«Танцующий конгресс»

Венская система получила свое название благодаря конгрессу в австрийской столице, на котором были сформулированы ее основные идеи и принципы. Он проходил с сентября 1814-го по июнь 1815 года и вошел в историю как самый продолжительный и представительный международный саммит. Конгресс был прерван неожиданным возвращением и воцарением Наполеона, но через три года, уже в Ахене, дело было доведено до конца.

В Вену съехалась вся европейская элита – на конгрессе присутствовали 216 делегаций! В центре всеобщего внимания были страны, сыгравшие главные роли в победе над Наполеоном – Россия, Австрия, Пруссия и Англия. Первые три были представлены монархами и высшими сановниками, Британия – министром иностранных дел «с правом решающего голоса» виконтом Робертом Каслри и фельдмаршалом герцогом Артуром Веллингтоном, поскольку британский король не имел права подписывать международные договоры. Побежденную Францию представлял Шарль Морис де Талейран-Перигор, князь Беневентский. Восстановленный на троне после свержения Бонапарта Людовик XVIII не хотел отвечать за своего предшественника, доверив сложнейшие переговоры о судьбе страны и торговлю за каждый франк контрибуций министру иностранных дел. Помимо монархов, чиновников и генералов в Вену съехались лучшие музыканты Европы во главе с Людвигом ван Бетховеном, лучшие повара под предводительством Мари-Антуана Карема, артисты, балерины, дамы полусвета и, конечно, шпионы.

Формально хозяином конгресса считался император Австрии Франц, но на деле организатором и распорядителем мероприятия был его министр иностранных дел Клеменс фон Меттерних. В руках этого искусного дипломата были все нити сложнейшей международной политики тех лет. Именно благодаря его стараниям местом проведения конгресса стала столица Австрии, хотя эту страну трудно назвать самым стойким противником Наполеона – еще в 1812 году в России австрийские войска воевали на стороне Бонапарта, а дочь императора Франца вышла замуж за «корсиканское чудовище» и родила ему наследника. Но Меттерниху, который лично устраивал брак Марии-Луизы и Бонапарта, все же удалось убедить всех, что лучше Вены места не найти.

Конгресс вошел в историю как «танцующий» – балов и приемов на нем было больше, чем протокольных мероприятий. Но такова уж была особенность той эпохи – переговоры вели не только за столом, но и во время светских раутов. К тому же аристократическая Европа устала от 25 лет бесконечных войн, поэтому с головой погрузилась в мир безудержного веселья и кутежей. Тем более, что лишь малая часть приехавших в Вену гостей действительно участвовали в переговорах – все-таки это была прерогатива представителей «больших» стран.

Поиски баланса

Первоочередная цель конгресса казалась очевидной – навести порядок в Европе, а конкретно, решить судьбу земель, которые завоевал и роздал своим вассалам Наполеон. Проблемных территорий было много: на севере Бельгия и Голландия, на юге – Италия, на востоке – Польша, на западе – Испания. Плюс рейнские земли в центре.

Каждая из четырех стран-победителей (Австрия, Англия, Пруссия, Россия) имела свои территориальные интересы и не желала чрезмерного усиления конкурентов. С первых же дней стало ясно, что вопрос перераспределения земель прочно переплетен с проблемой установления новой системы отношений, которая убережет Европу от грандиозных войн в будущем. Начался сложнейший переговорный процесс, в котором у каждой стороны были свои козыри и свои слабости, тайные союзники и противники. Никто не хотел упускать выгоду, но все понимали, что нельзя нарушать наметившееся единство. Тогда в обиход вошло образное выражение «европейский концерт» – как разные инструменты в оркестре должны играть слаженно для создания симфонии, так и разные страны должны вести слаженную политику, дабы создать гармонию в мире.

Но революции и войны изменили не только границы, но и людей. За четверть века жители вовлеченных в революционный процесс стран успели привыкнуть к демократии и гражданским свободам, их нельзя было просто вернуть в XVIII век. Не все осознавали это, и прежде всего, вернувшаяся из эмиграции французская и испанская аристократия, надеявшаяся жить так, как это было «до несчастья». Лидеры же конгресса понимали, что подобное недопустимо и неизбежно приведет к новым революциям, которые виделись всем как самое страшное из возможных зол. Посему был поднят вопрос об ограничении сословных привилегий и введении некоторых демократических институтов в тех странах, где они уже существовали. На этом настаивал и монарх, возможно, самой консервативной на тот момент страны – император Александр I. Именно он требовал, чтобы во Франции и Испании были приняты конституции, пообещав ввести ее и для отошедшего России Царства Польского.

Как-то, в первые годы Великой французской революции, наследник российского престола Павел в разговоре с Екатериной II заявил, что он бы не задумываясь разнес санкюлотов из пушек, на что императрица заметила: «Это говорит лишь о том, что Вы ничего не смыслите в политике и истории. Неужели Вы не понимаете, что пушками нельзя воевать с идеями?» Александр усвоил заветы своей мудрой бабки.

VIP-персоны

Венский конгресс был не столько борьбой идей, сколько противостоянием личностей. Принципиальных разногласий относительно стратегических вопросов у лидеров ведущих держав не существовало, но важно было отстоять национальные интересы, не разрушая единства системы. Это можно было сделать только посредством хитрой дипломатической игры, и Вена превратилась в арену интеллектуальных состязаний.

Cамой яркой звездой венского небосвода был император Александр. Он был уверен в себе, красив, легок в общении и остроумен, свободно говорил на пяти языках да еще великолепно танцевал. О его любовных похождениях перешептывалась вся Вена, при этом монарх никогда не забывал о делах и четко вел свою линию. Александр настаивал на демократических изменениях в Европе и поддержал запрет работорговли, предложенный Англией. А еще именно Александр предложил навечно дать Швейцарии статус «нейтрального государства», безопасность которого гарантировали «великие державы».

С Александром в Вене были видные дипломаты – граф Карл Нессельроде и посол в Австрии граф Андрей Разумовский. Они участвовали в работе комиссий и подготовке документов, но все важнейшие переговоры император вел лично. Он был единственным из монархов, кто взял на себя такой груз ответственности и показал себя блистательным дипломатом. А еще главным радетелем мира в Европе – никто не сделал больше Александра для успеха «европейского концерта». Его подчеркнутое миролюбие и верность европейскому консенсусу выдвинули Александра в абсолютные лидеры тогдашней Европы, благодаря чему вырос и авторитет России. Ни в какую другую эпоху наша страна не имела такого влияния на судьбы мира, как при императоре Александре.

Показательный эпизод имел место весной 1815-го, во время «ста дней» Наполеона. Вернувшись в Версаль, французский император обнаружил в сейфе сбежавшего короля Людовика тайный договор, заключенный Австрией, Англией и Францией против России и Пруссии. Бонапарт немедленно отправил документ Александру, который еще находился в Вене. Французский император надеялся на то, что это внесет раскол в ряды его врагов. Александр встретился с Меттернихом. «Известен ли вам этот документ?» – спросил император. Меттерних молчал. Тогда Александр, не позволяя ему начать оправдываться и лгать, сказал: «Меттерних, пока мы оба живы, об этом предмете никогда не должно быть разговора между нами. Нам предстоят теперь другие дела. Наполеон возвратился, и поэтому наш союз должен быть крепче, нежели когда-либо». С этими словами он бросил бумаги в камин. Впоследствии, когда его спрашивали об этой истории, император предпочитал переводить разговор на другие темы.

Александр по итогам войны рассчитывал прирастить Россию польскими землями. Но история с тайным договором, заключенным за его спиной союзниками по борьбе с Наполеоном, заставила императора умерить аппетиты. В итоге в состав Российской империи под именем Царства Польского «на вечные времена» вошли лишь территории, на которых располагалось созданное Наполеоном Великое Герцогство Варшавское.

Но Александр был далеко не единственным ярким персонажем, участвовавшим в создании Венской системы. Рядом с ним были и другие примечательные личности.

Прежде всего, это Меттерних. Аристократ, потомственный придворный и дипломат, посол Австрии при дворах Пруссии и Франции, а с 1809 года министр иностранных дел. Меттерниха больше всего заботила судьба небольших государств бывшего Рейнского союза, на которые претендовала Пруссия. Это могло усилить ее позиции и нарушить баланс сил в центральной Европе. В итоге Меттерниху с помощью Франции и Англии удалось добиться создания Германского союза, председательствующей державой в котором стала Австрия, да еще распространить австрийское влияние на Ломбардию, Тоскану и Венецию. Можно сказать, что Австрия получила больше остальных участников конгресса, и главная заслуга в этом принадлежит Меттерниху.

Был в Вене и третий «герой» – Талейран. Он приехал на конгресс в заведомо проигрышной позиции: во-первых, как представитель проигравшей страны, а во-вторых, как бывший министр иностранных дел Наполеона. Тем не менее он смог сохранить целостность Франции, почти не потерять территории и минимизировать контрибуцию. Более того, ловко играя на разногласиях держав-победителей, Талейрану удалось убедить их, что Франция должна войти в «пентархию» – пятерку «великих держав», определявших европейскую политику. Все уже было договорено, но в намеченный ход событий вмешался Наполеон, бежавший с Эльбы – начинались «сто дней» его реванша. 20 марта парижане восторженно встречали императора, а Европа снова готовилась к войне. Венский конгресс был свернут в начале июня, за две недели до Ватерлоо.

«Жандарм Европы»

Уже осенью 1815-го Александр предложил создать «Священный союз» – доселе не виданное в политике объединение. Дело в том, что основой его был не юридический договор, а, скорее, нравственный манифест: «соответственно словам Священных Писаний, повелевающих всем людям быть братьями, три договаривающиеся монарха пребудут соединены узами действительного и неразрывного братства и, почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь; в отношении же к подданным и войскам своим они, как отцы семейств, будут управлять ими в том же духе братства, которым они одушевлены, для охранения веры, мира и правды».

Прусский и австрийские монархи подписали документ, хотя вряд ли отнеслись к нему серьезно. В своих мемуарах Меттерних писал, что союз «даже по мысли своего виновника был лишь простой моральной манифестацией, в глазах других двух государей, давших свои подписи, не имел и такого значения». Тем не менее довольно скоро под этим необычным документом стояли визы почти всех европейских правителей, кроме Османского султана, британского короля и Папы Римского.

Возможно, инициатива Александра была порождена неприятной историей, закончившейся сожжением тайных документов в венском камине. Понятно, что на правовом уровне бессмысленно ограничивать секретные сговоры политиков, вот император и попытался воззвать к моральным принципам. Впрочем, идея была сколь романтической, столько же и утопической – «Священный союз» просто дополнял Венскую систему, в принципе, не оказывая никакого реального влияния. Главную роль играл Союз четырех держав-победительниц.

Для решения насущных политических вопросов было предложено регулярно собирать конгрессы лидеров европейских стран. Поскольку проходили они часто, а места их проведения менялись, эти саммиты вошли в историю как «кочующие» или «блуждающие конгрессы». Первый из них открылся 29 сентября 1818 года в Ахене: на нем к четверке, определяющей судьбы Европы, примкнула Франция. Именно с этого момента начинает в полной мере действовать Венская система, основанная на «пентархии» – совместном правлении пяти «великих держав» при относительном паритете их сил.

После Ахена конгрессы шли ежегодно, порой перетекая один в другой – Карлсбад (1819), Троппау (1820), Лайбах (1821), Верона (1822). Страны «пентархии» делали все, чтобы мысль о возможности революций исчезла из Европы. Так, для подавления республиканских выступлений в Неаполе туда были направлены австрийские войска, а Франции было поручено усмирение восставшей против своего монарха Испании. Призрак революции был настолько страшен, что «великие державы» даже не стали помогать греческим повстанцам, хотя, по сути, это была борьба христиан против османского ига.

После 25 лет бесконечных войн и потрясений, в 1815 году, идея создать альянс, чтобы поддерживать стабильность, казалась резонной. Однако на фоне бурного развития промышленности законсервировать ситуацию было нереально. Территории, за которые участники будущего Союза пяти держав боролись в Вене, стали для них источником проблем. Польша, несмотря на дарованную ей конституцию, не прекращала мечтать о свободе и боролась за независимость, так же как и подвластные Австрии Венгрия или Италия. Общими усилиями «великим державам» какое-то время удавалось удерживать их в подчинении, но с каждым годом империям приходилось все сложнее подавлять национальные движения в Европе.

Венская система была далека от идеала, но она стала важной вехой в истории международной политики. Благодаря ей была построена вся система современной дипломатии – утверждены существующие поныне правила дипломатического этикета: неприкосновенность официальных лиц и тайна их переписки, а также дипломатические ранги – посол, посланник, поверенный в делах.