• Что такое каста, и почему их так много?
• Касты существуют только у индусов?
• Можно ли поменять касту?
• Существует ли сегодня дискриминация по кастовому признаку?
• Кто такие неприкасаемые?
• Касты и будущее

На самом деле точное количество каст в Индии сосчитать вряд ли возможно. Прежде всего потому, что нет единой методики, и каждый специалист предлагает свой набор признаков для выделения касты. В целом в зависимости от разных методов подсчета обычно пишут о трех или четырех тысячах каст. Если же считать каждую субкастовую группу по отдельности, то число может вырасти на порядок. Так где же в этом бескрайнем море находятся «четыре индийские касты»?

Брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры – это не касты. Это варны – «категории» в переводе с санскрита. На четыре варны делилось древнеиндийское общество, прообраз такой системы, как считают ученые, существовал у арийских народов еще до прихода в Южную Азию. А неприкасаемые находятся вне этой варновой системы.

Честно говоря, мы не знаем, действительно ли деление на варны существовало в реальной жизни три тысячи лет назад. Может быть, варны «в чистом виде» вообще никогда не существовали. Но при разговоре о современности варны для нас точно бесполезны – они никак не определяют жизнь индийского общества. Та или иная каста может соотносить себя с древней варной, например, возводить свою генеалогию к кшатриям легендарных времен, но это не более чем внутриобщинная мифология. Нам же для понимания индийского общества требуется изучить кастовую систему, которая, в отличие от варновой, имеет самое непосредственное отношение к сегодняшней жизни.

Что такое каста, и почему их так много?

Само слово «каста» происходит из португальского языка – так же, как и пришедшие впоследствии в Индию англичане, португальцы пытались подобрать слова для описания наблюдаемой системы общественных отношений. В хинди и некоторых других языках эти сообщества называются словом джати («происхождение»).

Почему Нарендра Моди построил в Индии почти 100 миллионов сортиров

Каковы основные характеристики касты? Это эндогамное сообщество – его члены вступают в брак в основном только друг с другом. Каста экстерриториальна, она рассредоточена среди других кастовых групп. Каждый член касты осознаёт свою принадлежность к ней, каста имеет общие традиции и мифологию. Отдельная каста занимает место в общей иерархии вместе с другими подобными группами. Это место определяется традиционной профессией касты. Некоторые профессии считаются нечистыми – например, работа с трупами животных или физиологическими отходами. При этом члены касты вовсе не обязательно должны заниматься «традиционной» профессией – так, далеко не все члены касты чамаров работают кожевенниками, но кастовые ограничения распространяются на всех.

Согласно индусской традиции, огромное количество каст появилось в результате смешанных браков между представителями разных варн. Но ученые считают, что кастовая система, скорее всего, окончательно оформилась в результате ассимиляции переселенцами-ариями коренных народов Южной Азии. Именно из-за этого каста гораздо более похожа не на сословие, а на племя, и поэтому одна каста не может одновременно присутствовать во всей Индии, в разных регионах существуют разный набор каст и несколько различающаяся кастовая иерархия.

Касты существуют только у индусов?

Как ни странно, нет. Прямого отношения к религии каста не имеет. Да, зачастую кастовая система тесно связана с индуизмом, но она «прорастает» почти через любую существующую в Южной Азии религию. Формально у индийских мусульман каст не существует, но фактически имеющиеся внутри мусульманской общины сообщества весьма напоминают касты. Похожая ситуация наблюдается у сикхов, у индийских христиан и иудеев.

Можно ли поменять касту?

Нет, это невозможно. Смена профессии не ведет за собой смену кастового статуса, «традиционная профессия» останется с вами. Именно поэтому никакой «касты программистов» в современной Индии возникнуть не может. Правда, сама каста может улучшить свое положение в иерархии – этот процесс называется «санскритизация»: члены касты начинают имитировать поведение и ритуалы касты, обладающей более высоким социальным статусом. Не факт, правда, что такое повышение статуса признают члены других каст. Также из касты можно быть исключенным за те или иные проступки – самым ярким примером здесь служит исключение из касты Махатмы Ганди (поводом послужило то, что он вопреки всем запретам отправился учиться в Лондон).

Существует ли сегодня дискриминация по кастовому признаку?

Дискриминация по кастовому признаку запрещена индийской конституцией 1950 года, и официальной дискриминации низших каст, конечно же, нет. Но было бы наивно думать, что это явление окончательно ушло в прошлое. Индия остается преимущественно сельской страной, а индийскую деревню пронизывают кастовые взаимоотношения. Но и в городах касты продолжают влиять на повседневную жизнь, хотя и в меньшей степени: все же человек, переезжающий из деревни в город, неминуемо отрывается от корней.

При этом высокий статус ряда каст в традиционном обществе конвертировался в их высокое положение и в обществе современном, соответствующее материальное положение и уровень образования. История независимой Индии во второй половине XX века во многом характеризуется борьбой представителей низших каст за расширение своих реальных политических и экономических прав. Особенно трудным было положение неприкасаемых – наиболее дискриминируемой группы каст.

Кто такие неприкасаемые?

Почему индийские "неприкасаемые" подвергаются дискриминации в Кремниевой долине

Слово «неприкасаемый» в русском языке совершило странный кульбит, приобретая противоположный смысл – так частенько называют влиятельных людей, имея в виду, что они стоят выше всех правил и законов, а стражи порядка и служители Фемиды не властны над ними. В Индии же неуместное употребление слова «неприкасаемый» может обернуться столь же неприятными последствиями, как использование слова nigger в общении с афроамериканцами.

Часто неприкасаемых (untouchables, на хинди – «ачхут») определяют как группы низкокастового населения, не относящегося ни к одной из четырех варн. Но у самих неприкасаемых на этот счет может иметься другое мнение, и происхождение своей касты они могут возводить к кшатриям или брахманам.

В традиционной индийской деревне четкому определению этого понятия особого значения не придавали. Просто какие-то касты занимали в иерархии более низкие позиции, чем все остальные, и на них накладывались дополнительные ограничения. Степень дискриминации различалась в зависимости от конкретной деревни – где-то нельзя прикасаться к высококастовым односельчанам и разделять с ними пищу, где-то нельзя было даже поднять на них взгляд.

Классификацией явления озаботились англичане при первых переписях населения. Касты, считающиеся неприкасаемыми, были сведены в категорию «зарегистрированных каст». Сюда же были включены различные племена, ведущие первобытный образ жизни в лесных и горных районах. С тех пор Scheduled Castes and Tribes – официально-бюрократическое название этой категории населения. Сегодня «зарегистрированные касты и племена» составляют почти четверть населения Индии и несколько превосходят по численности население США.

Первые представители «зарегистрированных каст», которые смогли в начале XX века получить образование, обнаружили, что индийская политика и культура полностью принадлежат высшим кастам. В 1930-е у неприкасаемых появился собственный лидер – Бхимрао Амбедкар, который начал борьбу против кастовой дискриминации. Неприкасаемые стали фактором индийской политики, за их допуск в индуистские храмы начал бороться Ганди. Он предложил заменить оскорбительный термин «неприкасаемые» наименованием «хариджан» («дети божьи»). Амбедкар не согласился, решив, что такое название все равно отражает дискриминацию, отделяя неприкасаемых от остальных людей. Кроме того, Амбедкар не хотел никак ассоциировать неприкасаемых с индуизмом, считая, что религия есть главная причина кастового угнетения. Он предложил термин «далиты» («угнетенные»), который в итоге и стал самоназванием неприкасаемых.

«Далитский вопрос» – одна из главных проблем независимой Индии. Закон запрещает кастовую дискриминацию, в последние десятилетия представителям «зарегистрированных каст» предоставляются различные льготы (например, квотируются места в парламенте и университетах). Это приводит к тому, что представители каст, не входящих в список зарегистрированных, пытаются правдами или неправдами в него попасть – или доказывая, что их каста подвергалась угнетению и ее члены до сих пор находятся в ущемленном положении, или подделывая документы и меняя фамилию, которая зачастую служит маркером касты. При этом социальное положение основной массы далитов, несмотря на позитивную дискриминацию, все равно гораздо хуже, чем положение остальных индийцев, а в сельской местности нередко сохраняются самые дикие формы дискриминации.

Далитские деятели любят уподоблять себя участникам движения против апартеида в ЮАР или борцам за права чернокожих в Америке. В 1970-е в ряде индийских штатов даже действовала организация «Далитские пантеры», копировавшая символику и опыт американских «Черных пантер».

Касты и будущее

Для большинства внешних наблюдателей касты – занимательный социальный феномен, анахронизм, по непонятной причине сохранившийся в XXI веке. Для индийцев это часть реальности, в которой они существуют. Кастовые вопросы играют важную роль в их повседневной жизни, в политике и экономике. За симпатии далитского сообщества политики борются на каждых выборах, при этом до сих пор мало кому из далитов удалось достичь высоких позиций в бизнесе.

В то же время кастовая структура медленно, но постепенно размывается, уступая место классовой. Этот процесс ускорился после реформ Нарасимхи Рао, либерализовавших экономику. Все большее значение имеет не каста, а то, сколько у вас денег и собственности во владении, хотя у далитов по-прежнему стартовые позиции хуже. Важную роль играет и урбанизация: в большом городе, где все друг другу чужие, кастовая идентичность не столь важна, как в деревне.

Но процесс этот небыстрый, и не факт, что он когда-либо завершится вообще. Кастовая система крайне живуча, и, возможно, она не исчезнет, а трансформируется, приспособившись к новым реалиям.

Автор – к.и.н., старший научный сотрудник кафедры истории Южной Азии ИСАА МГУ