью всего 45 кв. м, чтобы тянуть платежи не на пределе возможностей и выплатить все за 5–7 лет. В итоге не тяну и это.

Потерять единственное жилье, 10% первоначального взноса, выплаченные $120 тыс. и остаться должным еще на несколько лет… Это пока не укладывается в голове. Повторно взять ипотеку я уже не смогу — испорченная кредитная история и возраст не позволит.

Тем, кто сидит с валютной ипотекой, остается одно — объединяться. Мы не отказываемся платить, но сейчас такие условия, что возможности нет. Может быть, государство все-таки разделит с нами ответственность за упавший рубль?

Насколько все серьезно

По данным Банка России, валютные кредиты составляют всего 3–4% от общей суммы ипотечных жилищных кредитов. Однако осенью 2008-го ситуация была совершенно иной: тогда на долларовые кредиты приходилось более 21% всех ипотечных долгов. В 2007 году этот показатель и вовсе достигал 30%. Тогда государству пришлось внедрить масштабную программу реструктуризации. Провели программу АРИЖК (Агентство по реструктуризации ипотечных жилищных кредитов. — «Профиль»), в рамках которой выделили десятки миллиардов рублей.

Последние несколько лет просроченная задолженность в номинальном выражении держится на одном уровне, а в процентах от общей задолженности даже снижается на уровне роста выдачи ипотеки. Примерно треть из этой просроченной задолженности — это кредиты в иностранной валюте.

«Я не думаю, что в такой ситуации будут централизованно защищать заемщиков валютной ипотеки от дефолтов. Их проблемы, вероятно, будут решать локально и в каждом случае индивидуально», — полагает старший научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Александра Бурдяк.

Максимальные риски для валютных и не только для валютных заемщиков — рост инфляции, снижение реальных доходов и потеря занятости одного из членов семьи. В таких случаях возможны дефолты, особенно по недавно взятым кредитам, часть из которых выдавалась под низкий первоначальный взнос и неподтвержденные задекларированные доходы заемщика.

«Изменения условий выплаты зависят, например, от того, какую часть тела кредита и процентов он выплатил. Поэтому общий совет валютным ипотечникам давать сложно», — считает Бурдяк. Суммы выплат зафиксированы в договоре, и банк не может их изменить.