Американский политолог, профессор Вейслейского университета Питер Рутланд:

— Как вы можете описать Путина в начале его политической карьеры, в середине и сейчас?

— Когда Путин только пришел к власти, другие страны не ждали от него ничего особенного. Однако он оказался умелым дипломатом и харизматичным лидером, восстановившим престиж и влияние России на мировой арене. У Путина с самого начала сложились хорошие отношения с США и Европой, однако долгосрочный альянс с Западом не сложился, в том числе потому, что Штаты предпочитали все делать по-своему — например, как было в случае с войной в Ираке в 2003 году. А европейцы сделали ставку на НАТО и расширение ЕС на восток, исключив из своих приоритетов сотрудничество с Россией.

Это напряжение вышло на поверхность во время войны с Грузией в 2008 году, но затем ушло на задний план из-за мирового финансового кризиса. Тогда о проблемах России и Запада все забыли. Затем политическая нестабильность в 2011-2012, когда Путин вернулся на пост президента, снова выявила «разрыв ценностей» России и Запада.

В общем, сейчас сложно понять, как Путин собирается восстановить доверие Запада и сотрудничать с ним в ближайшем будущем.

— Поменяет ли Путин свой стиль управления страной?

— Путинский режим оказался очень стабильным. Он выдержал внешние шоки — экономический кризис 2008, политический кризис конца 2011 — и адаптировался под них так, что они уже ничем режиму не грозили.

В российской политической системе нет механизмов передачи власти — ни выборов, ни ограничения срока, в течение которого политик может оставаться на своем посту. Так что, я думаю, Путин останется у власти еще лет 10-20.

Вся политическая система построена вокруг одного человека. Я не верю, что есть какой-то «коллективный Путин», — в том смысле, что не могу представить, чтобы кто-то занял его место. Поэтому, к сожалению, сложно прогнозировать, будут ли в России какие-то политические перемены в обозримом будущем. Вряд ли такое большое и сложное общество, как российское, может адаптироваться под вызовы современного мира, пока им так централизованно управляют.

Когда Путин заменил Ельцина, он продолжил его курс на либерализацию экономики и сближение с Западом. Путину удалось благодаря высоким ценам на энергопродукты и духовному подьему в российском обществе быстро консолидировать страну. Внутри России и во внешней политике у него появились сильные рычаги давления, которых не было у его предшественников. Также стремительно выросла легитимизация его власти в обществе, которому с каждым годом жилось все лучше.

Но у Путина оказался авторитарный характер. Получив такую полноту власти и такую поддержку, он решил изменить постулаты политики Ельцина. Развитие демократии можно было отложить. Путин решил использовать свои возможности, чтобы поднять великодержавный статус России. Он должен был, однако, понимать, что этим он поставил Россию перед конфликтом с Западом.

— Что меняется в путинском стиле управления страной, каким он может стать в следующие годы?

— Он стал прислушиваться к «голосу истории», а не к современным правилам политической игры, решил не делить власть и ответственность — ни с правительством, ни с парламентом, ни с олигархами, ни с гражданским обществом. Он выстроил новую мощную вертикаль власти, которая должна была помочь России вернуть внутреннюю и внешнюю силу. Путин уже не спасал Россию от экономического развала (что он, видимо, обещал Ельцину). Он стал укреплять Россию, строить национальное государство с национальной идеологией — через энергетические рычаги, через (если надо, силой) интеграцию на постсоветсом пространстве.

В последнем качестве он, безусловно, хочет войти положительно в русскую историю. В 2008 у него был шанс красиво уйти и закрепить в России демократические институты, демократическую преемственность власти. Его бы вспоминали как либерального автократа, который много сделал для установления порядка в стране и для интеграции России в международное сообщество.

Но финансовый кризис, конфликт с Грузией — эти тяжелые проблемы Путин не захотел «отдавать» Медведеву, который, на самом деле, никогда и не был полноценным наследником. Путин в новых вызовах увидел шанс еще быстрее, чем ему вначале казалось, вернуть Россию в первую лигу мировой политики. И он решил пойти по этому пути, даже ценой конфликтов с Западом.

— Какие самые значительные достижения и промахи Путина вы бы назвали?

— Путин серьезно рассорился с Западом. Время покажет, сможет ли Россия выдержать натиск консолидированного Запада. Но надо признать: Запад несколько раз отверг протянутую руку Путина, который был готов тесно сотрудничать с Евросоюзом и даже с США.
На Украине Путин все поставил на одну карту. Или Путин добивается для России статуса одного из ведущих полюсов в многополярном мире — или он теряет все влияние в Европе, возвращает Европу в стадию новой холодной войны, вынужден отступить в Азию под крылышко Китая, лишает народа экономического благосостояния прежних лет и рискует потерять влияние и в своей стране.

У России сегодня нет настоящих союзников. Непонятно, что будет с Евразийским союзом. Вместо идеи общего европейского пространства от Атлантического до Тихого океана на горизонте сверкает совсем другая, «оруэлльская» Европа XXI века — трансатлантическая, без России, даже настроенная против нее.

Американский историк России, профессор Гарвардского университета Ричард Пайпс:

— Когда Путин в 2000 году занял место президента, он сказал россиянам: «У нас общие цели, мы хотим, чтобы наша Россия была свободной, процветающей, богатой, сильной, цивилизованной страной». Сегодня же эти слова не совпадают с действительностью, прежде всего, в том, что касается свободы. С каждым годом, проведенным в кресле президента, Путин становится все более авторитарным. Это не такая уж редкая вещь в российской истории. Если в будущем что-то и поменяется, то Путин станет еще более авторитарным правителем.

Популярность Путина сейчас действительно высока, потому что он взывает к любви народа к сильной руке, а его внешняя политика помогает людям почувствовать себя жителями «великой державы». Но если ситуация в российской экономике заметно ухудшится, может упасть и рейтинг президента.

Сейчас иногда говорят, что Путин напоминает уже не Николая I, а Николая II, который тоже вступил в войну ровно 100 лет назад и вскоре потерял власть. Я не вижу ничего общего между Путиным и Николаем II, тот был слабым и нерешительным правителем. Путин все же больше походит на Николая I.

Политолог, сотрудник Центра исследований европейской политики (CEPS) Майкл Эмерсон:

— Как вы можете описать внешнюю политику Путина в начале его политической карьеры, в середине и сейчас?

— Можно сравнить, какой была внешняя политика Путина на глобальном уровне, на уровне Евросоюза и ближнего зарубежья.

На глобальном уровне сотрудничество Путина с Западом завязалось после 11 сентября 2001, когда он сказал Джорджу Бушу, что поддерживает мировую борьбу с терроризмом. Благодаря этому Запад не особенно критиковал Путина за его жесткие действия в Чечне. Благодаря этому Россия сотрудничала с США и НАТО и помогала обеспечить транзит грузов в Афганистан. К России прислушивались в G20.

Однако затем начал развиваться БРИКС, и Путин немного отстранился от Запада. В компании Китая и Индии он мог критиковать Запад в том, что касается макроэкономики и финансов, доктрины невмешательства, которой противостояла идея ответственности по защите. Поворотной точкой в этом вопросе стал кризис в Ливии 2011 — Путин тогда окончательно отошел от солидарности с Западом.

Отношения России с ЕС и ближайшим зарубежьем развивались почти параллельно. Шли переговоры с ЕС по поводу разных форм сотрудничества, например, четырех «общих пространств» и Партнерства для модернизации, когда президентом был Медведев. Однако для обеих сторон переговоры были непростыми. Путин, очевидно, стремился к какой-то масштабной договоренности, но при этом неясно, что он имел в виду. А ЕС ждал, что Путин поддержит европейские ценности — свободную экономику, верховенство права, права человека и демократию. ЕС даже поддержал вступление России в ВТО, но вскоре убедился, что Путин не не склонен соблюдать правила организации.

В это же время началась российско-грузинская война 2008, и Запад убедился, что Путин нарушает все правила международных отношений, закрепленные в Хельсинкском заключительном акте. Война, на которую пошли Путин с Медведевым, разрушила европейскую концепцию «вечного мира». А до этого, в 2005 году, в Евросоюз приняли сразу 10 стран, и в Брюсселе встал вопрос, что делать с восточной Европой, которая тоже хотела присоединиться к ЕС. В это время на Украине и в Грузии проходили «цветные революции» за демократию и движение к Европе. ЕС в результате сформулировал свою политику в отношении соседей – восточная Европа стала считаться ближним Зарубежьем и ЕС, и России. Путин воспринял это болезненно – он считал, что ЕС подпитывает «цветные революции», которые были бы опасны для него самого, если бы что-то подобное началось в России. В 2009 году, отчасти в ответ на войну с Грузией, ЕС запустил программу «Восточное партнерство», включавшую обсуждение ассоциации и свободной торговли с Украиной, Молдавией, Грузией и, в тот момент, с Арменией.

Нынешний этап внешней политики Путина начался, когда он вернулся на пост президента и главной своей целью объявил создание Евразийского союза с основой в виде Таможенного союза. Это поставило под угрозу планы ЕС по развитию свободной торговли со странами восточной Европы. Это еще было бы возможно, если бы Путин предложил улучшить соглашения о свободной торговле в СНГ или создать действительно единое экономическое пространство без таможенного союза, аналогично модели взаимоотношений Норвегии и ЕС.

В Евросоюзе так и не поняли, добивался ли Путин своих целей или просто хотел подорвать планы Запада. Ответ всплыл только в 2013 году, когда Путин надавил на Украину, чтобы та вступила в Таможенный союз и отказалась от интеграции с ЕС, а также когда Путин вынудил Армению отказаться от соглашения с ЕС в пользу того же союза с Россией, Белоруссией и Казахстаном.

Когда Виктор Янукович отказался подписывать соглашение с ЕС, Путин, должно быть, почувствовал, что выиграл битву в ближнем зарубежье, а ЕС пришел в ужас от того, что Таможенный союз по принуждению мог стать его конкурентом. И здесь Путин просчитался по-крупному. Он не понял украинцев. Во время своего визита в Киев в мае 2013 Путин говорил, что русские и украинцы – это один народ, а украинцы восстали против беспредела Януковича и путинского давления на них. Этот просчет привел к Майдану, Крыму, Донецку и войне, которая все не заканчивается.

— Что меняется в путинском стиле управления страной, каким он может стать в следующие годы?

— У него такие сильные качества политика, что, если забыть, нравится вам Путин или нет, не надо ждать каких-то перемен. Его тактика и поведение будут то более, то менее агрессивными, что мы наблюдаем в ситуации с Украиной. Но серьезно его политический стиль не изменится.

— Какие самые значительные достижения и промахи Путина вы бы назвали?

— Путину удалось восстановить порядок в своей стране после сползания к хаосу в ельцинский период и усилить позиции России на мировой арене. Правда, на обоих фронтах он провалился.

Порядок восстановили ценой того, что мы называем вертикалью власти. В результате подавлено все, что хотя бы отдаленно напоминало демократию. Разрослась пропагандистская машина, апеллирующая к жестоким националистическим инстинктам. Поэтому народ думает, что в Киеве пришли к власти фашисты. Путин поменял образ мысли даже образованных, открытых миру граждан, которые теперь тоже уверены, что началась еще одна отечественная война.

Возвращение Крыма принесло Путину невероятную популярность среди россиян, и если бы он на этом остановился и начал бы сотрудничать с Киевом и Европой, он вышел бы из этой ситуации победителем. Но он ошибся, ступив на путь войны на востоке Украины, и в конце концов проиграет.

Путинская война на Украине практически довела отношения России с Западом до грани настоящей войны. Режим санкций становится все жестче, Россия обрубает свои политические и экономические связи с Европой. Путин стал первым врагом Украины, как до этого произошло и с Грузией.

Трагедия и парадокс заключаются в том, насколько геополитические планы Кремля оторваны от интересов молодого поколения россиян, нового среднего класса и богатых слоев населения, — они ведь желают быть частью современного мира, в первую очередь, Европы. Возможно ли, что столько семей отправляют детей учиться на Запад и все больше проникаются ложью государственной пропаганды?

— Рейтинг Путина этой весной достиг рекордных уровней, сколько он может держаться на этом уровне, какое падение рейтинга может оказаться решающим для его политической карьеры?

— Мы сами задаемся этими вопросами. Если ситуация в российской экономике действительно станет напряженной, россияне могут заинтересоваться тем, не обманывают ли их пропагандисты. Конечно, в России нет настоящей оппозиции, Путин ее подавил. И политическая система, подобная путинской вертикали власти, может существовать очень долго, даже если сама по себе она неустойчива.

— Как вам кажется, Путин ищет себе сейчас преемника?

— Еще нет. Путин же сейчас в хорошей физической форме. Учитывая его вкус к власти, вероятнее всего, в следующий президентский срок он снова останется главой государства.

— На какого человека Путин мог бы положиться в будущем?

— Политики обычно очень заботятся о «законности» своей власти, поэтому Путин, возможно, ищет того, кто будет гарантировать его легитимность. Но это будет зависеть от того, как он будет уходить от власти — с триумфом или с позором. Вот сейчас его политический некролог мог бы звучать так: «Он вернул Крым, но потерял Украину и повернул вспять модернизацию России и ее интеграцию в современный мир».