Виктора Януковича вдруг стало видно: он дал показания в украинском суде по делу о небесной сотне и в российском – по исковому заявлению юриста Владимира Олейника, требующего признать украинскую революцию прозападным государственным переворотом. Далее Мария Захарова призвала Барака Обаму, заявившего о недопустимости иностранного вмешательства в суверенные дела, извиниться перед Януковичем. Весь этот пиаровский залп представляется мне излишним и даже вредным: прежде Януковича было жалко, и на фоне нынешней украинской власти он становился если не ностальгически мил (для этого он все-таки грешил многовато), но по крайней мере трогательно застенчив. Теперь, когда его опять «стало видно далеко во все концы света», правота украинской революции снова становится очевидна.

Тут дело даже не в реабилитации конкретного Януковича, который сам сделал для Майдана больше многих. Дело в довольно жалкой позиции, в которой оказывается российская власть. Позиция эта больше всего похожа на обычные эмигрантские надежды: да ну, сколько там продержится эта узурпаторская команда? Год-два, а то и меньше. И тогда предыдущий правитель триумфально вернется, а мы заберем обратно не только Крым, но и всю Украину как нашу традиционную сферу влияния. Горько говорить это, но эмигрантская позиция по определению жалка: твоя родина выбрала другой путь, тоже тернистый, далеко не триумфальный, но выбор свой она сделала, и ты оказался за бортом. Хорошо помню карикатуру и подпись Маяковского «Коронация Кирилла»: там официальному наследнику, уцелевшему Кириллу Владимировичу, ставят золотую коронку. На большее рассчитывать не приходится.

Это довольно обычная практика, и не только в России: революцию надо дезавуировать, обозвать переворотом, приписать ее вождям прямое взаимодействие с иностранными разведками, а лучше бы сделать из них агентов мирового империализма. Для многих представителей современной киевской Вандеи – а она ведь не только в Донецке да Луганске – проплаченность Майдана доказывается элементарно: смотрите, пишут они, ведь сейчас в стране гораздо хуже, чем при Януковиче, а на площадь никто не выходит. Потому что больше не платят. Я всегда теряюсь при столкновении с такой откровенной, наглядной, самоупоенной глупостью: неужели надо объяснять, что люди готовы терпеть ради будущего? Сейчас в Киеве рулят далеко не самые талантливые и даже не сплошь порядочные люди, представьте себе; но Януковичу прощали гораздо большее – именно потому, что от него и не ждали ничего хорошего. Моральный долг вообще тяготеет только над теми, кто его над собой признает, а Янукович совершенно явно принадлежит к иной категории руководителей. Если сегодня кто-то в России рассчитывает вернуть на киевский «престол» Януковича в результате «третьего майдана», эти надежды следует признать чрезвычайно наивными. Потому что революция – она ведь делается не для того, чтобы было хорошо потом. Она для того, чтобы перестало быть плохо по-старому: тошно, безвыходно, безнадежно. Она ради нескольких мгновений блаженного опьянения, но, в отличие от сивухи государственности и патриотизма, вино свободы многим прибавляет ума и храбрости. Нация формируется на майданах, а не в Вандеях. Ее сплачивает зов будущего, а не страх перед ним. И потому вернуть ничего нельзя: даже если Украина массово разочаруется в Порошенко, никаким Захарченко или Плотницким она не очаруется. А Януковичу, который бежал из Киева, – можно усматривать в этом трусость, а можно гуманизм, кому как нравится, – уж точно ничего не светит, и очень жаль, что он позволяет ставить себя в столь клоунскую позицию. Впрочем, возможно, покровители ему не оставляют выбора.

Сколь бы значительно (хотя это весьма спорно) ни было американское вмешательство в украинские дела, люди выходили на Майдан бесплатно и гибли не за деньги. И хотя последствия всех революций катастрофичны, настоящая жизнь нации начинается с них: французская революция 1789 года тоже ничем особенно хорошим не увенчалась, а между тем взятие Бастилии остается главным национальным праздником, «Свобода на баррикадах» – национальным символом, а «Марсельеза» – национальным гимном. И мне мучительно жаль, что Россия – страна безусловно великая и для всего мира до сих пор привлекательная – выродилась сегодня в эмигрантский кружок, панически боящийся кризиса и не уверенный ни во вчерашнем, ни в завтрашнем дне.