Авторы проекта стратегии исходят из того, что это поможет повысить уровень взаимодействия, улучшит условия ведения бизнеса, а также позитивно отразится на качестве жизни людей. За основу взят опыт СССР. Первый проект районирования был разработан Госпланом в 1921–1922 годах и предлагал поделить страну на 21 экономический район, но был принят лишь в качестве предварительной рабочей гипотезы.

В дальнейшем к этому вопросу обращались еще не раз: в 1938–1940 годах была разработана новая сетка, выделившая в СССР 13 экономических районов, в 1963‑м – 18, в 1982‑м – 19, в том числе 11 на территории РСФСР. При районировании учитывались природные и социально-экономические особенности развития республик, краев и областей, даже часовые пояса. Однако эксперты сомневаются, что с помощью «Стратегии пространственного развития» удастся войти в одну реку дважды. Достаточно сказать, что в Советском Союзе экономика была плановой, а сейчас функционирует на рыночных принципах.

Слияния и поглощения

Инициатива Минэкономразвития не первый опыт в новейшей истории России путем реального или номинального слияния административно-территориальных образований создать условия для ускорения развития регионов. Одним из первых шагов президента Владимира Путина стало создание федеральных округов. С 13 мая 2000 года президентским указом страна разделена на Центральный, Северо-Западный, Южный, Приволжский, Уральский, Сибирский и Дальневосточный федеральные округа.

Впрочем, тогда во главу угла изначально была поставлена не столько экономика, сколько восстановление вертикали власти в стране. К тому же влияние полпредов президента на решения, принимаемые на местах, достаточно ограничено. Возможно, отсюда и скромные достижения некоторых федеральных округов. Например, Северо-Кавказского, созданного в 2008 году. Здесь, по мнению независимых экспертов, так и не удалось создать эффективные механизмы межрегионального сотрудничества.

В период с 2005 по 2008 год было образовано 5 новых субъектов РФ: Забайкальский край, Камчатский край, Красноярский край, Пермский край и Иркутская область. Этот проект был реализован в большей степени для решения социально-экономических проблем отстающих территорий за счет присоединения их к более успешным регионам. Сегодня очевидно, что и здесь прорыв совершить не получилось. Более того, прежние лидеры несколько сдали позиции, как это произошло, например, с Пермским краем, созданным за счет объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа. Область до слияния по основным экономическим показателям занимала 12‑е место среди регионов России, а после край опустился на 15‑е.

Официального рейтинга для будущих 14 макрорегионов нет, однако предлагаемые принципы их работы во многом совпадают с задачами, которые пытались решить 10 лет назад за счет укрупнения субъектов Федерации, правда, с той разницей, что оптимизировать бюрократический аппарат местных органов исполнительной власти не предполагается. Между тем логика в этом есть – по факту республиканские, областные и краевые министерства и ведомства будут дублировать работу соответствующих структур, которые наверняка придется создавать на уровне макрорегионов. Кадровые вопросы частично можно решить за счет ликвидации федеральных округов, которые в случае принятия стратегии пространственного развития превратятся в лишнее звено. Однако макрорегионов предлагается создать в 2 раза больше. И появление нового и весьма многочисленного отряда чиновников увеличит расходы на содержание административного аппарата. Оплачивать эти счета придется регионам-донорам, что чревато ухудшением показателей их социально-экономического развития.

В границах дозволенного

Существующая сетка географического районирования страны, привязанная к границам федеральных округов, вытекает в большей степени из административно-политических, нежели из экономических соображений, говорит директор Института государственной службы и управления РАНХиГС Игорь Барциц. По его словам, федеральные округа объединяют достаточно неоднородные по уровню экономического развития и характеру проблем регионы. Например, входящие в состав Уральского федерального округа субъекты Федерации принципиально отличаются условиями развития и характером наиболее актуальных социально-экономических проблем. Так, строящие свою экономику вокруг добычи углеводородного сырья Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа имеют мало общих черт со старопромышленной Свердловской областью или депрессивной Курганской областью, подчеркнул эксперт.

«Поэтому инициатива Минэкономразвития, основанная на учете экономических критериев при определении границ макрорегионов и некотором увеличении их количества, является логичной и открывает дополнительные возможности для повышения качества стратегического управления развитием российской экономики на макрорегиональном уровне. Новая сетка макрорегионов может быть использована при разработке стратегических планов пространственного развития отечественной экономики, формировании территориального среза госпрограмм, определении приоритетов инвестиционной деятельности государственных финансовых институтов развития, задании пропорций распределения федеральных инвестиционных ресурсов», – пояснил Барциц.

В свою очередь, академик, иностранный член РАН Владимир Квинт выразил сожаление, что Совет по изучению производительных сил (СОПС), созданный при РАН и Мин-экономразвития для изучения проблем размещения производительных сил и региональной экономики, последние несколько лет практически не работал. Закономерно, что принятый летом 2014 года закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» не просто не работает, но и откровенно нарушается, продолжил собеседник «Профиля». Между тем этот документ определяет четкий алгоритм развития городов и регионов – разработку рейтингов, международное сотрудничество, систему расселения, экологию и многие другие вопросы.

Качество проекта «Стратегии пространственного развития» вызывает немало вопросов, признался Квинт. Один из серьезных недостатков, по его мнению, в том, что авторы не провели работу с регионами и отраслевыми министерствами. Предлагаемое деление России на макрорегионы не в полной мере отражает сложившиеся реалии. Так, не выделена в отдельный экономический район арктическая зона, хотя по масштабам реализуемых проектов и вниманию к этому региону со стороны государства такое решение явно напрашивается. «У специалистов Минэкономразвития, возможно, недостает квалификации. Кроме того, это же анекдотично, когда самая большая страна в мире сегодня не имеет министерства регионального развития», – подытожил Квинт.

Внедрение сетки макрорегионов в систему государственного управления пространственным развитием национальной экономики может быть реализовано в достаточно короткие сроки – за 1–2 года. Однако эффекты от реализации проектов и программ макрорегионального уровня могут проявиться только в среднесрочной и долгосрочной перспективе – 5 лет и более – по мере запуска и фактической реализации интеграционных проектов.