Последние несколько лет российский дизайнер Денис СИМАЧЕВ игнорировал отечественные Недели моды, развивая свой бренд на Западе. Но, показав недавно новую коллекцию Made in Moscow в Манеже, он фактически заявил о намерении вернуться на родину.Денис Симачев стал известен широкой публике благодаря футболкам с российским гербом и портрету Путина в цветочной рамке. Первый показ в 2001 году проходил под музыку группы «Ленинград», а на парижских шоу в Лувре звучала «Гражданская оборона». Симачев активно эксплуатирует национальную эстетику, его работы вызывают интерес на Западе и некоторый скепсис на родине. Он украшает тельняшку палехским узором, а портрет Чапаева — стразами. Тем не менее миланский шоу-рум Studio Zeta продает ироничные вещи дизайнера более чем в 30 магазинах по всему миру.

— Одни считают вас талантом, другие — конъюнктурщиком, сделавшим имя на эксплуатации советской темы. Что ближе к правде?

— И то, и другое. А я намерен продолжать в том же духе. Я хочу весь российский лубок, с матрешками и ушанками, возвести в ранг fashion. Это то, что сделал в свое время Версаче с наследием Римской империи. Никто ведь не считает Версаче конъюнктурщиком, использовавшим чужой багаж. Ноу-хау в том, чтобы, обратившись к теме, найти мужество и силы довести ее до финала. Уже сейчас на Западе, увидев на ткани рисунок под хохлому или гжель, говорят «Денис Симачев». Еще год-другой — и нападки прекратятся.

— Вас не смущает, что футболки с гербами теперь продаются повсюду?

— Самое важное — быть первым. Изображение Путина на майках сейчас считают очевидным коммерческим ходом. Но когда я его делал, страна была накануне выборов, и мне сказали: «Путин — хорошо и круто, но не надо вот этих двусмысленных цветочков. Непонятно, ты смеешься или обожествляешь. Так что цветочки убери». А без цветочков он мне был не нужен, это же самый смак. Вообще, все, что я делаю, всегда с фигой в кармане. Люди, которые это покупают, в какой-то степени интеллектуалы: они понимают, что я работаю не в лоб. Майки с Путиным были сделаны только для шоу, а потом их все захотели купить — не потому, что это было так красиво, а потому, что изменилась политическая ситуация.

— А какой смысл в коллекции с моджахедами и статуей Свободы в парандже?

— Она жесткая и крайне некоммерческая. По сравнению с Путиным она намного циничнее, но и намного правдивее. А правда не всем нравится. Будущее за арабами, как бы смешно это сейчас ни звучало. Но то, что смешно сегодня, не смешно завтра.

— Вы считаете, что дизайнер может привлечь к себе внимание только провокациями?

— Для начала всегда должна быть провокация. Нужно поднять шум, а потом сориентироваться, куда его направить.

— Что заставило вас взяться за женскую одежду?

— Она совсем не похожа на то, что я делаю для мужчин. Унисекс — не наша тема. В мире много женских коллекций, но мало женственных. Эту одежду в основном создают геи, а у них своеобразное отношение к дамам: они их, скорее, не любят, а терпят. А я хочу, чтобы женские вещи были желанными.