Поднявшийся после беседы Юрия Чайки с Андреем Ванденко шум о «детках» – то есть об отпрысках российской элиты, делающих стремительные карьеры, – заставил меня задуматься о парадоксе: эти сыновья генпрокурора, дочери президента, золотая молодежь со всеми их блестящими успехами не вызывают у меня сколько-нибудь серьезной враждебности. Неприятно мне другое – лицемерие отцов, со странным упорством отрицающих свое участие в судьбе детей. Ну да, они обязательно помогают – хотя бы фамилиями. И не вижу я в этом ничего дурного, потому что такой родитель все равно вынужденно мало занимается детьми, у него работа, разъезды, государева служба. Они все принципиально говорят «государева», а не «государственная», это их профессиональный жаргон, потому что служат они государю, а не государству. И это, считаю, правильно (определенно-личная конструкция – считаю, полагаю, без выпячивания «я», – тоже отличительная черта их бесед с Андреем Ванденко). Потому что государство – бездушная машина, а государь – живой, где-то даже теплый, вежливый человек. Так вот, поскольку на службу государю уходит львиная доля их времени, они имеют полное моральное право помогать детям в трудоустройстве. Потому что играть, возиться с ними, читать вслух элементарно нет времени.

И вот о чем я думаю – серьезно, без всякой насмешки. Раньше, когда кто-то еще цитировал серьезную литературу, широко обсуждалась фраза Атаманши из «Снежной королевы» Шварца: «Балуйте детей, господа, тогда из них вырастут настоящие разбойники!» И замечательный педагог и психолог Тамара Афанасьева, автор единственного приличного учебника по этике и психологии семейной жизни, тогда замечательно сформулировала: не забывайте, что эта девочка – Маленькая разбойница – оказалась единственным приличным человеком в банде.

Когда-то на ту же тему высказался Александр Введенский. Почему, говорил он, я остаюсь сторонником монархии? Потому что при этом строе к власти хотя бы случайно может прийти порядочный человек! Во всех других вариантах на подступах к трону или президентскому креслу все сколько-нибудь приличное отсеивается. Наследник престола, конечно, имеет шансы вместе с престолом унаследовать ужасные черты родителя, но сколько мы знаем случаев, когда, имея перед глазами мрачный пример, ребенок вырастал принципиальным оппозиционером! «При мне все будет как при бабушке», – сказал Александр I и приступил к реформам, а тиранство папеньки осталось в прошлом. Александр II все делал вопреки печальному опыту отца. Да и Петр I был в оппозиции как к собственному прошлому, так и к своему окружению. Обычно в процессе борьбы за власть утрачивается все, ради чего эту власть вообще стоило брать. Дети элиты потому и представляются мне надеждой России, что все самое главное они получают без унизительной борьбы.

Скажу откровенно: иронические интонации в разговоре о «детках» представляются мне серьезным заблуждением. Мы вправе им завидовать: зависть, говорил Пушкин, – сестра соревнования, следственно, хорошего роду. Но осуждать их за то, что им все досталось даром, смешно: это их шанс сохранить некоторую доброту, которую большинство сограждан утрачивает в борьбе за существование. Вспомните: Софья Перовская – дочь губернатора Петербурга, декабристы – военная элита русского дворянства, да и пролетарская революция, которая в действительности не была ни пролетарской, ни революцией, осуществлялась дворянами и разночинцами. Пожалеть кого-либо способен только образованный класс – у неимущих хватает других забот. Жалость к «страдающему брату» – удел просвещенной и сравнительно обеспеченной части населения; и чувство собственного достоинства, если оно и есть у кого-то в стране, присуще обычно именно «золотым деткам». Потому что отцы в процессе восхождения по служебной лестнице это чувство постепенно утрачивают.

Я преподаю в частной школе, отнюдь не элитной. Но знаю, что дети, воспитанные в элитарных семьях, по крайней мере испытывают некоторое чувство вины перед остальными. Это чувство не то чтобы справедливо, но всегда благотворно. Остальные в России вообще никогда не считают себя виноватыми. И если у нашей страны еще есть шанс, то шанс этот дадут нам последние свободные люди России. Те, кому нечего бояться. Те, кого после интервью Чайки называют «смышлеными ребятами». Их много. И они, в отличие от большинства, все понимают.

Не зря Сергей Есенин любил повторять: не так страшен черт, как его малютки.