Архивная публикация 2009 года: "Хмурых лиц не разгладит ботокс"
На прошлой неделе в Берлине начался LIX международный кинофестиваль. Его открыл триллер о банке, оказавшемся на поверку преступным альянсом. Отрасль гламура вынуждена отвечать на вызовы кризиса. Каковы будут последствия рецессии для кинематографа?В каждом фильме есть негодяи, которых он достоин. Если бандиты ополчаются на индейцев, это вестерн. Если киллер стреляет в полицейских — детектив. А если психопаты стремятся к мировому владычеству, значит, на экране драма о террористах или фильм об Адольфе Гитлере. Подозреваемые известны. И это действует успокаивающе.
Но вот приходит финансовый кризис. Внезапно обнаруживается множество новых злодеев. На днях настроение Вернера Шульца из партии «Зеленых» выразилось во фразе: «Сегодня люди боятся собственного инвестиционного консультанта больше, чем «Аль-Каиды».
Похоже, в Германии есть режиссер, предчувствовавший такой поворот: это Том Тыквер, прославившийся фантастической картиной о грабителях банков «Беги, Лола, беги». В его новом триллере, «Иностранец», которым в четверг открылся LIX международный кинофестиваль, в амплуа грабителя выступает сам банк.
Более того, оказывается, что банк — это преступный альянс, по заказу которого совершаются убийства. Такой «плохой банк» не снился министру финансов Германии Пееру Штайнбрюку даже в его самых страшных кошмарах. Правда, сыграть главную роль в «Иностранце» доверили не кому-нибудь из министров финансов, а английской кинозвезде Клайву Оуэну («Не пойман — не вор»). Не придет Штайнбрюк и на премьеру. Вероятно, ему известно достаточно подобных историй.
Впрочем, финансовый кризис не только способствовал рождению сюжета для фильма, открывающего Берлинале — важнейший после Канн кинофестиваль планеты. Он же станет основным предметом разговоров на всех вечеринках и приемах Берлинале, темой торжественных речей, пресс-конференций и переговоров о правах проката и съемках новых картин.
Удастся ли кинематографу пройти через «тощие годы» экономики без потерь? Или, может, ему даже уготовано выйти из них с выгодой для себя, ведь именно он позволяет сбежать от реальности? Каким будет влияние рецессии на отрасль развлечений в долгосрочной перспективе? Выдержат ли традиционные бизнес-модели проверку на прочность? Что нужно менять? Возможно, эти темы сегодня насущнее вопроса, не слишком ли сексуально смотрится Кэйт Уинслет в роли бывшей надсмотрщицы концлагеря в фильме «Чтец».
Пожалуй, удар кризиса оказался для кинематографа еще более неожиданным, чем для Уолл-стрит. До самого последнего времени отрасль находилась в эйфории, вызванной финансовыми результатами минувшего года. В 2008-м сборы американских кинотеатров достигли в общей сложности почти $10 млрд, поставив новый абсолютный рекорд и обеспечив почти двухпроцентный рост по сравнению с годом предшествующим. В таких странах, как Канада или Италия, сборы кинотеатров также превысили показатели 2007 года; во Франции число зрителей в кинотеатрах повысилось более чем на 6%.
Даже в Великобритании, которая особенно сильно испытывает на себе последствия кризиса, кинотеатры отчитываются о новых рекордах: там рост составил 5%. Среди прочего это связано с экранизацией мюзикла Abba «Mamma Mia!» с участием голливудской дивы Мерил Стрип. В Великобритании «Mamma Mia!» занял место «Титаника», став самым популярным фильмом всех времен.
В Германии в 2008 году в кинотеатры устремилось почти на 2% больше зрителей, чем в предыдущем. «Мы не знаем, что значит кризис!» — восклицал перед посетителями Немецкого кинобала Штеффен Кухенройтер, президент головной организации немецкой киноиндустрии, — в ответ раздались неистовые аплодисменты.
В Astor Lounge — недавно открывшемся кинотеатре премиум-класса на улице Курфюрстендамм в центре Берлина, соблазняющем зрителей просторными кожаными креслами и шампанским по цене до 590 евро, — постоянный аншлаг, несмотря на то, что билет туда стоит целых 15 евро.
Чем хуже экономическая ситуация в стране, тем большую выгоду получает от этого кинематограф, уверен Томас Фридль из недавно основанной берлинской продюсерской компании UFA Cinema. Кино, считает Фридль, позволяет «бежать от жестокой действительности».
Тем не менее история показывает, что это не обязательно так. Во время Великой депрессии 30-х годов зрители поначалу и вправду толпами бросились в лоно синематографа, спасаясь от мрачной действительности. В 1930-м, в год, последовавший после биржевой катастрофы, творения Голливуда увидело больше зрителей, чем когда бы то ни было в прошлом.
Однако бум продлился недолго. Уже в 1931 году американцам приходилось трижды подумать, прежде чем решиться отдать доллар кассиру. В последующие годы доходы киностудий сократились на 25%, почти треть кинотеатров закрылась. После такого снижения числа кинозрителей большинству киностудий Голливуда понадобились годы, чтобы вернуться в зону прибыли.
Поэтому мантра о кинематографе, для которого кризис всегда праздник, повторяемая в последние недели владельцами кинотеатров, кинопрокатчиками, режиссерами и сценаристами, больше всего напоминает громкий свист в темном лесу.
В действительности посещаемость кинотеатров во всем мире сокращается — медленно, но верно. Так, в США пять из последних шести лет она падала. Прибыль в балансовых отчетах, вызывающая всеобщее ликование, объясняется исключительно возросшей стоимостью билетов. Продажи DVD, важнейшая статья доходов киноотрасли, только в США упали на 5%. 29 января французский концерн Thomson, один из крупнейших производителей DVD в мире, признал, что долги достигли масштабов, ставящих под угрозу его дальнейшее существование. Теперь руководство обдумывает «с потенциальными инвесторами возможные решения».
«Сложно распознать выражение озабоченности на лице, когда во лбу у половины города ботокс, — иронизировал американский журнал Business Week по поводу последствий кризиса для Голливуда, — но страх заметен». Отраслевое издание Hollywood Reporter комментирует ситуацию так: «Официально признано, что времена легких денег прошли».
Реакция киностудий аналогична мерам прочих концернов: они урезают расходы, сокращают штат, вводят экономию. Так, в Paramount собираются выпускать всего
20 картин в год — в 2008-м их количество достигло 25. Конкурирующая киностудия NBC Universal сообщила о продаже своей «дочки» Rogue Pictures и намерении сэкономить в текущем году $500 млн. Руководство киностудии Sony потребовало, чтобы сотрудники впредь останавливались в более дешевых отелях; частные самолеты станут привилегией суперзвезд. Warner Bros. выставляет на улицу 800 своих сотрудников — 10% персонала, задействованного во всем мире. И это несмотря на чрезвычайно успешный результат прошлого года: только новая картина о Бэтмене, «Темный рыцарь», принесла в масштабах мира $1 млрд.
Еще с большей боязливостью реагируют сторонние кредиторы и менеджеры хедж-фондов — а ведь финансирование многих фильмов до сих пор было возможным благодаря им одним. «Инвесторы, люди расчетливые и приземленные, не имеющие отношения к нашей отрасли, все усложняют, — сетует звезда Голливуда Роберт Редфорд в интервью Wall Street Journal. — Они в последнюю минуту идут на попятную, оставляя кинематографистов ни с чем. Откуда теперь брать деньги? Я этого не знаю».
Может, из Индии? Режиссер Стивен Спилберг несколько месяцев не прекращает попыток получить для своей киностудии Dreamworks кредит на сумму $750 млн. В переговорах участвует болливудский концерн Reliance Big Entertainment индийского миллиардера Анила Амбани, а также американский банк JP Morgan Chase. Задача по нынешним временам не простая. Впрочем, это не единственное, чем финансовый кризис успел насолить Спилбергу: он — одна из жертв Берни Мэдоффа. Мошенник с Уолл-стрит нанес Фонду Спилберга многомиллионный ущерб.
С недавних пор даже раздаются призывы о предоставлении индустрии развлечений государственных субсидий. «Может, стоит ввести дотацию на блокбастеры?» — предлагает Питер Барт, главный редактор отраслевого журнала Variety. Последствия кризиса сказались на его редакции самым непосредственным образом: на прошлой неделе изданию, существующему в основном на доходы от рекламы, размещаемой киностудиями, пришлось пойти на увольнение
30 сотрудников. С понятным негодованием Барт вопрошает: «Если даже эти детройтские идиоты стоят с протянутой рукой — имеются в виду американские автопроизводители, требующие от государства миллиарды долларов помощи, — почему бы их примеру не последовать людям искусства?»
Конечно, можно было бы просто снять фильм в Детройте — как это сделал Клинт Иствуд. Его новый шедевр, под названием «Гран Торино», в эти дни очень смахивает на пророчество, и это беспокоит. Самый отъявленный головорез Голливуда играет бывшего рабочего заводов Ford, ушедшего на пенсию и наблюдающего, как его Детройт переживает упадок. Белые представители среднего класса покинули город, квартал терроризируют гангстеры азиатского и афроамериканского происхождения. Наконец, старик в одиночку вступает в борьбу. «Прочь с моего газона!» — требует он.
Родившийся в 1930 году Иствуд еще помнит Великую депрессию: «Работы было немного. Люди едва сводили концы с концами, но они были крепче». Сегодня, напротив, преобладает «поколение неженок» — не люди, а тряпки, заявил он в одном интервью.
В Берлинале участвует несколько фильмов, поднимающих тему кризиса экономической системы. Так, Майкл Уинтерботтом в документальном фильме «Шоковая доктрина», снятом по мотивам бестселлера критика глобализации Наоми Кляйн, хотел показать, как западные правительства и концерны обогащаются на войнах в странах третьего мира. Немецкий режиссер Ханс-Кристиан Шмид в картине «Удивительный мир прачечной» отслеживает путь, который проделывают полотенца и простыни из роскошных отелей Берлина, чтобы попасть в Польшу. А фильм, которым завершается фестиваль, — «Рай — это Запад» греческого режиссера Константина Коста-Гавраса — сопровождает мигранта в его одиссее по Европе, в которой работа становится угрожающе дефицитным товаром.
Впрочем, за пределами фестиваля люди кино пока основную ставку делают на старое доброе решение: смех как средство от страха. Так, фильм «Замерзшая из Майами», показ которого только что начался в США, живописует любовную историю женщины-менеджера (Рене Кэтлин Зеллвегер), которая (ведь в каждом фильме те негодяи, которых он заслужил) должна закрыть завод. Однако в последний момент она «западает» на председателя местного профсоюза (Харри Конник-младший). А в картине студии Disney «Шопоголик — охотница за скидками» молодая журналистка (Изла Фишер) опустошает полки нью-йоркских обувных магазинов и бутиков как ненормальная, хотя кредитный лимит ее карты давно исчерпан.
Вам кажется, что в нынешние времена показывать такое безнравственно? Отнюдь. Ведь женщина в финансовых вопросах не невежда: она — сотрудница экономического журнала.
На прошлой неделе в Берлине начался LIX международный кинофестиваль. Его открыл триллер о банке, оказавшемся на поверку преступным альянсом. Отрасль гламура вынуждена отвечать на вызовы кризиса. Каковы будут последствия рецессии для кинематографа?В каждом фильме есть негодяи, которых он достоин. Если бандиты ополчаются на индейцев, это вестерн. Если киллер стреляет в полицейских — детектив. А если психопаты стремятся к мировому владычеству, значит, на экране драма о террористах или фильм об Адольфе Гитлере. Подозреваемые известны. И это действует успокаивающе.
Но вот приходит финансовый кризис. Внезапно обнаруживается множество новых злодеев. На днях настроение Вернера Шульца из партии «Зеленых» выразилось во фразе: «Сегодня люди боятся собственного инвестиционного консультанта больше, чем «Аль-Каиды».
Похоже, в Германии есть режиссер, предчувствовавший такой поворот: это Том Тыквер, прославившийся фантастической картиной о грабителях банков «Беги, Лола, беги». В его новом триллере, «Иностранец», которым в четверг открылся LIX международный кинофестиваль, в амплуа грабителя выступает сам банк.
Более того, оказывается, что банк — это преступный альянс, по заказу которого совершаются убийства. Такой «плохой банк» не снился министру финансов Германии Пееру Штайнбрюку даже в его самых страшных кошмарах. Правда, сыграть главную роль в «Иностранце» доверили не кому-нибудь из министров финансов, а английской кинозвезде Клайву Оуэну («Не пойман — не вор»). Не придет Штайнбрюк и на премьеру. Вероятно, ему известно достаточно подобных историй.
Впрочем, финансовый кризис не только способствовал рождению сюжета для фильма, открывающего Берлинале — важнейший после Канн кинофестиваль планеты. Он же станет основным предметом разговоров на всех вечеринках и приемах Берлинале, темой торжественных речей, пресс-конференций и переговоров о правах проката и съемках новых картин.
Удастся ли кинематографу пройти через «тощие годы» экономики без потерь? Или, может, ему даже уготовано выйти из них с выгодой для себя, ведь именно он позволяет сбежать от реальности? Каким будет влияние рецессии на отрасль развлечений в долгосрочной перспективе? Выдержат ли традиционные бизнес-модели проверку на прочность? Что нужно менять? Возможно, эти темы сегодня насущнее вопроса, не слишком ли сексуально смотрится Кэйт Уинслет в роли бывшей надсмотрщицы концлагеря в фильме «Чтец».
Пожалуй, удар кризиса оказался для кинематографа еще более неожиданным, чем для Уолл-стрит. До самого последнего времени отрасль находилась в эйфории, вызванной финансовыми результатами минувшего года. В 2008-м сборы американских кинотеатров достигли в общей сложности почти $10 млрд, поставив новый абсолютный рекорд и обеспечив почти двухпроцентный рост по сравнению с годом предшествующим. В таких странах, как Канада или Италия, сборы кинотеатров также превысили показатели 2007 года; во Франции число зрителей в кинотеатрах повысилось более чем на 6%.
Даже в Великобритании, которая особенно сильно испытывает на себе последствия кризиса, кинотеатры отчитываются о новых рекордах: там рост составил 5%. Среди прочего это связано с экранизацией мюзикла Abba «Mamma Mia!» с участием голливудской дивы Мерил Стрип. В Великобритании «Mamma Mia!» занял место «Титаника», став самым популярным фильмом всех времен.
В Германии в 2008 году в кинотеатры устремилось почти на 2% больше зрителей, чем в предыдущем. «Мы не знаем, что значит кризис!» — восклицал перед посетителями Немецкого кинобала Штеффен Кухенройтер, президент головной организации немецкой киноиндустрии, — в ответ раздались неистовые аплодисменты.
В Astor Lounge — недавно открывшемся кинотеатре премиум-класса на улице Курфюрстендамм в центре Берлина, соблазняющем зрителей просторными кожаными креслами и шампанским по цене до 590 евро, — постоянный аншлаг, несмотря на то, что билет туда стоит целых 15 евро.
Чем хуже экономическая ситуация в стране, тем большую выгоду получает от этого кинематограф, уверен Томас Фридль из недавно основанной берлинской продюсерской компании UFA Cinema. Кино, считает Фридль, позволяет «бежать от жестокой действительности».
Тем не менее история показывает, что это не обязательно так. Во время Великой депрессии 30-х годов зрители поначалу и вправду толпами бросились в лоно синематографа, спасаясь от мрачной действительности. В 1930-м, в год, последовавший после биржевой катастрофы, творения Голливуда увидело больше зрителей, чем когда бы то ни было в прошлом.
Однако бум продлился недолго. Уже в 1931 году американцам приходилось трижды подумать, прежде чем решиться отдать доллар кассиру. В последующие годы доходы киностудий сократились на 25%, почти треть кинотеатров закрылась. После такого снижения числа кинозрителей большинству киностудий Голливуда понадобились годы, чтобы вернуться в зону прибыли.
Поэтому мантра о кинематографе, для которого кризис всегда праздник, повторяемая в последние недели владельцами кинотеатров, кинопрокатчиками, режиссерами и сценаристами, больше всего напоминает громкий свист в темном лесу.
В действительности посещаемость кинотеатров во всем мире сокращается — медленно, но верно. Так, в США пять из последних шести лет она падала. Прибыль в балансовых отчетах, вызывающая всеобщее ликование, объясняется исключительно возросшей стоимостью билетов. Продажи DVD, важнейшая статья доходов киноотрасли, только в США упали на 5%. 29 января французский концерн Thomson, один из крупнейших производителей DVD в мире, признал, что долги достигли масштабов, ставящих под угрозу его дальнейшее существование. Теперь руководство обдумывает «с потенциальными инвесторами возможные решения».
«Сложно распознать выражение озабоченности на лице, когда во лбу у половины города ботокс, — иронизировал американский журнал Business Week по поводу последствий кризиса для Голливуда, — но страх заметен». Отраслевое издание Hollywood Reporter комментирует ситуацию так: «Официально признано, что времена легких денег прошли».
Реакция киностудий аналогична мерам прочих концернов: они урезают расходы, сокращают штат, вводят экономию. Так, в Paramount собираются выпускать всего
20 картин в год — в 2008-м их количество достигло 25. Конкурирующая киностудия NBC Universal сообщила о продаже своей «дочки» Rogue Pictures и намерении сэкономить в текущем году $500 млн. Руководство киностудии Sony потребовало, чтобы сотрудники впредь останавливались в более дешевых отелях; частные самолеты станут привилегией суперзвезд. Warner Bros. выставляет на улицу 800 своих сотрудников — 10% персонала, задействованного во всем мире. И это несмотря на чрезвычайно успешный результат прошлого года: только новая картина о Бэтмене, «Темный рыцарь», принесла в масштабах мира $1 млрд.
Еще с большей боязливостью реагируют сторонние кредиторы и менеджеры хедж-фондов — а ведь финансирование многих фильмов до сих пор было возможным благодаря им одним. «Инвесторы, люди расчетливые и приземленные, не имеющие отношения к нашей отрасли, все усложняют, — сетует звезда Голливуда Роберт Редфорд в интервью Wall Street Journal. — Они в последнюю минуту идут на попятную, оставляя кинематографистов ни с чем. Откуда теперь брать деньги? Я этого не знаю».
Может, из Индии? Режиссер Стивен Спилберг несколько месяцев не прекращает попыток получить для своей киностудии Dreamworks кредит на сумму $750 млн. В переговорах участвует болливудский концерн Reliance Big Entertainment индийского миллиардера Анила Амбани, а также американский банк JP Morgan Chase. Задача по нынешним временам не простая. Впрочем, это не единственное, чем финансовый кризис успел насолить Спилбергу: он — одна из жертв Берни Мэдоффа. Мошенник с Уолл-стрит нанес Фонду Спилберга многомиллионный ущерб.
С недавних пор даже раздаются призывы о предоставлении индустрии развлечений государственных субсидий. «Может, стоит ввести дотацию на блокбастеры?» — предлагает Питер Барт, главный редактор отраслевого журнала Variety. Последствия кризиса сказались на его редакции самым непосредственным образом: на прошлой неделе изданию, существующему в основном на доходы от рекламы, размещаемой киностудиями, пришлось пойти на увольнение
30 сотрудников. С понятным негодованием Барт вопрошает: «Если даже эти детройтские идиоты стоят с протянутой рукой — имеются в виду американские автопроизводители, требующие от государства миллиарды долларов помощи, — почему бы их примеру не последовать людям искусства?»
Конечно, можно было бы просто снять фильм в Детройте — как это сделал Клинт Иствуд. Его новый шедевр, под названием «Гран Торино», в эти дни очень смахивает на пророчество, и это беспокоит. Самый отъявленный головорез Голливуда играет бывшего рабочего заводов Ford, ушедшего на пенсию и наблюдающего, как его Детройт переживает упадок. Белые представители среднего класса покинули город, квартал терроризируют гангстеры азиатского и афроамериканского происхождения. Наконец, старик в одиночку вступает в борьбу. «Прочь с моего газона!» — требует он.
Родившийся в 1930 году Иствуд еще помнит Великую депрессию: «Работы было немного. Люди едва сводили концы с концами, но они были крепче». Сегодня, напротив, преобладает «поколение неженок» — не люди, а тряпки, заявил он в одном интервью.
В Берлинале участвует несколько фильмов, поднимающих тему кризиса экономической системы. Так, Майкл Уинтерботтом в документальном фильме «Шоковая доктрина», снятом по мотивам бестселлера критика глобализации Наоми Кляйн, хотел показать, как западные правительства и концерны обогащаются на войнах в странах третьего мира. Немецкий режиссер Ханс-Кристиан Шмид в картине «Удивительный мир прачечной» отслеживает путь, который проделывают полотенца и простыни из роскошных отелей Берлина, чтобы попасть в Польшу. А фильм, которым завершается фестиваль, — «Рай — это Запад» греческого режиссера Константина Коста-Гавраса — сопровождает мигранта в его одиссее по Европе, в которой работа становится угрожающе дефицитным товаром.
Впрочем, за пределами фестиваля люди кино пока основную ставку делают на старое доброе решение: смех как средство от страха. Так, фильм «Замерзшая из Майами», показ которого только что начался в США, живописует любовную историю женщины-менеджера (Рене Кэтлин Зеллвегер), которая (ведь в каждом фильме те негодяи, которых он заслужил) должна закрыть завод. Однако в последний момент она «западает» на председателя местного профсоюза (Харри Конник-младший). А в картине студии Disney «Шопоголик — охотница за скидками» молодая журналистка (Изла Фишер) опустошает полки нью-йоркских обувных магазинов и бутиков как ненормальная, хотя кредитный лимит ее карты давно исчерпан.
Вам кажется, что в нынешние времена показывать такое безнравственно? Отнюдь. Ведь женщина в финансовых вопросах не невежда: она — сотрудница экономического журнала.
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
