Но если до Второй мировой войны на Западе гендерно-служебные взаимоотношения чаще описывали в художественной литературе, то в начале 50‑х они переместились в юридические документы и в кабинеты адвокатов. Связывают это чаще всего с тем, что, пока мужчины воевали, женщины уверенно заняли их место в офисах и на производстве и доказали свою способность быть хорошими сотрудниками.

Спасибо Ротшильду

Заметим, что многие из опрошенных нами юристов убеждены: без вливаний крупных сумм этот процесс вообще не пошел бы, ну а деньги на борьбу за права работающих женщин якобы тайно выделил старший из Ротшильдов. По некоторым данным, он первым смекнул, что именно женщины тратят деньги мужчин, и решил таким образом увеличить прибыль своего банковского дома. «И добился этого – один вложенный им в борьбу за права женщин доллар принес его потомкам не два доллара, как он ожидал, а больше десяти», – в один голос заявляют эти юристы.

Уже в 1964 году в законодательстве США появились статьи, предусматривающие ответственность в том числе и за сексуальные домогательства, причем весьма суровые. И именно тогда к sexual harassment отнесли не только физические, но и психологические действия – комплименты и угрозы, создающие дискомфорт женщинам на работе.

А уже 7 ноября 1967 года Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию № 2263, которой утвердила «Декларацию о ликвидации дискриминации в отношении женщины». Тогда, 50 лет назад, она считалась революционной, хотя по нынешним меркам ничего революционного в ней нет: женщинам гарантировали право быть принятыми на государственную службу наравне с мужчинами, право самостоятельно выбирать себе супруга и иметь равные права в браке и перед лицом детей, запрещалась торговля женщинами, и декларировалась борьба с проституцией (как сейчас уточнили бы юристы, с женской проституцией).

Через 12 лет, 18 декабря 1979 года, Генассамблея ООН еще одной своей резолюцией приняла «Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин». Этот документ предписывал всем странам-участницам включить требования декларации 1967 года в свои конституции и предусматривал санкции в отношении стран, отказавшихся это сделать.

Именно статья 11 этой конвенции и определила, что такое дискриминация по половому признаку. В частности, женщины имеют равные права с мужчинами при занятиях спортом, право на одинаковые критерии при отборе на работу, равные возможности профессиональной подготовки, равную оплату труда. И даже определила некоторые льготы: запрет на увольнение по выходу замуж и беременности, обязательство установить оплачиваемый отпуск по беременности и родам, а также обязательство сохранить за роженицами рабочие места.

Но текст конвенции носил декларативный характер, что не устраивало юристов. И несколько месяцев спустя Комиссия по вопросу равных возможностей занятости (the Equal Employment Opportunity Commission, EEOC) выпустила специальный справочник, в котором сформулировала основные признаки sexual harassment. Вот они:

«Главной характеристикой сексуального домогательства является нежелательность знаков внимания со стороны женщины, в том числе вербальных, невербальных и физических. К ним относятся сексуальные предложения, требования оказания сексуальных услуг, в том числе в качестве условий приема на работу и сохранения работы, а также создание враждебной или оскорбительной обстановки на рабочем месте». Приметами харассмента составители справочника назвали две ситуации: неуместность и агрессивность поведения в отношении женщины по ее ощущениям и ее подчиненное положение по отношению к обидчику.

Процесс пошел

Именно после появления этого справочника, авторы которого ссылались на документы ООН, и началась эпоха судебного преследования мужчин.

Европа не очень отставала от США и ООН. В «Венской декларации и программе действий Всемирной конференции по правам человека», принятой 25 июня 1993 года, была заявлена повсеместная борьба с насилием по признаку пола, в том числе со всеми видами сексуальных домогательств. А 3 мая 1996 года в Страсбурге была принята «Европейская социальная хартия (пересмотренная)», которая закрепила международные положения внутри Старого Света. Уже в 2005 году Евросоюз принял постановление, предусматривающее уголовную ответственность за домогательство на работе. Санкции, правда, весьма разнятся: во Франции осужденный максимум будет приговорен к штрафу (до 30 тысяч евро), а в Германии отправится за решетку в самом лучшем случае на пару лет. Еще более серьезное наказание предусмотрено уголовным законодательством Израиля – здесь домогательства приравнены к изнасилованию.

Интересно, что в СССР уголовная ответственность за то, что сейчас называют сексуальными домогательствами, впервые была введена еще в 1926 году – тогда множество молодых девушек, нанимаясь на работу к нэпманам, столкнулись с требованиями оказания интимных услуг в рабочее время. И Совнарком отреагировал быстро: в УК РСФС Р была введена статья 154 «Понуждение женщины к вступлению в половую связь или к удовлетворению половой страсти в иной форме лицом, в отношении коего женщина являлась материально или по службе зависимой, – лишение свободы на срок до пяти лет».

Это был первый в мировой истории факт уголовной ответственности за тогда еще неведомый в СССР sexual harassment.

В той или иной степени статья эта сохранялась в отечественном УК до настоящего времени. Сейчас она имеет номер 133 и носит несколько другое название: «Понуждение к действиям сексуального характера».

Толковый словарь домогательств

По данным международных организаций, с начала 90‑х годов в мире фиксируется неуклонный рост судебных исков по сексуальным домогательствам, и в большинстве своем они завершаются приговорами. По данным Комиссии по вопросу равных возможностей занятости, если в 1988 году было зафиксировано 5896 подобных исков, то в 2008-м – уже более 15 800. Свежие данные не содержат цифр – комиссия просто заявляет, что за десятилетие, с 2008 по 2017 год, число исков выросло на 127 процентов. Любопытно, что на страны бывшего СССР приходится всего несколько подобных исков.

«Само понятие «домогательство» идеально укладывается в рамки прецедентного права, которое распространено в Европе и США. Проще говоря, если некий мистер N ладошкой провел по щеке женщины и Высокий суд принял решение за это действие оштрафовать негодяя на 20 тысяч долларов, то другим судьям в аналогичных случаях думать уже не надо: второй господин, сделавший то же самое, получит аналогичное наказание, – рассказывает Дмитрий Наумов, бывший старший следователь прокуратуры, много лет расследовавший тяжкие преступления, а ныне адвокат, руководитель коллегии адвокатов Московской области «Партнеры». – У нас же право уложено в кодекс. И следователь должен не найти прецедент или создать его, а доказать, что деяние было совершено, что совершено было умышленно, что оно повлекло за собой противоправные последствия и, самое главное, что наказание за это деяние прописано в Уголовном кодексе».

Российская Федерация ратифицировала и декларацию, и хартию, и конвенцию, и множество других международных документов, но до сих пор не сделано главное: язык прецедентного права не переведен на язык кодекса.

«Чтобы наказание за харассмент наступило, надо сделать специальный, если хотите, словарь, где будет прописано: «такое-то слово следует читать как «сделал то-то»; сякое-то деяние квалифицировать вот так вот». Напишет законодатель: «умышленное касание груди без согласия женщины является непристойным предложением, те же деяния, сопровождающиеся прикасанием к коже под одеждой либо повреждением самой одежды, следует расценивать как понуждение к вступлению в половую связь» – и все сразу заработает. Иначе говоря, словарь сексуального домогательства надо адаптировать под требования УК», – убежден Дмитрий Наумов.

«К сожалению, есть определенный круг юристов, которые в интернете заявляют, что могут помочь в случае сексуальных домогательств. Но они, как показывает мой личный опыт, мягко говоря, вводят в заблуждение, причем не за бесплатно, – говорит адвокат Ольга Савельева, специализирующаяся на защите пострадавших от сексуального насилия. – В интернете гуляет множество определений, приводятся ссылки на десятки статей Трудового, Административного и даже Уголовного кодекса. Но действительность печальна: со дня ратификации РФ «Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» за домогательства на работе были осуждены всего два человека, но один из них попал под амнистию, а второй не только был оправдан в апелляционном порядке, но и добился права на реабилитацию».

О чем молчат женщины

За два минувших года в РФ было возбуждено около 50 уголовных дел по единственной статье 133 УК РФ, но пять из них касались шантажа, не связанного с работой (обвиняемые, угрожая публикацией интимных фотографий, принуждали женщин к сексу, причем в двух случаях – с своими друзьями), а остальные связаны с мужчинами, вступавшими в связь с несовершеннолетними мальчиками. В остальных случаях 133-я статья УК идет в связке по многоэпизодным делам сексуального и обычного насилия. Хотя о домогательствах на работе говорят многие женщины.

Еще в 1981 году Комитет по защите профессиональных качеств работника от необъективной оценки провел исследование, на которое опираются все исследователи как на эталонное. Было опрошено более 10 000 женщин – 42 процента из них заявили, что подвергались сексуальным домогательствам на рабочем месте, 62 процента женщин отметили, что к ним прикасались недвусмысленным образом, а 20 процентов сообщили, что были изнасилованы или столкнулись с попытками изнасилования на работе. В том же году, по данным Нью-Йоркского института работающей женщины, 42 процента опрошенных женщин вынуждены были уйти с работы из-за приставаний, а еще 24 процента были уволены в отместку на жалобы по поводу приставаний или отказ от близких отношений.

В странах Европейского союза в начале XXI века аналогичный опрос дал такие результаты: каждая вторая женщина признала, что подвергалась на работе сексуальным домогательствам. Причем в Италии 33 процента работающих женщин получали предложения сексуального характера в обмен на продвижение по службе, а 55,6% женщин вынуждены были уйти с работы из-за sexual harassment. В Австралии среди всех работниц, столкнувшихся с домогательствами, 62% подверглись физическому насилию, но были готовы обратиться с жалобой лишь 37 процентов.

В России чаще всего оперируют данными двух опросов, проведенных в Нижнем Новгороде в 2009 году и в Челябинске в 2011‑м.

В Нижнем Новгороде 83% работающих (как мужчин, так и женщин) никогда не сталкивались с сексуальными домогательствами со стороны руководства. При этом опрос работающих женщин показал: 25% рассматривают как сексуальные домогательства прикосновения (не к половым органам, а к рукам, плечам и лицу), 30% назвали «раздевающие» взгляды; 30% – разговоры и шутки на сексуальные темы в присутствии женщин, 73% – предложения интимной близости, а 97% – изнасилование.

В Челябинске 65% опрошенных хотя бы однажды сталкивались с проявлениями харассмента на работе. 40% заявили, что коллеги вторгаются в их личное пространство своими попытками дотронуться или прикоснуться. Каждый третий получает предложения интимного характера. Как и следовало ожидать, чаще всего жертвами харассмента становятся представительницы прекрасного пола, но и мужчины признавались в унижающих действиях начальства.

«По многим причинам сексуальные домогательства остаются латентным (скрытым) действием. Чаще всего потому, что женщинам стыдно признаться в том, что они стали жертвой. Ее, бедолагу, зажимают на работе, а ей просто стыдно куда-то идти, стыдно говорить, стыдно писать – это все переживается и, как правило, заканчивается плохо, порой даже суицидом», – говорит Дмитрий Наумов.

«Она первая начала»

К сожалению, сексуальные домогательства, не успев стать формальным преступлением, уже вполне завоевали свою нишу в Уголовном кодексе: модная тема подсказала некоторым женщинам отличный сценарий шантажа. Или прикрытия собственных шалостей.

«В отличие от реальных уголовных дел по харассменту, которых практически нет, дела о клевете или заведомо ложном доносе встречаются регулярно, – рассказывает Ольга Савельева. – Недавно я представляла интересы одного руководителя – его подчиненная несколько недель заигрывала с ним на глазах у всего коллектива, а потом откровенно заявила: либо ты мне повышаешь зарплату, либо я тебя ославлю. И, наткнувшись на отказ, пошла в прокуратуру. К счастью, мужчина сразу же обратился к адвокатам, и ему дали мой телефон. Уже на этапе доследственной проверки нам удалось отбиться, хотя она предъявляла фотографии, которые, как потом выяснилось, были качественным фотомонтажом».

Обвинения в сексуальных домогательствах порой становятся «черным пиаром» в крупных компаниях. Известна в узких кругах история про молодую сотрудницу крупной госкорпорации, которая буквально через пару месяцев работы громко обвинила президента фирмы в харассменте. И моментально стала известна – все до одной женщины головного офиса и очень многие сотрудники региональных филиалов, которые на память и не назовут имени-отчества даже первого вице-президента, прекрасно знают и по имени, и в лицо этого «молодого специалиста». Сама по себе тема «трогал он ее за грудь или не трогал» продолжает будоражить общественность. А уволить ее никто не решается – чтобы не связываться. Хотя, по мнению начальства, занимает эта девушка явно не свое место.

«С обвинениями в домогательствах на работе я на службе не сталкивался, хотя в быту, конечно, про такие случаи знаю, – в свою очередь, рассказывает Дмитрий Наумов. – А вот с противоположным явлением – часто. Обращается, к примеру, с заявлением женщина, говорит: меня начальник пытался изнасиловать. Начинаешь разбираться, и выясняется: женщина пришла с заявлением потому, что о флирте узнал супруг. Или близкий друг. Или, например, оба. Пытаясь минимизировать свою распущенность или ответственность, женщины и заявляют о преступлениях. Часто понимая, что доказать ничего не могут и что обвиненному ничего не грозит. Вот это, скорее, реальный на сегодня результат пробелов в законодательстве».

Не по попе погладить

Когда говорят об оборотной стороне сексуальной дискриминации, и домогательствах в частности, то обычно имеют в виду только ситуации, когда жертвами начальников‑женщин становятся подчиненные-мужчины. Но это понятие на самом деле гораздо шире.

«Сейчас, по сути, вопросы харассмента касаются только тех случаев, когда один из сотрудников (не обязательно женщина) становится жертвой домогательства другого сотрудника или начальника (не обязательно мужчины), – говорит Ольга Савельева. – И практически выпадает из поля зрения не менее важная проблема: когда коллеги под надуманным предлогом создают работнику невыносимые условия. В частности, у меня был случай: женщина случайно призналась, что не переносит запах лаванды, и после небольшой ссоры из-за внимания начальника все ее коллеги стали душиться именно духами с запахом лаванды. Она вынуждена была уволиться и до сих пор не только не нашла новой работы, но и пребывает в очень подавленном состоянии. Это ведь тоже сексуальная дискриминация, но она вообще никак не разрешима».

«Есть еще один аспект в этой проблеме, который касается права мужчины принимать участие в решении о деторождении, – оно ведь тоже требует юридического толкования. То есть закон должен предусматривать равноправное участие обоих партнеров в этом вопросе. Ведь очень часто мужчина хочет ребенка, а женщина втайне от него принимает контрацептивы. Или сообщает ему о беременности тогда, когда уже нельзя сделать аборт. То есть фактически женщина единолично принимает решение о судьбе будущего человечка, – считает Дмитрий Наумов. – В этом случае мужчина не менее уязвим, и ведь это тоже сексуальная дискриминация. Так что одновременно с домогательствами надо поднимать и эту тему. У нас же (в отличие от Запада) этим вопросом вообще никто не занимается. А это, согласитесь, не по попе погладить».

В любом случае вопрос о sexual harassment остается чисто юридическим. Но не все в жизни можно разложить по полочкам кодексов. В добрые старые времена, когда законы были не такие прописанные, а вот дуэли уже запретили, общество определило своеобразную касту отверженных. И звали их «нерукопожатные». Туда попадали люди, которые нарушали божьи и человеческие законы, но оставались ненаказанными. Их переставали приглашать в гости, а при встречах ограничивались деловыми разговорами да сухим кивком. Женщины же вообще таких не замечали в упор. Видимо, в случае с оскандалившимся депутатом, которого защитили его коллеги, только и остается, что относиться к нему как к нерукопожатному.