Второй проблемой стала сама политика ЦБ с 2014 года – лицензии отзывались у банков с вполне нормальными рейтингами. Тут хочешь не хочешь, а «линейку» надо поправить. Отзывать меньше лицензий ЦБ никак не хотел, но сделать меньше хороших рейтингов – это было вполне возможно.

И реформа грянула. В традиционном исполнении ЦБ. К началу 2017 года у нас осталось всего 2 агентства – АКРА и ЭкспертРА. И одно из них – АКРА – новое. Остальные лицензий не получили. ЦБ фактически утверждал новые правила. Получить хороший рейтинг теперь могло стать проблемой. И, вероятно, вопреки ожиданиям ЦБ российские компании не побежали рейтинговаться в двух «разрешенных» РА. Это было дорого и непредсказуемо, а получать за свои деньги неважный рейтинг, который будет только мешать, дураков нет. Ситуация «зависла».

Вторая часть рейтинговой реформы тяжело опустилась на рынок 14 июля 2017 года. Теперь для целей госрегулирования ЦБР и Минфин будут использовать только рейтинги по российской шкале, т. е. присвоенные одним из двух лицензированных агентств. И эти рейтинги теперь «впихивают» во все нормативные документы, куда дотягиваются руки. Банкам и компаниям деваться больше некуда – придется идти «сдаваться» рейтинговым агентствам и платить им.

Имея слабый рейтинг, даже крупные банки могут гулять «мимо кассы». Так произошло недавно с банком «Открытие». АКРА присвоило ему рейтинг «BBB-», что на одну ступень ниже, чем требуется для работы с деньгами государства («А-»). АКРА сослалось на слабое качество кредитного портфеля банка, высокую стоимость риска и низкую маржу. «Открытие» – самый крупный частный банк в стране (если не считать таковым Газпромбанк). Но рейтинг «Открытие» получил только «собственный», без учета того, что «за его плечом» стоит ЦБР, который ни в коем случае не допустит его банкротства, ведь он – системообразующий банк, т. е. «слишком большой, чтобы лопнуть». А в другом случае – с государственным ВЭБом – АКРА пошло по другому пути, вообще не став оценивать его «собственный» рейтинг и присвоив ему высший рейтинг ААА (RU), прогноз «стабильный», как у РФ. Основание – «очень высокая вероятность оказания Внешэкономбанку экстраординарной поддержки органами власти по причине очень высокой системной значимости для российской экономики и определяющего влияния государства на кредитоспособность ВЭБа. Собственная кредитоспособность Внешэкономбанка не является фактором, влияющим на его кредитный рейтинг». 37,9% кредитов (и инвестиций в лизинг) у ВЭБа проблемные (данные АКРА), эта «дыра» в балансе составляет больше триллиона рублей (по отчету ВЭБа за 2016 год). В прошлом году он получил от государства только прямых субсидий на 212 млрд руб. и все равно показал 112 млрд руб. убытков. Рейтинги международных агентств наверняка не позволили бы ему работать с госсредствами – не случайно с начала 2015 года ВЭБ перестал их обновлять.

Удивительно, когда прибыльный банк получает низкий рейтинг, а глубоко убыточный – высший из возможных. Фактически по признаку близости банка к государству. Ситуация абсурдная, но я далек от того, чтобы упрекать АКРА в пристрастности. Агентство исходит из реалий, сложившихся на рынке, и всего лишь отражает их. А реалии эти сложились по вине государственной политики – бесконтрольности «карманного» правительственного ВЭБа на фоне ужесточения контроля над прочими банками. «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива». Сколько еще таких «кривых» ситуаций придется фиксировать и фактически одобрять своими рейтингами российским рейтинговым агентствам?

В результате реформы рейтинговый рынок как конкурентная среда в России фактически ликвидирован. У экономистов есть словечко для сложившейся ситуации – «дуополия» (две компании на рынке). Монополизация финансовых рынков – именно этим все время занимается ЦБР под руководством команды Эльвиры Набиуллиной. Иногда ЦБР вообще закрывает не нравящиеся ему рынки (помните «паузу» на рынке НПФ или ФОРЕКС?). Порядок, конечно, наводится. Но это не порядок честной конкуренции и соревнования по заранее объявленным справедливым правилам, а порядок казармы. Его основа – желание все контролировать и тотальное недоверие, презумпция виновности участников финансового рынка.