Перед полетами на Международную космическую станцию (МКС) Стастер просит астронавтов НАСА фиксировать на бумаге свою жизнь на борту: как они себя чувствуют («очень тоскливо»), что их нервирует (Хьюстон), чего им не хватает (тортильи). Ученый заверяет, что все записи будут публиковаться без указания авторства. Искренность, с которой астронавты исполнили его просьбу, стала для него неожиданностью. Один из участников эксперимента признался: «Вероятно, мне понадобится вся оставшаяся жизнь, чтобы прийти в себя от увиденного здесь, наверху». Космос, размышляет другой, «похоже, обостряет наши эмоции, позитивные и негативные». В итоге они колеблются между эйфорией («Невесомость — это безумно здорово! Обожаю!») и унынием («Не хочу говорить о депрессии. Но, похоже, ничто не в силах меня приободрить»).

Стастер успел проанализировать десять таких дневников. В общей сложности они охватывают пять лет и составляют 1100 книжных страниц. Несмотря на подобные перепады настроения, он констатирует: по результатам полета астронавты довольны проведенным на орбите временем больше, чем они сами ожидали перед стартом. Им нравится товарищеский дух. («Лучший приятель, с которым только можно провести шесть месяцев в одной консервной банке»), а порой даже еда: «Прислали мороженого». Похоже, в космосе люди конфликтуют нечасто, а если это и происходит, недовольство провоцируют культурные различия.

Нужно отметить, что первое свое исследование Стастер провел еще до мая 2009 года. Тогда обитатели МКС делили станцию на двоих или на троих; сегодня на борту одновременно находится по шесть космонавтов. Следующим шагом будет проект, учитывающий новую ситуацию, а в ближайшее время европейцы и россияне запустят собственные программы.

Он ожидал, признается исследователь проблем социальной изоляции, что все большее значение будет иметь проблема сосуществования. Поскольку с годами станция расширилась, у астронавтов появились дополнительные возможности уединиться, но они скорее предпочитают избегать одиночества.

Они вместе смотрят фильмы, особенно фильмы про космос. «Я гонял экипаж по всем фильмам «Звездного пути», — вспоминает один астронавт. Он чуть не лопнул от смеха, когда российские коллеги впервые в жизни попытались повторить приветствие вулканцев: поднять плоскую ладонь, развести в разные стороны средний и безымянный пальцы.

Большинство тружеников космоса остаются на борту МКС по 6 месяцев. Примерно через 4 месяца, подмечает Стастер, многие оказываются в западне: это так называемый феномен двух третей. Согласно гипотезе, настроение ухудшается под конец полета вне зависимости от его продолжительности. Так, астронавты вдруг понимают, что обращают внимание не на то, сколько дней прошло с момента их вылета, а на то, сколько осталось до возвращения. Запускается обратный отсчет.

«Я готов вернуться домой, — пишет один из них. — Стресс дает о себе знать». Его коллега признается: «Должно быть, я не создан для длительных полетов». Кто-то с нетерпением ждет, когда все закончится: «Я хочу одного: оказаться дома, спать в нашей кровати, есть за столом и сидеть в моем кресле».

В то же время астронавты очень редко делятся друг с другом своей фрустрацией. Группа считается стабильным сообществом, которое нужно ограждать от любых невзгод. Вместо этого недовольство сбрасывается на коллег на Земле. «Почему они не делают свою часть работы?» — возмущается один из астронавтов.

Как считает Стастер, за этим стоит желание найти мальчика для битья. Принцип прост, объясняет исследователь: «На меня накричал мой начальник. Дома я накричу на жену. Она — на сына. Сын пнет пса».

При этом Хьюстон очень даже повинен в космической фрустрации. На выполнение тех или иных заданий НАСА зачастую закладывает слишком мало времени («Вместо 30 минут нам требуется 3—4 часа»), ставит задачи, которые кажутся лишенными смысла («нумеровать мусор»), и оставляет недостаточно свободного времени («Воскресенья, которые мало чем отличаются от понедельников»). Как следствие в рейтинге того, что действует на нервы, инструкции Североамериканского космического агентства занимают первое место.

«Похоже, менеджер НАСА не читал моего отчета, — говорит Джек Стастер. — Поскольку они по-прежнему закладывают слишком мало времени».

А ведь при этом в Хьюстоне еще в 70-х годах должны были понять, что астронавты — это не роботы: НАСА несколько недель подряд лишало команду тогдашней космической станции «Скайлэб» выходных. Через месяц такой жизни экипаж взбунтовался и настоял на отпуске.