В эпиграфе автор обещает вырвать всех желающих из цепких когтей майи
(т.е. иллюзии реальности). Знай, читатель, сей эпиграф — очередная
иллюзия. За ней не обнаружится истории про офисного хомячка Нео,
озаренного кошмарным открытием мироустройства: «Ахтунг, кругом
матрица!» Хотя предпосылки для такой истории в романе были: сюжет
строится вокруг таблеток из Голландии, творящих глобальную иллюзию.
За эпиграфом следует затакт: лирическая картинка — юная Бритни Спирс, подписывает менструальной кровью контракт с дьяволом на 13 лет. Через пробел, словно конферансье из-за кулисы, выглядывает автор и сообщает, что дьявол искушал и его. Наконец, занавес поднимается и начинается представление.
Появляется герой-рассказчик, Максимус Раульевич Семипятницкий. Гэг с ярким именем несколько раз отбивается в диалогах, когда герой требует называть его Максимусом, а не Максом или Максимом. Ему тридцать пять лет, он считает себя потомком древнего хазарского рода, работает менеджером в компании «Холод плюс». Максимус ездит на работу в сером «Рено Логан» 2006 года выпуска. До этого он «помотался по свету от Белого моря до Индийского океана, примерял рясу и рваные джинсы, тискал четки и рукоять пистолета Макарова». В общем, много чего поделывал Максимус, пока не приземлился менеджером очень среднего звена в «Холод плюс».
Компания занимается импортом замороженных продуктов со всего света, Максимус отвечает за поставки замороженного картофеля из Голландии. Работу он ненавидит, себя презирает. Когда-то давно у него была жена, да ушла, потому что у него и мебели-то не было; последняя девушка бросила. Короче, жизнь не удалась. И вдруг из письма голландского партнера он узнает, что по ошибке была поставлена некая коробка, которую голландцы срочно хотят вернуть. Максимус смекает, что дело тут нечисто. Выясняется, что в коробке некие таблетки. И это не обычные наркотики, как вначале думает Максимус. Он забирает со склада коробку и решает навсегда покинуть ненавистное девятичасовое рабство. Вот она, завязка, но на этом заканчивается первая часть.
Вообще, надо предупредить, что корневой сюжет о Максимусе Семипятницком невелик. Он как небольшой ствол, на котором множество побегов. Первый сюжет-отросток о хазарине Саате — история, рядящаяся в притчу. Из таблеточного галлюциноза в голове Максимуса появляется сюжет о китайском партнере Ни Гуане, отказывающем себе во всем, чтобы легализировать своего незаконного второго брата, то есть совершить преступление против китайской демографической реформы «Один ребенок». Кроме этого Максимус продумывает множество метафизических прогонов о сером офисном гегемоне, миллионоруком Шиве, который если нажмет согласованно dеlete на всех компьютерах, то Вселенная будет стерта.
Некоторые из них стоит растащить на афоризмы: «Рок-н-ролл не был рассчитан, что мы будем жить так долго». Имеется также экскурс в грустное безвелосипедное детство героя.
Во второй части Максимус выпытывает у голландского партнера Петера секрет таинственного препарата. Выясняется, что таблетки — это и есть картошка. Потребители глотают их и галлюцинируют о картошке, так же как и обо всех остальных предметах потребления. Сюжет останавливается на горьком открытии: «Материальный мир реален. И представления о мире реальны. Только мир делают в Китае, а представления о мире делают в Голландии».
Текст и далее пестрит забавными граффити: главы о голландце Петере и его виртуальном сексе с русской девушкой, глава о китайце Ни Гуане и китаянке Цинь Чи, секс Максимуса и загадочной офисной богини Майи, откровения блоггера Hakana: «Русские, вон из Карелии», манифест «Магия эльфов и железные яйца», эссе о хазарах. Последнее — это, собственно, объяснение, к чему в «Таблетке» хазары. Они придумали специальный клей, состоящий из рыбьих потрохов и опиума. Клей парализует волю и увеличивает внушаемость, порождает галлюцинации. Скоро хазары поняли, что рыбий клей может с успехом заменять товары или по крайней мере изменять их свойства в ощущениях потребителя. В Европе рыбий клей был усовершенствован и модифицирован до таблеток. Причем уровень научного развития позволяет делать таблеткой все что угодно: телепередачу, предвыборную речь, книгу. Потом идет глава, в которой автор подписывает контракт то ли с дьяволом, то ли с издателем, и все — конец романа.
Если кто-то скажет, что романа-то и нет, я возражу, что его и быть не может. Потому что роман — это иллюзия, майа, последствие приема галлюциногена. А если кому-то что-то не нравится и он собирается брюзжать, дескать, как же так можно, где же авантюрный сюжет, перестрелки, предательство, агент Смит, Ваван Татарский, — то этого брюзгу сразу отсылаю к эпиграфу «Таблетки»: «Атан кхалам сарватум», что на хазарском означает «можно все». От себя добавлю: автору атан кхалам сарватум.
