Россия и Турция сформировали список группировок, попадающих под перемирие — из него исключены запрещенные в России «Исламское государство» и другие международные джихадисты, включая «Фронт Ан-Нусра». Турция также настаивает на том, что в мирный процесс не должны быть включены представители Курдской демократической партии и курдские Отряды народной самообороны (YPG).

Возглавит будущий мирный процесс Россия, а координировать его будут в столице Казахстана Астане. В 2015 году там уже проходили мирные переговоры по Сирии, однако на них не была представлена большая часть сирийской оппозиции, и каким-либо заметным успехом встреча не увенчалась.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров сообщил, что правительство Сирийской Арабской Республики президента Башара Асада коснультируется с представителями оппозиционных группировок. Одна из поддерживаемых Саудовской Аравией группировок при этом заявила, что никаких консультаций нет, однако идею нового перемирия она поддерживает.

Эрдоган заявил, что на переговорах будут в равной мере представлены как асадиты, так и их противники, однако отметил, что «решение о приглашении на саммит террористов» не будет приветсвоваться. Он четко обозначил, что имеет в виду Сирийские демократические силы (СДС), курдскую коалицию: «Они обвиняли нас в поддержке ИГ. А теперь они сами поддерживают террористов ИГ, Рабочую партию Курдистана, YPG. Все очевидно — у нас есть фото- и видеодоказательства».

Эрдоган также обвинил США в замедлении темпов его борьбы с ДАИШ на севере Сирии, так как американская авиация прекратила поддерживать «Щит Евфрата» с воздуха. Тем не менее, президент Турции пообещал победно завершить наступление на главную твердыню террористов на севере Сирии, город Эль-Баб. Контрастным фоном для всех этих заявлений служит то, что Эрдоган практически на протяжении всей войны выступал союзником суннитской сирийской оппозиции и противником Башара Асада, в определенный момент он даже заявлял о том, что цель его интервенции в войну — свержение тирании последнего.

«Все упирается в провинцию Идлиб (главную твердыню сирийской революции — прим.). На трехсторонних переговорах Ирана, России и Турции прогресс, который был достигнут, заключался в обмене населением: не только террористы, но и часть суннитов из Алеппо были переправлены в Идлиб. И наоборот, часть шиитского населения — в Алеппо, — рассказал «Профилю» востоковед и политолог Григорий Меламедов. — Если Идлиб останется цитаделью противников Асада, не будет достигнута территориальная целостность Сирии, если же начнется наступление на него, будет ситуация, аналогичная Алеппо, Турция будет поддерживать своих союзников в Идлибе».

Вероятно, отмечает эксперт, Турция рассчитывает на то, что сумеет сделать то, что не сумели сделать американцы — четко разделить террористов на тех, с которыми дел иметь нельзя, и договороспособных. Однако в Алеппо этого осуществить не удалось, и вряд ли получится сделать это в Идлибе, говорит востоковед.

«Прогресс этой модели переговоров — в том, что Москва признает оппозицию как важный субъект, но ничего нового в этом нет: были разговоры, что Москва ведет переговоры с оппозицией в Анкаре. Проблема в том, что сложно размежевать тех, кто вне закона и тех, с кем можно договориться. Опыт показывает, что грань между ними очень тонкая», — говорит политолог. Еще один важный момент — Россия и Турция хотят доказать, что способны на какие-то договоры без участия США, и это идеологический момент.

Что касается курдского вопроса, когда дойдет до решающего момента, позиции сторон разойдутся, считает Меламедов. «Турция до конца будет настаивать на том, чтобы и близко не было никакой курдской автономии. Но поскольку она по факту уже есть, и с ней ничего не сделаешь, Россия вряд ли согласится играть по турецким правилам. То есть здесь идет странное партнерство до поры, до времени, в надежде, что когда-нибудь что-нибудь вдруг само собой образуется», — резюмирует эксперт.

Между тем, ООН намеревалась перезапустить новые мирные переговоры в Женеве уже в феврале 2017 года после их провала в августе. Таким образом, вероятно одновременное начало двух разных мирных переговоров. В Москве отметили, что переговоры в Астане будут скорее дополнять переговоры в Женеве, а не перекрывать их.

«Вполне возможно, будут и еще какие-то процессы, может, они и сейчас проходят тайно. На Ближнем Востоке существует много центров силы, и каждый хочет замкнуть переговоры на себя. Вполне возможно, что что-то в этом направлении будет делать Саудовская Аравия, что-то — образующийся блок Египта и ОАЭ», — добавил политолог Меламедов.