«У меня было такое чувство, будто я потеряла лучшего друга, – рассказывала пациентка из США в первые недели после операции по резекции желудка. – Я стала «скучать» по еде. Не то чтобы я постоянно испытывала голод, – нет, я тосковала. Еда была для меня как бы утешением. Поэтому теперь приходится заменять ее другими вещами, которые не несут мне ничего хорошего». Благодаря хирургическому вмешательству эта женщина в возрасте около 45 лет с интересной работой и хорошей зарплатой сбросила больше 60 килограммов. Но по прошествии всего двух лет американка, участвовавшая в исследовании Университета штата Нью-Йорк, пристрастилась к азартным играм.

Считается, что для страдающих крайней степенью ожирения так называемая бариатрическая операция (от греческого «барос» – вес), при которой осуществляется либо шунтирование с обходом нижней части желудка, либо рукавная резекция (удаление трех четвертей желудка), являет собой наиболее действенный метод, обеспечивающий стабильное снижение веса. Для многих такое вмешательство – последняя надежда на возвращение к более-менее нормальной и здоровой жизни. Человек физически теряет возможность съедать за один прием большое количество пищи. Кроме того, часто он плохо переносит избыток сладкого. Помимо потери веса, к положительным последствиям операции относится снижение кровяного давления и уровня липидов в крови. На удивление быстро отмечается улучшение и у пациентов, страдающих диабетом второго типа.

В 2014 году только в Германии было произведено 9225 бариатрических операций, согласно отчету больничной кассы Barmer (в Германии больничные кассы – некоммерческие страховые организации, которые занимаются обязательным медицинским страхованием. – «Профиль»). За последние 10 лет количество таких операций возросло многократно. «И нужно, чтобы к ним прибегало еще больше пациентов», – заявил нюрнбергский бариатрический хирург Томас Хорбах журналу Der Sрiegel в конце 2016 года, когда всех немцев беспокоил вопрос, правда ли, что тогдашний председатель социал-демократов Зигмар Габриэль лег под нож, чтобы ему легче было худеть. Некоторые врачи призывают рекомендовать такие операции даже тем диабетикам, у которых нет больших проблем с избыточным весом.

Однако теперь открывается оборотная сторона медали, о которой хирурги предпочитают не думать: нередко вместо обжорства прооперированные пациенты впадают в другую зависимость. Недавно опубликованное исследование Питтсбургского университета с участием почти 2100 пациентов приводит к тревожному выводу: в первые пять лет после шунтирования желудка у 20% прооперированных появляются проблемы с алкоголем, а каждый тринадцатый и вовсе становится клиентом наркоторговцев.

Часто алкоголизм развивается только через несколько лет после операции, когда большинство хирургов теряет своих пациентов из виду. Кроме того, в отдельных случаях развивается игромания, а иногда и шопоголизм.

«Бариатрическая операция – это не простое хирургическое вмешательство, после которого врач может отправить пациента домой, и все, – предупреждает медик Кристоф Штрауб, председатель правления больничной кассы Barmer. – Всегда нужно иметь перед глазами всего человека. Нельзя судить об успешности операции, исходя исключительно из цифры на весах и потребности в инъекциях инсулина».

Удивительное взаимодействие желудочно-кишечного тракта и мозга пытается объяснить и научный директор Центра диабета им. Гельм-гольца в Мюнхене Маттиас Чоп. Эксперт в области коммуникации между желудком и мозгом говорит: «В желудочно-кишечном тракте вырабатываются многочисленные гормоны, передающие сигналы в мозг».

Состав такого гормонального коктейля после бариатрической операции претерпевает самые серьезные изменения, говорит Чоп. Вероятно, именно поэтому состояние здоровья диабетиков улучшается сразу после вмешательства и еще до того, как те начинают по-настоящему терять вес. С другой стороны, часть таких гормонов, как известно, воздействует на зоны головного мозга, отвечающие за развитие зависимости. Сейчас Чоп и его коллеги пытаются создать медикамент, который позволит целенаправленно «корректировать» рецепт гормонального коктейля в желудочно-кишечном тракте. Если им это удастся, то потребность в хирургическом уменьшении желудка может отпасть. Однако не исключено, что некоторые пациенты в результате такой терапии станут более подвержены развитию зависимостей, объясняет Чоп: «Поэтому мы должны досконально изучить воздействие соответствующих комбинаций гормонов».

Кристоф Штрауб призывает к большей осторожности с операциями по уменьшению желудка. Аргументы за и против следует взвешивать намного тщательнее, чем это практикуется, убежден он: «К сожалению, мы периодически видим, что врачи даже не придерживаются действующих директив». К тому же, говорит Штрауб, в большинстве немецких клиник нет работающей сети врачей, которые вели бы пациентов после операции с учетом соответствующих рисков.

Вероятно, такие специалисты смогли бы предотвратить и трагедию, произошедшую с новозеландским экспертом в области здравоохранения – недавно ее случай был описан в издании Australian & New Zealand Journal of Psychiatry. Женщине в возрасте около 50 лет шунтировали желудок; в первый же год индекс массы тела снизился с 40 до 32. Казалось бы, все шло как нельзя лучше. Но потом ее повысили в должности. Раньше, рассказывает она, у нее была привычка «заедать» стресс; после операции такой возможности не стало. Она начала выпивать и в какой-то момент дошла до четырех бутылок вина в день. В результате ее уволили, полгода ей пришлось провести в клинике, сегодня она посещает встречи анонимных алкоголиков. «Потеря лишнего веса, – говорит Штрауб, – сама по себе не делает из пациентов счастливых людей».