Книга и меч: 180 лет отцу японского капитализма Сибусаве Эйити

Сибусава-крестьянин

В 80 километрах на север от Токио есть городок Фукая. Раньше эта деревня называлась Тиараидзима – «Остров, омытый кровью». Тут издавна проходили ожесточенные сражения за контроль над стратегическим пунктом на подступах к столице, что и стало причиной появления такого названия. Здесь 16 марта 1840 года и родился Сибусава Эйити. Семья принадлежала к крестьянскому сословию, но к моменту рождения Эйити занималась не только земледелием, но и мануфактурой – изготовлением шелковых тканей и высоко ценившегося красителя индиго. Дела у семейства шли успешно, что позволило Эйити получить хорошее домашнее образование в конфуцианском духе; он много читал и с детства занимался фехтованием на мечах.

В 13 лет Эйити впервые попал в столицу. В тот самый год у берегов Японии появились «черные корабли» – диковинные для японцев паровые суда, из труб которых валил густой дым. Это была эскадра американского коммодора Мэттью Перри, который потребовал, чтобы страна открыла порты для иностранной торговли. Императорский двор требовал «гнать варваров». Сёгун колебался. Многие считали, что правительство предает национальные интересы, заигрывая с иностранцами. Юный Эйити принимал всё близко к сердцу и рвался служить родине: «В трудные времена нет разницы, кто ты, крестьянин, торговец или самурай».

В 20 лет он перебрался в Эдо, как тогда назывался Токио, и пошел учиться к знаменитому конфуцианцу и мастеру меча Кайхо Гёсону. Скоро у Эйити сложился круг единомышленников; молодые люди считали, что сёгунат «пренебрегает священным долгом» и нужно действовать самим. В 1863‑м Сибусава с товарищами замыслили мятеж, который должен был всколыхнуть страну. Купили оружие и собрались отрядом из 69 человек напасть на иностранную колонию в Иокогаме: поселение сжечь, а всех обитателей вырезать. В последний момент планы изменились, но зачинщикам пришлось бежать. Жизнь Сибусавы висела на волоске, но ему нашли влиятельного покровителя – князя Хитоцубаси, будущего последнего сёгуна из клана Токугава.

Сибусава-самурай

Так крестьянин Сибусава стал самураем. Это не совсем обычно. Еще необычнее то, что он потребовал личной аудиенции у князя, чтобы изложить ему свои взгляды на происходящее в стране. Князь выслушал его и взял на службу. Сначала стражник Сибусава охранял внутренние ворота замка. Затем его произвели в пехотинцы, потом – в десятники. А уже через полтора года назначили офицером по особым поручениям: он занимался набором, подготовкой и снабжением княжеского войска. На этой должности необходимо было разбираться в хозяйственных делах – крестьянская смекалка и опыт, полученный в семейном бизнесе, пришлись как нельзя кстати. Князь оценил способности и хватку молодого человека и назначил его заместителем главы казначейства клана.

В 25 лет Сибусава оказался в бурном водовороте драматических событий, которые скоро приведут к падению сёгуната и реставрации императорской власти под девизом Мэйдзи – «просвещенное правление». Но пока этого не произошло, правительство пыталось справиться с экономическим кризисом, утихомирить регулярно и беспощадно бунтующий народ, удовлетворить амбиции окрепшей буржуазии, сдерживать могущественных даймё, под началом которых служили тысячи самураев, и не допустить превращения страны в колонию Запада.

В январе 1867‑го князь Хитоцубаси стал пятнадцатым, последним сёгуном Токугава Ёсинобу. Но Сибусава это совсем не обрадовало. Он считал, что сёгунат себя изжил и князю не следовало брать на себя ответственность за судьбу страны. Сибусава даже подумывал уйти со службы, но чувство долга возобладало, а фортуна подбросила удивительный шанс.

Ёсинобу понимал, что без современных технологий и оружия, а также покровительства западных держав не обойтись. Он с подозрением относился к нахрапистым американцам и ориентировался на Францию. Ее посланник Леон Роше пригласил Японию принять участие во Всемирной выставке 1867 года в Париже. Решили отправить князя Акитакэ, младшего брата Ёсинобу, который приходился ровесником сыну Наполеона III. Сёгун поручил Сибусаве сопровождать брата в поездке, а затем остаться с ним в Европе, где в течение нескольких лет молодые люди должны были изучать языки и науки. Путешествие из Иокогамы в Марсель на пароходе «Альпе» заняло 59 дней. Сибусава, страдая от морской болезни, усердно зубрил французский. По пути заходили в разные порты. Впервые попавших за границу японцев поражала европейская техника: во многих городах было газовое освещение, работали паровые и электрические машины, телеграф. Но еще больше их поразило, что европейцы относятся к азиатам, как к рабочей скотине.

В Париж привезли целую выставку прикладных искусств и ремесел: лакированные изделия, керамика, шелка, оружие, гравюры. Они произвели настоящий фурор, с которого и пошла европейская мода на всё японское. Сами японцы между тем изучали Европу. Эйити отвечал за хозяйственные вопросы и вел подробные записи. На выставке Россию представлял сам Александр II. Многочисленные пожертвования, щедро раздаваемые русским императором, молодого самурая по-настоящему поразили. Это сыграло немалую роль в том, что собственную жизнь Сибусава посвятит потом благотворительности. Правда, сначала ему придется заработать для этого много денег.

Из Парижа японская делегация отправилась в европейское турне. Между тем на родине стремительно развивалась политическая интрига. В ноябре Ёсинобу объявил, что возвращает власть императору: он рассчитывал, что в новом правительстве должность премьер-министра будет у сёгунов. Но в январе 1868‑го сёгунат упразднили, Ёсинобу лишили всех титулов и званий, а большую часть владений Токугава было предписано передать казне – им оставили только родовые земли в Сидзуока. Пришлось собираться домой: проведя почти два года за границей, в декабре того года Сибусава «вернулся в совсем другую Японию».

Он отправился в Сидзуока, где теперь отвечал за все хозяйство некогда могущественного клана, два с половиной века правившего Японией. Чтобы наладить снабжение, Сибусава организовал «Коммерческую палату» – по сути, акционерное общество, объединявшее банк и торговую контору. За полтора года он добился таких успехов, что на него обратили внимание при императорском дворе и призвали на службу. Отказаться было нельзя. Да и было понятно, что будущее не за самурайскими устоями и конфуцианством, а за европейскими технологиями и новой страной, которую молодой император строил, делая ставку на исконно японскую религию – синтоизм.

Той осенью Сибусава приехал в столицу (она уже год как была переименована в Токио) и с удивлением узнал, что назначен начальником Налогового департамента в недавно созданном министерстве финансов. Сибусаву это несколько смутило, ведь у него не было подобающего опыта. Об этом он прямо заявил заместителю министра, на что тот резонно заметил, что опыта сейчас нет ни у кого, а работать и строить новую власть нужно.

Сибусава-чиновник

Первым делом он предложил улучшить ведомственное управление и устранить бестолковую канцелярщину. Специально для этого создали Департамент реформ и поручили Сибусаве руководить им. Его административный талант и кипучая энергия были нужны везде. Он занимался стандартизацией мер и весов, налогами, земельным кадастром, пенсионным обеспечением самураев (теперь им нужно было платить, чтобы они никого не резали), финансированием транспорта и капитального строительства. Он курировал торгово‑промышленную палату и административную реформу: вместо кланов и княжеств были образованы префектуры.

Жаркие дебаты шли вокруг денежной реформы: использовать привычный серебряный стандарт или принятый на Западе золотой? Никто не представлял, как выпускать государственные ценные бумаги, как работать с иностранным капиталом (отправили в Америку специальную миссию набираться ума и опыта). Остро стоял вопрос бюджетной дисциплины. Сибусава настаивал, что расходы министерств нужно планировать на основании доходов бюджета. Это кажется очевидным, но ему стоило огромного труда убедить начальство и особенно военных, которые не могли взять в толк: как так денег не будет, пока кто-то там не посчитает свои цифры? Но Сибусава твердо стоял на своем, и ему удалось сверстать профицитный бюджет.

Летом 1872‑го он представил законопроект о системе национальных банков, потом – о частной банковской деятельности. В этом были заинтересованы большие торговые дома, в первую очередь крупнейший и старейший – «Мицуи», чья история восходит еще к началу XII века. Так была заложена основа японских дзайбацу – клановых торгово‑промышленных групп, построенных вокруг управляющего финансового центра. Сибусава не только подготовил всю нормативную базу. Он написал фундаментальное «Руководство по созданию компаний». А для многих кланов разработал семейные кодексы, которые в новых, капиталистических условиях регулировали непростые отношения между многочисленной (и зачастую весьма буйной) родней.

За три года Сибусава проделал титаническую работу, создав основы финансовой системы государства и частного бизнеса. Но постепенно накапливались противоречия с влиятельными политическими группами, и все чаще приходили мысли об уходе. Он еще запустит работу Печатного двора и проведет обмен монет, которые напропалую чеканили прежние феодальные владетели, на новые государственные банкноты. Но тут умер отец, подал в отставку министр финансов. И в мае 1873‑го Сибусава ушел со службы, чтобы заняться бизнесом. Как объяснял он сам, государство может проводить реформы, запускать целые отрасли, учреждать компании, но, пока к делу не подключатся предприниматели, ничего не выйдет. И он решил подать пример.

Сибусава-предприниматель

Чиновник Сибусава стал предпринимателем. Он возглавил созданный им же в 1871‑м Первый национальный банк («Дайити», после слияния 1971 года – «Дайити Кангё»), ставший системообразующим для целой бизнес-империи, которую Сибусава построит за несколько лет. Он возглавит 12 компаний, еще в 34 займет руководящие должности, примет участие в создании 109 предприятий, а в 87 будет советником и аудитором. Общее число компаний, к созданию и деятельности которых имел отношение Сибусава, – около 500. Они занимались банковским делом и страхованием, железнодорожным транспортом и морскими грузоперевозками, внутренней и экспортной торговлей, добычей и переработкой ископаемых, химическим производством и электротехническим оборудованием. Многое было в новинку для Японии. Но Сибусава все успевал, и у него почти всё получалось.

Он сформировал уникальную систему менеджмента, сочетавшую строгий управленческий контроль и разумную исполнительскую инициативу с железной личной и организационной дисциплиной. В отличие от дзайбацу, эта система не была завязана на семейные связи. Напротив, Сибусава активно привлекал и продвигал толковых людей со стороны, особенно молодежь, формируя разветвленные сетевые связи – прообраз будущих кейрецу. После поражения во Второй мировой войне американская оккупационная администрация займется демонтажом японского военно-промышленного комплекса. И именно такие сетевые структуры обеспечат не просто перестройку и быстрое восстановление экономики страны, но и очередное стремительное превращение Японии в ведущую экономическую державу.

Сибусава принимал самое деятельное участие в формировании управленческой элиты. Он создал и финансировал около трех десятков колледжей и несколько университетов, где готовили кадры для государства и бизнеса. И учили там не только коммерции и менеджменту – огромное внимание уделялось этике. Сам он неоднократно повторял: «Настоящая выгода основана на гуманности и морали». Сибусава был моралистом, но не морализатором и всю жизнь оставался убежденным конфуцианцем. Помимо учебных заведений он основал несколько научно-практических обществ и изданий. Он сам много писал и был непререкаемым авторитетом во всех вопросах взаимодействия общества, бизнеса и государства.

Сибусава – расчетливый меценат

В 1916 году, отметив 76‑летие, Сибусава ушел со всех постов в коммерческих структурах, чтобы полностью посвятить себя общественной деятельности и благотворительным проектам, общее число которых со временем превысит 600. Можно ли сказать, что на склоне лет предприниматель Сибусава стал меценатом? Пожалуй, нет. Его благотворительность была глубоко нравственной, но вполне прагматичной. Он поддерживал искусства и культуру. Но не как богатый покровитель, а как рачительный бизнесмен. Сибусава вкладывал средства и силы в развитие человека, общества и страны.

До конца своих дней он сохранял ясность ума и феноменальную работоспособность. В конце 1920‑х вышло собрание сочинений, где он сопроводил отредактированную «Историю корпоративных систем» сборниками воспоминаний. Вряд ли есть другой очевидец и непосредственный участник событий, кто мог бы столь подробно и местами с юмором поведать о том, как начинался японский капитализм. Осенью 1931‑го у него диагностировали стеноз кишечника. Операция не помогла. 11 ноября в возрасте 91 года Сибусава Эйити скончался.

Император прислал на дом специального посланника для выражения соболезнований. Десятки тысяч человек выстроились на улицах Токио, по которым двигался траурный кортеж. Многие плакали. Страну лихорадило. 18 сентября начались события, известные у нас как Мукденский инцидент. 24 октября Япония отвергла резолюцию Совета Лиги наций, отказавшись выводить войска из Маньчжурии. На Дальнем Востоке назревала большая война.