Как война Израиля и ХАМАС изменила Ближний Восток

Атака, устроенная ХАМАС 7 октября 2023 года, потрясла не только Израиль, но и весь Ближний Восток, и международное сообщество в целом. Теракт, в ходе которого около 1200 человек были убиты и еще более 200 похищены, запустил цепочку событий, чьи последствия будут ощущаться еще долго. За прошедшие с тех пор два года региональный баланс сил существенно изменился. Удары, которые Израиль наносил не только по Газе, но и по соседним государствам, прервали наметившийся было процесс нормализации его отношений с арабскими странами. Но можно ли говорить о том, что этот процесс прекратился навсегда? И каковы другие итоги двухлетнего конфликта?

Война на семи фронтах

События последних двух лет в Израиле воспринимались как война «на семи фронтах»: против ХАМАС и иных группировок в Газе, палестинского терроризма на Западном берегу реки Иордан, «Хезболлы» в Ливане, проиранских сил в Сирии, «Ансар-Алла» (хуситов) в Йемене, проиранских шиитских милиций в Ираке и, конечно же, самого Ирана.

Начатая в ответ на теракт 7 октября операция «Железные мечи» преследовала три цели: ликвидация военных и административных возможностей ХАМАС, нейтрализация исходящей из сектора Газа угрозы и освобождение заложников. Осенью 2024-го к ним добавилась четвертая – возвращение в свои дома жителей севера Израиля, вынужденных эвакуироваться из-за постоянных обстрелов, устраиваемых «Хезболлой» с территории Ливана. 12-дневная война с Ираном (операция «Народ как лев») вписывалась в общую логику ирано-израильского противостояния, но ее цель была сформулирована отдельно: уничтожение ядерной программы Исламской Республики.

Несмотря на объявленное прекращение огня на фронте в секторе Газа и «Саммит мира» в Шарм-эш-Шейхе (в котором ни Израиль, ни ХАМАС не участвовали), пока можно говорить лишь о частичном достижении целей войны с ХАМАС. Все живые заложники возвращены, но часть тел еще остается в Газе. Возможности группировки подорваны, значительная часть ее руководства ликвидирована, однако сразу после отвода израильских войск ХАМАС начал «зачистку» территории от своих противников, в том числе тех, кто сотрудничал с Израилем. Поскольку первопричины конфликта не были устранены, не устранена и исходящая из Газы угроза. В этом контексте мирный план Трампа из 20 пунктов – это важный (особенно с учетом того, что он смог обеспечить одновременное, а не постепенное возвращение всех израильских заложников), но лишь первый шаг на долгом и трудном пути к окончательному урегулированию.

Виталий Наумкин: "Весь север Газы превратился в кладбище"

На ливанском фронте Израиль добился более четких результатов. «Атака пейджеров» и последующая операция «Стрелы севера» позволили уничтожить многих руководителей «Хезболлы» и сократить ее боевые возможности. При посредничестве ряда стран, включая США и Францию, были достигнуты договоренности о постепенном разоружении «Хезболлы». Хотя время от времени перемирие нарушается, в целом стороны стараются его соблюдать. Впрочем, как долго это будет продолжаться, сказать сложно.

«Побочным эффектом» ослабления «Хезболлы» стало падение режима Башара Асада в Сирии. Для Израиля это имело противоречивые последствия. С одной стороны, был уничтожен еще один элемент созданной Тегераном «Оси сопротивления», что, помимо прочего, затруднило ирано-ливанскую логистику. С другой – в противостоянии с Израилем в 2023–2024 годах правительство Асада не участвовало, да и в целом оно было для еврейского государства противником хорошо знакомым и предсказуемым. На протяжении многих лет Израиль вел в Сирии «кампанию между войнами», время от времени атакуя на ее территории проиранские и иные враждебные группировки. Захват власти в Дамаске исламистами, пусть и не связанными с Ираном, был воспринят Израилем как новый вызов. Сразу же после смещения Асада Израиль разбомбил бóльшую часть вооружений сирийской армии, а также оккупировал территорию на юге страны, чтобы создать буферную зону. Начавшиеся конфликты между новыми властями и этнорелигиозными меньшинствами показали, что ситуация в Сирии очень нестабильна. Но это не помешало Израилю наладить конструктивный диалог с Дамаском, поэтому вероятность обострения на этом направлении невелика.

Операцию «Народ как лев», ставшую возможной в том числе благодаря изменениям на ливанском и сирийском фронтах, в Израиле расценивают как крайне успешную: руководство страны заявило о достижении всех поставленных целей. К тому же к кампании подключились США, что имело не только практическое, но и символическое значение. Хотя говорить о том, что после 12-дневной войны на ядерной программе Ирана можно поставить крест, явно не стоит, ущерб ей был нанесен основательный. Благодаря этому иранский вопрос в Израиле несколько утратил остроту. Боевые действия могут возобновиться, однако вероятность этого в ближайшей перспективе невелика.

Все эти достижения имели свою цену. Речь и о значительных человеческих жертвах, и об экономических потерях, и о серьезном ухудшении международного положения Израиля. Война на южном и северном фронтах привела к гибели или временному внутреннему перемещению множества израильтян, а иранские баллистические ракеты, запущенные во время 12-дневной войны, убили десятки гражданских и нанесли масштабный урон израильским городам. Жертвы среди палестинцев в секторе Газа исчисляются десятками тысяч, в Иране – более тысячи погибших и свыше четырех тысяч раненых, в Ливане – сотни погибших и раненых. Разрушив «Ось сопротивления», Израиль устранил многие военные угрозы. Но в то же время он создал себе реноме жестокого и не всегда считающегося с международными нормами игрока, причем таким его воспринимают не только на Ближнем Востоке, но и за его пределами.

Внутриполитическая ситуация в Израиле

Боевые действия шли на фоне политического кризиса, продолжавшегося в Израиле с 2019 года. Череда досрочных парламентских выборов, на время прервавшаяся в 2022-м с приходом к власти самого правого правительства в истории страны, а также кризис, спровоцированный судебной реформой 2023 года, свидетельствовали о глубоком расколе общества. Теракт 7 октября привел к сплочению израильтян, но социальные противоречия никуда не исчезли и вскоре снова дали о себе знать. Протесты против судебной реформы, правительства и лично Нетаньяху, продолжения войны и акции за возвращение заложников отчасти слились воедино, хотя изначально не были столь же массовыми, как довоенные выступления.

Подавляющее большинство израильтян рады, что война закончилась. Общество устало от нее, и возвращение заложников воспринимается как важное достижение. В то же время многие крайне правые считают, что боевые действия должны продолжаться до полного и окончательного разгрома ХАМАС.

Война без конца и края

Власти Израиля подвергаются резкой критике на международной арене и за неприемлемые высказывания, и за то, какими методами велась война. Внутри страны к властям тоже много претензий. Лишь около трети израильтян доверяют правительству. Недовольство вызывают продолжающиеся попытки провести судебную реформу, постоянное откладывание решения вопроса о призыве в армию ультраортодоксальных иудеев, политически обусловленные перестановки в военном руководстве. Большинство опросов общественного мнения показывают: после выборов правящая коалиция лишится большинства в кнессете, и страна вернется к патовой ситуации, когда у «блока Нетаньяху» и «блока перемен» будет примерно равное количество мест в парламенте.

Идея создания палестинского государства как путь к завершению конфликта вызывает у израильтян крайне неоднозначную реакцию. Половина граждан в принципе отрицает этот вариант. Другая половина считает его приемлемым лишь при соблюдении ряда условий: демилитаризованного характера суверенной Палестины, роспуска ХАМАС и продолжения нормализации отношений с арабскими государствами. Один из главных факторов, делающих невозможным реализацию даже такого варианта, – нынешнее правительство, в котором многие кресла занимают ультраправые, выступающие не только против создания независимой Палестины, но и за ликвидацию ее даже в нынешнем виде. После начала войны на Западном берегу реки Иордан резко участились нападения израильских поселенцев на местное палестинское население. Впрочем, этот радикализм большинством граждан не поддерживается. В случае смены политического руководства Израиля достижение мирного урегулирования в том или ином виде представить можно, хотя оно, безусловно, столкнется со значительными практическими и идеологическими препятствиями.

Региональная арена

С самого начала войны в Газе начались разговоры о том, что этот конфликт может стать региональным. Произошло ли это? И да и нет. С одной стороны, боевые действия тем или иным образом затронули многие страны региона, спровоцировав обострение конфликта между Израилем и «Хезболлой», активизацию «Ансар-Алла», обмен ударами между Израилем и Ираном в 2024 году и 12-дневную войну в 2025-м, смену власти в Сирии, удары Ирана и Израиля (разной степени символичности) по Катару. Но, с другой стороны, большинство региональных игроков избежали прямого вовлечения в конфликт и предпочли занять выжидательную позицию, а некоторые выступили в роли посредников (Египет, Катар, Турция).

Ослабление Ирана, его партнеров и прокси интересам большинства стран региона не противоречит. Но израильская активность порождает опасения иного характера – относительно усиления самого Израиля, который не в последнюю очередь из-за травмы 7 октября стремится продемонстрировать силу и решительность, чтобы отбить охоту устраивать аналогичные теракты. При этом, несмотря на кровавость конфликта, тенденция к нормализации отношений Израиля с соседями встала на паузу, но не обернулась вспять. Ни одна из стран – участниц Соглашений Авраама не разорвала отношения с Израилем, хотя они и подвергали еврейское государство серьезной критике. По мере приближения окончания войны вновь начали обсуждаться шансы на расширение соглашений и установление дипотношений между Саудовской Аравией и Израилем (при условии его формального согласия на создание хотя бы в отдаленном будущем палестинского государства).

Гегемон расправил плечи: как Ближний Восток реагирует на военную активность Израиля

Если не будет найден вариант политического урегулирования конфликта, все вернется на круги своя и рано или поздно обязательно случится новое обострение если не в Газе, то на Западном берегу реки Иордан. В настоящий момент импульс для поиска решения есть, но антагонизм и недоверие сильны как никогда.

Существует несколько сценариев развития ситуации. Оптимистичных среди них, увы, немного. Более вероятными пока выглядят те, что предполагают возвращение к боевым действиям. Риск возобновления войны в ближайшей перспективе остается высоким, хотя перемирие продемонстрировало относительную устойчивость, несмотря на отдельные инциденты, которые, скорее всего, будут происходить и дальше. Существует, как ни странно, вероятность возвращения к «реальности 6 октября» – установлению хрупкого статус-кво, предполагающего, что ХАМАС продолжит де-факто управлять Газой, израильские войска сохранят контроль над частью ее территории (в соответствии с «желтой линией» плана Трампа), которая станет буферной зоной, однако конфликт разрешен не будет, что в перспективе приведет к очередной его эскалации.

Лучшим вариантом стало бы полноценное мирное урегулирование, включающее разоружение ХАМАС, формирование переходной администрации для управления сектором и прокладывание пути к объединению Газы и Западного берега реки Иордан с целью создания самостоятельной палестинской политической единицы в том или ином виде. Пока, однако, сложно представить, как на практике будет выглядеть демилитаризация Газы, а также понять, какие полномочия будут у технократической палестинской либо же международной администрации. Будет ли разоружение ХАМАС добровольным или принудительным? Каковы стимулы для выбора того или иного пути? Кто будет его реализовывать: Израиль или международная коалиция? И так далее. Без ответов на множество вопросов, касающихся в том числе ситуации «на земле», мирный процесс будет идти со скрипом.

Удастся ли реализовать «план Трампа»? Да, если хотя бы часть вовлеченных в его продвижение влиятельных игроков не потеряет к нему интерес в ближайшее время. Наступившая разрядка может создать иллюзию стабильности, и в результате региональные игроки расслабятся, решив, что полноценное урегулирование не относится к числу срочных вопросов. А это, в свою очередь, приведет к тому, что конфликт продолжит тлеть и вспыхнет с новой силой, как только для этого сложатся подходящие условия.

Автор – заведующая Группой изучения региональных отношений Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН