Это был приличный, почти образцовый протест. Воспитанная гонконгская молодежь вышла на демонстрации за укрепление демократии и реформирование избирательного права; она убирала за собой мусор, пела, сохраняла мирное расположение духа, защищаясь яркими зонтиками от всего, что падало сверху, будь то слезоточивый газ, перцовый спрей или дождь.

Молодежь хотела, в частности, продемонстрировать и свое отношение к жизни, на которое, по мнению демонстрантов, покушается авторитарный материковый Китай. Люди требовали прямых выборов главы правительства Гонконга, апеллируя к тому, что Китайская Народная Республика обещала специальному административному району при его возвращении под свой суверенитет в 1997 году: «Одна страна, две системы». В рамках данной формулы Пекин гарантировал гонконгцам не только свободу слова и независимые суды, но и — с 2017 года — возможность выбирать главу своей администрации.

Пекин нарушил слово, убеждены протестующие. 31 августа Постоянный комитет Национального народного конгресса раскрыл детали: жители Гонконга смогут голосовать, но только за кандидатов, утвержденных большинством членов близкой к Пекину комиссии.

689 против семи миллионов

Нет, демонстранты не ждали, что Пекин поступится своим влиянием на Гонконг. Их разочаровало другое: Лян Чжэньин, верный режиму глава гонконгской администрации, даже не попытался добиться от Пекина больших прав. Как следствие ему предъявили ультиматум с требованием уйти в отставку. Ляна Чжэньина они называют не иначе как «689» — столько голосов он получил 2 года назад от членов комиссии в составе 1200 человек. 689 голосов при более чем 7 миллионах жителей.

Массовые протесты — это смелый вызов коммунистическим властям, на который не решался никто с момента жестокого подавления демократического движения на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года. Но уже 3 октября «зонтиковые революционеры» дошли до черты.

В торговом квартале Монг Кок в Коулуне демонстрантов атаковали разъяренные владельцы магазинчиков и местные жители, порушившие их палаточный лагерь. Они не останавливались перед применением грубой силы, и потому сразу же появились предположения, что их действия проплачены Пекином. И правда, жутковатые кадры напоминали о методах провокаторах, с помощью которых государство подавляет протесты на территории материкового Китая.

Джошуа Вон, 17-летний сооснователь и звездный участник студенческого движения «Схоларизм», еще вечером 3 октября призвал своих сподвижников оставить палаточный лагерь в Монг Коке: «У каждого из вас только одна жизнь. Мы не хотим кровопролития».

В другом лагере в районе Козуэй-Бей тоже произошли столкновения. Мужчины в медицинская масках напали на активистов, пытавшихся воспрепятствовать разборке баррикад.

Еще вечером накануне стало понятно: долго оказывать давление на власть протестующим будет непросто. Активисты угрожали занять правительственные здания, если глава администрации не уйдет в отставку. Но в последнюю минуту Ляну удалось предотвратить эскалацию, предложив переговоры. Правда, после событий 3 октября студенты заявили, что исключают какой бы то ни было диалог с руководством. Некоторые поспешили заявить о возможном коллапсе протестов в ближайшие дни.

«Наше движение может существовать и без лидера», — заявлял Джошуа Вон несколькими днями ранее. Он стоял в шортах, черной футболке и очках в роговой оправе на козырьке здания гонконгской администрации. Трудно поверить, что паренек с внешностью компьютерного фрика готов бросить вызов сверхдержаве. В конце сентября полиция задержала его на 40 часов, что только добавило ему известности. Кто-то из прохожих даже фотографирует своих детей рядом с Воном — на память.

Вону было пятнадцать, когда он впервые участвовал в организации массовых протестов. Тогда — против запланированного введения обязательного патриотического воспитания в школах Гонконга. Детям, начиная с младших классов, хотели прививать любовь к материковому Китаю. Но почему, спрашивает Вон в своем недавнем интервью, гонконгцы должны любить страну, которая бросает за решетку таких людей, как лауреат Нобелевской премии мира Лю Сяобо?

«Мы уже изменили Гонконг», — с гордостью говорит Вон в окружении протестующих. И это бесспорно. Возмущение там, что Пекин не сдержал своего обещания о свободных прямых выборах главы правительства, просто так не уляжется. Китай в очередной раз столкнулся с проблемой доверия, ведь и остальной мир сегодня задается вопросом: чего стоят международные договоренности с Народной республикой, если партийное руководство свободно интерпретирует их в одностороннем порядке?

Хрупкая сверхдержава

Запад в очередной раз почувствовал, насколько хрупка стабильность китайской сверхдержавы. В Вашингтоне госсекретарь Джон Керри с видимой обеспокоенностью предупреждал своего гостя — главу китайского МИДа Вана И — о недопустимости жестких мер. Дескать, Вашингтон поддерживает принцип всеобщего избирательного права в Гонконге.

Распространение конфликта на всю страну — это пугающий сценарий для мировой экономики. Беспорядки в материковом Китае чреваты убытками в том числе и для немецких компаний, активно инвестировавших там. Протесты только в Гонконге — важнейшем финансовом центре КНР — уже заставляют инвесторов нервничать. На бирже упал Основной фондовый индекс, курс гонконгского доллара к доллару США достиг семимесячного минимума.

Поэтому события в Гонконге вынуждают Запад задуматься о своей растущей зависимости от всемирной фабрики. Это касается, в частности, немцев: 10 октября в Берлине должны пройти регулярные двухсторонние консультации с участием премьер-министра Китая Ли Кэцяна и представителей его правительства. Вероятно, на этот раз позиция немцев будет отличаться большим реализмом. Так, на долю китайского рынка приходится четверть прибыли такого концерна как Volkswagen. И если гонконгские протесты перекинутся на гигантскую территорию КНР, что ввергнет экономику в хаос, это может ударить и по рынку труда в Германии.

Протест по всем правилам

Хаос? Волнения? — На протяжении целой недели молодые гонконгцы делали все, чтобы в мире сложилась совсем другая картина. Китайская пропаганда нередко отожествляет понятие «демократия» с китайским «луань», что переводится как «беспорядок». Протестующие хотят доказать, что это не так.

28-летний Стюарт Чень в широкой соломенной шляпе и очках в роговой оправе — вебдизайнер. Он — представитель старшего поколения протестующих, организовавшего напротив здания администрации «станцию по переработке зонтиков». «Здесь мы разбираем сломанные зонты на части», — рассказывает он. Несколько студентов в перчатках увлечены работой.

Затем Чень показывает небольшие пластиковые контейнеры: «В них мы собираем выброшенные шкурки от бананов. Добавляем воду и сахар, перерабатываем — получается экологичное моющее средство». Чень выглядит усталым, вот уже 20 часов он не спал. Но эти дни протеста не должны пройти даром: «Мы хотим показать Пекину, что мы как граждане не нуждаемся в опеке и можем сами нести ответственность за свой город».

На материке партия карает частные инициативы, поскольку воспринимает их как покушение на свою монополию власти. В Гонконге волонтеры обеспечивают общественный порядок: санитары раздают охлаждающие пластырь-компрессы и бутылки с водой; у входов в метро никем не назначенные дежурные стараются не допустить массовой паники. Порядок — это часть тактики: организаторы движения Occupy Central полны решимости не дать властям Гонконга повода для насильственного подавления восстания.

Медиамагнат, который борется за свободу

65-летний Джимми Лай сидит на корточках в окружении демонстрантов перед станцией метро «Адмиралтейство». Глава издательского домаи давний критик Пекина одет в простую белую рубашку и джинсы, из толпы он практически не выделяется. Он приходит сюда каждый день около 6 часов утра, чтобы поддержать протесты и не устает удивляться: «Как же здесь все цивилизованно». Лай приводит пример. Когда толпа разбегалась, спасаясь от слезоточивого газа, молодые люди слегка повредили один из полицейских автомобилей. Так вот, они оставили на лобовом стекле записку с извинениями — «в других странах эту машину перевернули бы и подожгли».

Лай не надеется, что китайские власти оценят высокие нравственные принципы молодых гонконгцев. Но он уверен в одном: «С нашей молодежью Пекину будет непросто; нынешние протесты создадут в людях запас энергии на ближайшие 30 лет». Долгое время медиамагнату приходилось бороться за демократию чуть ли не в одиночку. За свою критику в адрес Пекина ему уже пришлось заплатить: власть устроила репрессии против принадлежавшей бизнесмену сети модной одежды Giordano, успешно развивавшейся, в том числе и в материковом Китае. Сегодня он с тревогой наблюдает, как Пекин шаг за шагом ликвидирует автономию особого административного района.

Лай задумчиво проводит рукой по коротко остриженным волосом. Его Apple Daily и Next Magazine входят в число тех немногих изданий в Гонконге, которые не занимаются самоцензурой. Поэтому Лай периодически оказывался под особым наблюдением: недавно взломали его электронную почту, рассказывает он. Потом в его квартире провели обыск: «Меня, якобы, заподозрили в коррупции». Следователи изучили все его письма за последние 10 лет. Между прочим, в результате им удалось выяснить лишь то, что Лай пожертвовал демократическим организациям несколько миллионов гонконгских долларов. «Я поддерживаю свободу и демократию. В их глазах это уже преступление», — говорит он. На самом деле акция была направлена не против него. «Власти хотели припугнуть других». К тому же они действуют импульсивно уже несколько месяцев.

Измерители цензуры

Кин-Ва Фу преподает медиаведение в гонконгском университете; он возглавляет проект Weiboscope, замеряющий уровень нервозности китайского руководства. Участники проекта систематически фиксируют факты государственной цензуры в крупнейшей социальной сети страны Weibo.

Когда на утро после жестокой полицейской операции против демонстрантов 28 сентября Фу анализировал статистику, он обнаружил явный рост активности: «Меня не удивило, что Пекин пытается подвергнуть всплеск насилия цензуре».

Weiboscope собирает информацию в китайском клоне2011 года. Для этого программа регистрирует посты 50-60 тысяч пользователей Weibo, имеющих не менее тысячи подписчиков. Прежде чем цензоры успевают заблокировать определенные посты, система создает автоматические копии острых политических сообщений. На сайте проекта можно увидеть график, визуализирующий активность цензоров по дням — он немного напоминает ЭКГ. В те выходные, когда Occupy Central перешло к активным действиям, кривая взмывает ввысь.

В этом году в рейтинге лидирует Гонконг: все три события, вызвавшие в 2014 году три крупнейших всплеска цензуры, состоялись именно здесь. 25-летняя годовщина подавления восстания на площади Тяньаньмэнь (4 июня 2014) — занимает только 4 место. Хэштег #hongkong был попросту заблокирован.

Мао, Дэн, Си

Проблемой протестов уже давно занимается китайский глава государства и партии Си Цзиньпин лично. Ведь Си сам называл Гонконг возможным примером для Тайваня, демократической островной республики, на которую он тоже не прочь распространить принцип «Одна страна, две системы».

Революция зонтиков ставит Си перед самым большим вызовом за все время его президентства, и не похоже, что он уступит. С начала 2013 года Си сосредоточил в своих руках такую власть, какой до него пользовались, пожалуй, только Мао Цзэдун и Дэн Сяопин. Сын одного из вождей революции, уверенный в своей правоте, непримиримо борется с диссидентами. Недавно к пожизненному заключению приговорили умеренного пекинского профессора 44-летнего Ильхама Тохти. Уйгуру вменяют в вину, что он критиковал угнетение своего народа в беспокойной провинции Синьцзян.

Си хочет добиться спокойствия, чтобы модернизировать Китай, и тем самым надолго закрепить господствующее положение за партией и ее лидерами. В частности, он намеревается обновить доживающую свой век модель глобальной фабрики по производству дешевых товаров, хочет ограничить влияние крупных госкомпаний и их зачастую коррумпированных руководителей.

Теоретически сегодня ему в этом мог бы помочь опыт, скорее, опыт Гонконга, который в большей мере придерживается принципа верховенства права. Во всяком случае, такая идея была у реформатора Дэн Сяопина: Гонконг должен был стать экономической и общественной лабораторией для всего Китая.

Но эта не те методы, которыми пользуется Си. Знаток партийной тактики добивается своих целей при помощи традиционных кампаний по чистке. Так, недавно он «сверг» Чжоу Юнкана, некогда влиятельного «императора» нефтепрома и члена политбюро. В том, что Си может пойти на уступка гонконгцам не особенно верят даже сами участники протестов.

30 сентября в Пекине Си заверил, что будет «и дальше непоколебимо проводить основополагающие принципы „одна страна, две системы“». Рупор компартии, издание People's Daily использовало еще более однозначные выражения: продолжение нынешних протестов чревато «последствиями, которые трудно себе даже представить». Неопределенной остается судьбы и главы гонконгской администрации Ляна Чженьина. Официально Пекин еще стоит на его стороне, но, по слухам, уже обсуждается и возможность замены. Это позволило бы Си подготовить почву для «перезагрузки» и вместе с тем назначить виновного.

Одна кандидатура на роль преемника уже есть: 64-летняя политик Регина Ип, верная сторонница режима, имеющая хорошие связи в Пекине, по всей видимости, готова взвалить на себя такую ответственность. «Мы столкнулись с кризисом самоидентичности», — заявила она в связи с протестами. Что ж, диагноз поставлен правильно.

Перевод: Владимир Широков