Молдавская матрица

Уже более девяти лет прозападные правящие коалиции ведут Молдавию в Евросоюз и обещают, что скоро каждое село республики будет жить по-европейски сыто и благополучно. Впрочем, пока цель эта остается крайне отдаленной, а перспективы ее достижения – туманными. Меж тем по пути в Европу пропали 13,7 млрд леев (на тот момент примерно $1 млрд, то есть 14% от ВВП Молдавии), о чем стало известно в 2014 году. Деньги вывели из трех находящихся сейчас в процессе ликвидации банков – государственного Banca de Economii, а также Banca Sociala и Unibank. Результатом аферы государственного масштаба стали обвал национальной валюты, политический кризис и арест премьер-министра.

После столь грандиозного скандала популярность проевропейских сил, чьи представители и были виновны в хищениях, покатилась под откос. Зато стремительно начал набирать очки председатель Партии социалистов (ПСРМ) Игорь Додон. Он обещал денонсировать соглашение об ассоциации с Европейским союзом, подписанное все в том же злополучном 2014 году, а вместо него организовать Молдавии членство в союзе Евразийском. В 2016‑м, обойдя на выборах единого кандидата от проевропейских партий Майю Санду, Додон становится президентом Молдавии.

Его победе в значительной мере способствовало то, что он выступал как политик, поддерживаемый Владимиром Путиным. В Молдавии российский лидер весьма популярен. Согласно «Барометру общественного мнения» (данные за апрель 2018 года), ему доверяют 59% молдаван. Для сравнения: у Додона, а он из всех молдавских политиков пользуется у сограждан наибольшей популярностью, рейтинг – 40%. Для него частые встречи с Путиным – источник популярности внутри страны. Стоит ли удивляться, что за полтора года президентства Додон успел провести переговоров с российским коллегой больше, чем любой из его предшественников.

Несмотря на успехи Додона на восточном направлении, правительство и парламент продолжают тянуть Молдавию в ЕС, внедряя Соглашение об ассоциации и набирая кредиты и гранты у западных партнеров. Между пророссийским президентом и проевропейским парламентом идет война. Оппоненты даже нашли способ отстранять Додона от принятия важных государственных решений. Метод предельно прост: в нужный момент Конституционный суд приостанавливает полномочия президента, передавая их спикеру парламента или премьеру (оба, разумеется, придерживаются иных, чем Додон, взглядов на то, куда должна двигаться Молдавия). В частности, так вопреки воле президента были в январе утверждены кандидатуры нескольких министров.

Учитывая, что Додон значительно популярнее своих оппонентов, он мог бы взбунтоваться против этой унизительной практики и вывести сторонников на улицы. Но ничего подобного в Молдавии не происходит. Напротив, президент и его прозападно настроенные противники показали, что порой могут отлично действовать сообща. С подачи Додона социалисты в парламенте вместе с их оппонентами проголосовали за смену избирательной системы с пропорциональной на смешанную. Благодаря этой новации правящая сегодня Демпартия сможет и после осенних выборов сохранить власть, чего бы не произошло, если бы законодательное собрание формировалось, как в прежние годы.

При этом средоточием политической власти в Молдавии сегодня является не парламент, а офис Демпартии. Там на проводимых по вторникам брифингах не занимающий никаких государственных должностей лидер ДПМ Владимир Плахотнюк объявляет о главных реформах, ключевых назначениях и приоритетах развития республики. Со СМИ сам Плахотнюк не общается, вместо него на вопросы журналистов отвечают премьер, спикер либо пресс-секретарь ДПМ. За то, что он взял под контроль все институты власти, Плахотнюка называют «координатором всея Молдавии».

На Плахотнюка, которого Россия объявила в розыск по обвинению в подготовке убийства (в Москве считают, что тот заказал лидера пророссийской Нашей партии Ренато Усатого), работают сразу три американские лоббистские компании: Podesta Group, Cornerstone Government Affairs и Prime Policy Group. С их помощью он размещает в западных СМИ колонки, в которых позиционирует себя единственным молдавским политиком, способным противиться «российской угрозе». Делает он это, например, ставя заслон «кремлевской пропаганде»: по инициативе Плахотнюка в Молдавии запрещен показ российских новостных и информационно-аналитических программ. На принадлежащем Плахотнюку телеканале Prime (самый популярный в республике) транслируют контент российского Первого канала, но заменяют российские выпуски новостей молдавскими. В этих сюжетах речь идет примерно о том же, о чем и в колонках Плахотнюка: о его успехах в противостоянии с Москвой и евроинтеграции.

Все это не помешало Додону получить для Молдавии статус наблюдателя при Евразийском экономическом союзе и в очередной раз, 14 мая, встретиться с Путиным. Впрочем, в Демпартии на это ответили, что президент действовал как «физическое лицо» и без одобрения парламента заключенные им соглашения не работают, а раз так, то страной-наблюдателем при ЕАЭС Молдавия не стала.

Несмотря на регулярные контакты Додона и Путина, дипломатические отношения Москвы и Кишинева переживают не лучшие времена. Молдавским чиновникам рекомендовано воздержаться от поездок в Россию из-за «злоупотреблений российских спецслужб». В прошлом году персоной нон грата объявили пять российских дипломатов (Москва ответила симметрично), а в марте Кишинев выслал еще трех работников российской дипмиссии, присоединившись таким образом к кампании, затеянной западными странами в связи с «делом Скрипалей». Дмитрию Рогозину – сопредседателю Российско-молдавской межправкомиссии и спецпредставителю президента РФ по Приднестровью – в прошлом августе был запрещен въезд в Молдавию и транзит через ее территорию. МИД республики объяснил это тем, что Рогозин допустил в телеинтервью ряд «оскорбительных высказываний в адрес Молдавии и ее граждан».

Разделили и властвуют

Молдавское общество расколото так же, как и политическая элита. Часть населения, ностальгирующая по СССР, тяготеет к России, другая – к ЕС. Соцопросы свидетельствуют: сегодня 55% граждан республики хотели бы видеть свою страну в составе ЕАЭС, а 42% – членом Евросоюза.

При этом четверть населения не верит в Молдавию как суверенное государство. За «унирю» (объединение Молдавии с соседней Румынией) готовы проголосовать на референдуме 24% респондентов. Категорически против слияния с соседним государством выступают глава государства и президентская Партия социалистов.

Резкое неприятие эта идея встречает и в регионах, где компактно проживают нацменьшинства. В Гагаузии (автономия на юге республики, населенная преимущественно гагаузами, составляющими 4,6% граждан Молдавии) из-за роста популярности идеи «унири» в феврале 2014 года провели референдум об отношении к внешнеполитическому курсу страны и о праве на самоопределение в случае утраты Молдавией независимости. В Кишиневе гагаузский плебисцит объявили сепаратистским, а его результаты – незаконными.

Рост числа молдаван, жаждущих «унири», – один из факторов, мешающих сдвинуть приднестровское урегулирование с мертвой точки. Причиной конфликта, начавшегося еще во времена СССР и приведшего к отделению Приднестровья от Молдавии, стал как раз вопрос возможного объединения с Румынией. Если бы Кишинев сумел наладить взаимоприемлемые отношения с Гагаузской автономией, этот позитивный опыт играл бы роль примера для Тирасполя. Но пока власти непризнанной Приднестровской республики, глядя на диалог Кишинева и Комрата, могут сделать для себя лишь неутешительные выводы.

«Устойчивая стагнация»

Экономика республики развивается тоже не лучшим образом. И это при том, что у Молдавии действует соглашение о свободной торговле с Евросоюзом и СНГ, то есть для ее товаров открыты огромные рынки.

Дионис Ченуша из молдавского аналитического центра Expert Group уверен, что экономика страны может стать по-настоящему рыночной. «Но она сталкивается с хроническими проблемами, среди которых образовательная система, не отвечающая требованиям рынка, и так называемая «серая экономика», доля которой достигает 40%», – сказал он. При этом молдавская экономика контролируется политическими игроками, ориентирующимися на собственные интересы. Из-за этого в стране возникают монополии, от которых страдают малый бизнес и государственный бюджет.

Благодаря внедрению Соглашения об ассоциации с ЕС молдавская экономика стала привлекательнее для европейских и других инвесторов. «Ухудшение отношений с Россией и попытки последней использовать эмбарго как инструмент давления привели к переориентации молдавских компаний в винном и аграрных секторах на другие рынки. В результате доля молдавского экспорта в Европу выросла c 46% в 2013 году до 66% в 2017‑м, а в Россию – упала с 26% в 2013-м до 10% в 2017 году, – напомнил Ченуша. – Но если ПСРМ победит на парламентских выборах и Кишинев сменит вектор внешней политики, это затормозит новые инвестиции и приведет к экономическим потерям»

Исполнительный директор Центра стратегических исследований и реформ Галина Шеларь считает, что «состояние молдавской экономики – это устойчивая стагнация, несмотря на рост». «Безусловно, ЕС оказывает Молдавии серьезную финансовую помощь. Но, к сожалению, мы так и не научились внешнюю поддержку превращать во внутренний источник развития», – добавила она.

Рост, по словам Шеларь, обеспечивается прежде всего внешними факторами. «70% налоговых поступлений в бюджет дает таможня, то есть налог на добавленную стоимость на импортируемую продукцию. Второй источник – это НДС на товары потребительского спроса, а не инвестиционного. В свою очередь, этот спрос внутри республики во многом обеспечивается переводами трудящихся за рубежом молдавских граждан», – отметила эксперт.

Значение денежных переводов, отправляемых домой молдавскими гастарбайтерами, сложно переоценить. Речь идет о более чем миллиарде долларов ежегодно. Около трети всех денежных переводов приходит из России. Там трудятся сотни тысяч молдавских граждан. Президент Игорь Додон приводит цифру 600 тыс. человек.

Массовый исход

Многие граждане республики, уехав на заработки, обратно уже не возвращаются. Этому способствует то, что для Молдавии действует безвизовый режим как с СНГ, так и с Евросоюзом. Более того, в стране давно распространена практика получения румынских паспортов, позволяющих легально работать в государствах ЕС.

По данным Министерства иностранных дел и евроинтеграции, в 2015 году более 805 тыс. граждан Молдавии проживали за пределами республики. Однако эмигрантами они не считаются, поскольку гражданство они не сменили (закон позволяет иметь множественное гражданство). Официально же на ПМЖ за границу в том году перебрались 2284 человека. Но это число не дает точного представления об оттоке населения из страны, поскольку в него включены лишь прошедшие официальную процедуру авторизации миграции. Реально же из Молдавии в 2015‑м уехали 23 тысячи человек, то есть в десять раз больше.

Если в 2004 году население Молдавии насчитывало 3,38 млн человек, то, согласно переписи 2014 года, в республике осталось лишь 2,9 млн. Причем уезжает из страны самая активная часть населения – люди в возрасте от 25 до 45 лет. Из-за спровоцированного миграцией и социально-экономическими проблемами демографического кризиса, по расчетам ученых, к 2035 году население Молдавии может сократиться до 2 млн человек.

«Серая зона»

Кто в ответе за то, что дела в стране идут столь печальным образом? Выступающий за сближение с Россией президент и ратующее за «европейский путь развития» правительство винят во всем друг друга. При этом в их риторике преобладают аргументы, апеллирующие к геополитике, а не конкретные предложения, касающиеся того, как вывести страну из кризиса.

Молдавия застряла в состоянии безвременья: страна меняет курс с прозападного на пророссийский и обратно, говорит исполнительный директор Института стратегических инициатив Владислав Кульминский. «Но это буффонада, смысл которой – убедить в своей лояльности внешних игроков – Россию или ЕС и США, интересы которых серьезно расходятся в регионе», – уверен эксперт. По его словам, «власти пытаются отвлечь внимание и разогреть патриотические чувства оставшихся в Молдавии людей, которые оказались по ту сторону беспросветности из-за ухудшающейся экономической и социальной ситуации».

Накал этой борьбы напрямую зависит от масштаба прокручиваемых коррупционных схем. «Элитам не нужно развитие, потому что они торгуют Молдавией как серой зоной между Западом и Востоком. Серая зона – это и есть сегодня газ и нефть Молдавии», – уверен Кульминский. И пророссийскость Додона, и проевропейскость его оппонентов – лишь сценический образ. «Демократическая партия декларирует прозападную ориентацию, но и у США, и у Евросоюза появляется все больше обоснованных сомнений на этот счет не в последнюю очередь ввиду отсутствия прогресса внутри страны», – считает Кульминский.

По его словам, после четверти века независимости элита, способная вывести Молдавию из состояния безвременья и жестко отстаивать национальные интересы, до сих пор не сформировалась.