Как китайское ядерное оружие меняет мировую политику

Китай становится третьей ядерной сверхдержавой: к 2030-му его стратегические ядерные силы сравняются с российскими и американскими. Суммарный ядерный арсенал КНР при этом может остаться меньше, чем у России или США, поскольку, по крайней мере пока, Пекин не очень интересуется нестратегическим ядерным оружием. Но на общий баланс сил между Китаем и Америкой это никак влиять не будет.

Создав мощный стратегический арсенал, Китай станет непобедимым: разгромить его в ядерной войне, не погибнув при этом самому, не получится. Цена любого столкновения с КНР резко вырастет из-за угрозы ядерной эскалации. Это означает, что в случае возникновения вооруженных конфликтов по периметру китайских границ США и прочим внерегиональным игрокам придется крепко задуматься о том, стоит ли вмешиваться.

С другой стороны, неуклонно растущее глобальное военное присутствие КНР будет прикрыто ядерным зонтиком. Даже сохраняя глобальное военное превосходство благодаря мощному флоту и сети баз, США поостерегутся атаковать китайские силы в других частях мира. Это позволит КНР действовать более активно и наступательно.

Изменятся и подходы к сдерживанию Китая. Так же, как и в случае Европы в годы холодной войны, расширенное сдерживание со стороны США сможет быть обеспечено лишь непосредственным размещением значительных контингентов американских войск на территориях союзников. Это, в свою очередь, потребует концентрации гигантских американских ресурсов в Восточной Азии и сокращения присутствия в других частях мира.

В Южной Корее и Японии рост китайского потенциала (наряду с северокорейским) служит катализатором дискуссий о собственном потенциале стратегического сдерживания. Сомнения в надежности американских гарантий безопасности могут подтолкнуть эти страны к созданию ЯО.

Стратстабильность и контроль над вооружениями

Появление на мировой сцене третьей ядерной сверхдержавы изменит подходы к контролю над вооружениями и теоретическому осмыслению стратегической стабильности в принципе.

Что Россия и Китай должны делать в условиях "двойного сдерживания" со стороны США

Все наработки в данной сфере относятся к эпохе, когда в мире были лишь две великие ядерные державы: в конце холодной войны СССР и США владели примерно 99% мирового ядерного арсенала. В таких условиях прочими ядерными государствами в вопросах контроля над вооружениями можно было пренебречь.

В 2025 году на Россию и Америку все еще приходится около 75% всех развернутых ядерных боеголовок. У США есть 400 боеголовок на МБР, 970 на баллистических ракетах подводных лодок, 300 на крылатых ракетах стратегической авиации и 100 тактических авиабомб B-61 в Европе. У России, по западным оценкам, имеется 1720 ядерных боеголовок. У КНР, по оценкам Пентагона, их более 600. У следующей за ним в этом перечне Франции ядерных боеголовок в два раза меньше – примерно 290.

Иначе говоря, Китай уже перестал быть пренебрежимо малой величиной. Его ядерный потенциал выше французского и британского вместе взятых и составляет более трети от российского или американского.

Прямо сейчас, буквально на наших глазах, перестают действовать казавшиеся непреложными в годы холодной войны правила и истины, касающиеся ядерного сдерживания и стратегической стабильности. Например, наличие трех больших ядерных игроков означает, что столкновение двух из них автоматически делает третьего, оставшегося в стороне от схватки, победителем. Обладая подавляющим ядерным превосходством над остальными странами и в условиях павшего «ядерного табу», он установит господство над миром (или тем, что от него останется).

Попытка нейтрализовать две другие ядерные державы, нанеся по ним первый контрсиловой удар, кажется логичным вариантом действий для третьей страны, если она захочет первой начать ядерную войну. Это потребует значительных вложений как в ядерные силы, так и в систему ПРО, призванную значительно ослабить ответный удар.

Есть купол золотой: что известно о новом проекте американской системы ПРО

США, вероятно, могут попытаться пойти по этому пути. О движении мысли в этом направлении свидетельствовал опубликованный еще в октябре 2023-го доклад «Стратегическая позиция Америки», подготовленный специальной комиссией конгресса США. Обещание Трампа создать грандиозную систему ПРО и ПВО «Золотой купол» в сочетании с продолжением уже реализуемых проектов модернизации ядерной триады также укладываются в эту логику.

Однако успешность этих планов окажется под большим вопросом, если Россия и Китай в ответ начнут количественно и качественно усиливать свои потенциалы. Их значительные вложения в новые виды стратегических вооружений также могут сделать обезоруживающий удар в отношении двух противников технически невозможным для США. В результате трехсторонняя конфигурация при определенных условиях имеет шансы оказаться более стабильной и безопасной, чем двусторонняя, существовавшая в годы холодной войны.

Старая китайская ядерная стратегия

Многое будет зависеть от того, какую роль отведут ЯО в будущей китайской глобальной стратегии. Исторически эта роль была довольно скромной.

Став ядерной державой в 1964 году и испытав баллистическую ракету с ядерной боеголовкой в 1966-м, КНР сразу приняла на себя обязательство «не применять ядерное оружие первым никогда и ни при каких обстоятельствах».

Официально Китаю ЯО требовалось только для одной цели – предотвращения ядерного нападения или ядерного шантажа со стороны СССР и США. Оно не должно было использоваться даже для отражения агрессии против КНР, осуществляемой неядерными средствами.

Китайские ядерные силы были небольшими. Главными носителями ядерного оружия служили баллистические ракеты наземного базирования – сначала средней, а с 1980-х годов и межконтинентальной дальности.

Авиационные и морские компоненты китайских стратегических ядерных сил существовали в рудиментарном состоянии – до конца 2000-х годов это были единственный полк старых бомбардировщиков H-6A с бомбами свободного падения и единственная экспериментальная атомная ракетная подлодка типа 092, ни разу не выходившая на полноценное боевое патрулирование.

Тактическое ядерное оружие (например, бомбы для штурмовика Q-5) разрабатывалось и производилось в Китае в период наибольшей напряженности в отношениях с СССР (1970–1980-е годы) и страха масштабной сухопутной войны. После нормализации диалога с Москвой в конце 1980-х эти проекты были свернуты.

Чему России стоит поучиться у Китая в сфере ракет средней и меньшей дальности

До относительно недавнего времени китайские ядерные силы не несли боевого дежурства так, как это принято в России и США. Китайские ядерные боеголовки, как правило, хранятся отдельно от носителей под контролем структуры, известной как 67-я база Ракетных войск НОАК, функциональный аналог 12-го Главного управления Минобороны РФ.

67-я база включает в себя центральное подземное хранилище ядерных боеприпасов в районе города Баоцзи (провинция Шэньси), а также вынесенные подразделения – ядерные арсеналы, расположенные рядом с ракетными базами, но не подчиненные их командованию.

Выдача боеголовок на носители осуществляется исключительно по приказу Центрального военного совета КПК. Для обеспечения безопасности стратегических вооружений в составе Ракетных войск имеется собственный полк специального назначения «Лижэнь» («Острый клинок»).

Подземная Великая стена

В рамках такой стратегии китайские ядерные силы были лишены шанса нанести даже встречно-упреждающий удар (т. е. удар, когда сигнал о пуске противником ракет уже получен, но сами ракеты еще находятся в воздухе). Предполагалось, что сначала надо пережить первую ядерную атаку, а затем дать на нее ответ.

Отсюда характерный для китайского ядерного планирования упор на масштабное строительство колоссальных подземных сооружений глубокого заложения, многочисленных ложных стартовых позиций и шахтных пусковых установок, системы защищенных командных пунктов.

Гористая местность в сочетании с развитой строительной индустрией позволили КНР создать мощнейшую в мире подземную инфраструктуру стратегических ядерных сил (да и Вооруженных сил в целом).

До 40% личного состава китайских Ракетных войск составляют специальные инженерно-строительные части. Проекты масштабного строительства подземных туннельных систем для Ракетных войск признаются Китаем и носят собирательное название «Подземная Великая стена».

Какой будет реакция Китая в случае применения Россией ядерного оружия

В настоящее время в туннельных системах базируются в основном подвижные грунтовые комплексы межконтинентальных баллистических ракет DF-31A/AG.

Глубина китайских подземных стратегических сооружений может быть огромной, исключающей их уничтожение не только обычным, но и ядерным оружием. Командный пункт для высшего руководства страны, построенный в 2010–2020-х годах к западу от Пекина, в горах Сишань, предположительно, находится на глубине 2 км. Туннели для базирования ракетных комплексов уходят в землю на сотни метров.

Таким образом, на протяжении практически всей истории китайских ядерных сил для них было характерно стремление добиться максимальной безопасности и надежного контроля над ядерным арсеналом даже ценой значительного снижения боеготовности.

Желания и возможности

До середины 2000-х из всех пяти постоянных членов СБ ООН у Китая было меньше всего ядерных боеголовок. Правда, сложно сказать, было ли это следствием его сознательного решения или технической и экономической слабости.

Мы точно знаем, что Китай в 1960–1980-е годы пытался реализовать целый ряд весьма амбициозных проектов создания стратегических вооружений, включая несколько типов МБР, а также строил стратегическую ПРО (так называемый Проект 640).

Почти все эти начинания провалились из-за нехватки ресурсов и технологий, но не из-за отсутствия желания их реализовать. «Проект 640» развивался почти 20 лет, пока не был закрыт Дэн Сяопином в 1982 году. Некоторые проекты (например, разработка китайской нейтронной бомбы) были свернуты к концу 1980-х, поскольку холодная война закончилась и руководство страны решило сосредоточиться на экономическом рывке.

Большая и красная: к чему за 100 лет пришла Компартия Китая

Ситуация радикально изменилась в конце нулевых благодаря резкому росту китайской науки, промышленности и финансовых возможностей. К 2007 году Китай создал и запустил в серийное производство первую относительно современную мобильную твердотопливную МБР, способную достигнуть территории США, – DF-31A.

К 2012–2013 годам были завершены испытания первой китайской баллистической ракеты для подлодок с межконтинентальной дальностью – JL-2 и построены первые серийные атомные ракетные субмарины, способные выдержать интенсивную эксплуатацию, – тип 094.

К 2015 году Китай освоил выпуск и начал развертывание тяжелых жидкостных МБР с ампулизированными топливными баками (не требующими заправки перед стартом) и разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН), ими стали ракеты DF-5B, несущие по 5–6 боевых блоков. Несколько позднее в серию пошли твердотопливные межконтинентальные ракеты DF-41, также способные нести РГЧ ИН, предположительно, с 3–4 боевыми блоками.

В последние годы, как утверждают американцы, Китай начал развертывание МБР DF-5C, способных нести десять боевых блоков, что говорит о планах значительного количественного наращивания арсенала. Число межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования в КНР к концу 2024 года, вероятно, достигло 400, сравнявшись с числом таких ракет в США.

Параллельно КНР начала развертывание первого полноценного стратегического бомбардировщика H-6N, оснащенного узлом дозаправки в воздухе и несущего баллистическую ракету воздушного базирования. Ведется работа над межконтинентальным малозаметным бомбардировщиком H-20.

Развиваются и другие элементы стратегического потенциала, системы ПРО с перехватом целей на среднем участке траектории и системы предупреждения о ракетном нападении, включающие в себя наземный и космический эшелоны.

О людях и гвоздях: как возник миф о неумении китайцев воевать

Стремительно наращивается китайский арсенал ракет средней дальности, в частности комплексов DF-26, которые могут применяться как в обычном, так и в ядерном снаряжении на дальность до 4000 км. Например, по данным Пентагона, в 2024 году у Китая было около 250 пусковых установок таких ракет.

При этом сделанные в сентябре 2024-го спутниковые снимки площадки готовой продукции Пекинского электромеханического завода «Синхан» (он же завод 159 авиационно-космической корпорации CASIC) зафиксировали одновременно 59 новых пусковых установок, подготовленных к передаче в войска.

С учетом имеющихся данных о количестве средств доставки ЯО у Китая американские оценки, согласно которым страна имеет сейчас более 600 боеголовок, к 2030 году будет иметь их не менее 1000, а к 2035 году – свыше полутора тысяч, представляются заниженными.

Что дальше?

На уровне политических заявлений старые принципы китайской ядерной политики (неприменение ядерного оружия первым, отказ от гонки ядерных вооружений и т. п.) остаются незыблемыми. В то же время ядерное оружие все чаще упоминается СМИ и политиками как свидетельство растущей мощи страны.

Все больше проводится учений со стратегическими вооружениями. В прошлом сентябре Китай впервые за более чем 40 лет осуществил пуск межконтинентальной баллистической ракеты на полную дальность за пределы национальной территории – в южную часть Тихого океана.

Летом 2024-го КНР предложила другим ядерным державам подписать договор о неприменении ядерного оружия первыми. Согласно проекту договора, его участники обязуются не использовать ЯО первыми против других ядерных держав – участниц договора, а также против безъядерных стран.

Учитывая, что Москва и Пекин подписали декларацию о неприменении ядерного оружия первыми друг против друга еще в 1990-е, а западные страны такой договор подписывать не станут, речь может идти о варианте изящно снять с себя соответствующие обязательства, возложив при этом всю ответственность на Запад.

К 2027 году Китай стремится создать «систему стратегического сдерживания высокого уровня» (об этом было сказано в докладе Си Цзиньпина на ХХ съезде КПК в 2022-м). Эта система, включающая в себя как ядерный, так и ряд неядерных компонентов, должна в ближайшие годы гарантировать КНР эскалационное доминирование при любом сценарии военно-политического кризиса в Азии. После этого Китай может перейти к существенно более активной и наступательной политике во всех касающихся его спорных вопросах.

Автор – директор Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ