Архивная публикация 1998 года: "Снежный человек Дмитрий Шпаро"
Быть может, потому что знамя это просто некому передать?"Зачем ходить на Север?" -- вокруг этого главного и банального вопроса вертелся наш двухчасовой разговор.
...Дмитрию Шпаро 56. Он отлично сохранился: поджарый, почти без седины, говорит низким, мужественным голосом, весомо и просто -- словно правду рубит.
Действительно, с какой такой тоски переться во льды? Чтобы проверить, может ли человек не замерзнуть при температуре минус 50 градусов? Может. Но жить-то на Северном полюсе никто не собирается. Надежность оборудования и спецодежды можно запросто протестировать в московском НИИ.
Ну хорошо, ищет человек приключений, экстремалки... Но ведь это его личное дело. Американский миллионер в свободное от работы на Wall Street время снарядил воздушный шар и полетел на нем вокруг земного шара. Если бы шар не сдулся над русскими просторами, об этом милом хобби никто бы и не узнал. И уж тем более американский президент не назначил бы путешественнику аудиенцию и не наградил бы орденом.
Кстати, об ордене. Вообще-то Шпаро за полюс должны были дать... Или скажем так: все ждали, что ему дадут Героя Советского Союза. Но почему-то дали орден Ленина. Позднее возникла версия, что из-за фамилии. Все-таки Шпаро -- это не Иванов. А может, правы были товарищи из Политбюро? Может, они шестым чувством провидели те дни возрождения великой империи к демократии, когда главный путешественник страны придет на встречу с канадским миллиардером Альбертом Райхманом в еврейской кипе и будет врать, что он еврей?..
-- Зачем ходить на Север?
-- Я глубоко верю,-- спокойно отвечает Дмитрий Игоревич (очевидно, к таким вопросам он привык),-- что людьми движут некие высшие романтические устремления. Зачем люди летают в космос, спускаются в океан? Не все можно оправдать и объяснить утилитарными целями. Походы на север -- личный выбор каждого... Мне прежде всего интересно этим заниматься.
Не ходите, дети, в Арктику гулять...
Шпаро родился в 1942 году в Москве, на Пятницкой улице. Мать его математик, отец был писателем. Шпаро наследовал им обоим: у него прекрасный литературный слог, он уже написал одну книгу, в работе еще три. А от матери у Шпаро страсть к математике. Школу он окончил с золотой медалью, поступил на мехмат МГУ. Если бы не путешествия, он наверняка стал бы доктором наук. С ректором Московского университета Виктором Садовничим, своим бывшим сокурсником, а ныне профессором, доктором математических наук он дружит и сегодня.
Но Шпаро так и остался кандидатом. 17 лет преподавал в Станкине. В первое серьезное путешествие он отправился с научным руководителем. Технари, "физики" (следую терминологии 60-х, времен спора физиков и лириков) вообще очень любили забираться в глушь.
Из этого же набора -- тогда было в моде грезить о прекрасной даме ("кто вы такая, откуда вы? Ах, я смешной человек... Просто вы дверь перепутали, улицу, город и век"). При этом -- масса проблем с милыми, вполне земными женщинами ("лишь тенью была, никуда не звала" -- Булат Шалвович объяснил про свое поколение все).
Можно назвать это тоской по идеалу. Или невозможностью довольствоваться обыденной жизнью. В свои 56 Шпаро, будучи отцом двух взрослых сыновей и дедом маленького внука, носит в записной книжке газетную вырезку -- лирические стихи о том, как важно, чтобы тебя, вставшего над землей в полный рост, кто-то ждал в ночи, кто-то любил.
...К началу 70-х Шпаро пешком прочесал изрядную часть Таймыра и мечтал идти в Арктику. Собственно, сложность этого похода заключалась не в снаряжении или оборудовании, не в суровых климатических условиях, а в том, что решение на него надо было получать в самых высоких инстанциях -- на уровне ЦК КПСС.
-- С Дмитрием мы встретились в 1970 году,-- рассказывает Владимир Снегирев, главный редактор журнала "Вояж и отдых".-- Время глухое. Развлечений никаких. Карьеру сделать нормальному человеку невозможно. Оставалось только водку пить да крутить романы. А тут вдруг у нас появилась такая мечта -- дойти до Северного полюса. Вроде бы хобби, но оно было во сто раз важнее нашей официальной работы.
Четверть века назад молодой журналист Снегирев работал в "Комсомольской правде". Пробиться на полосу было трудно -- ему посоветовали искать собственную тему. А тут как раз в редакцию стал захаживать обаятельный математик, доцент МГУ Дима Шпаро с завиральными идеями северных походов. Они познакомились -- и Снегирев на 17 лет заболел Севером.
-- Я не могу назвать себя другом Шпаро, хотя, пожалуй, сейчас, после гибели Юры Хмелевского (еще один участник похода к Северному полюсу.-- Л.Л.), нет человека, который знал бы его лучше, чем я. У Шпаро вообще нет друзей -- только союзники. Но Дмитрий -- самый выдающийся человек, которого я встречал в жизни, а повидал я, смею уверить, людей немало.
-- Вся наша экспедиция держалась на нем,-- вспоминает Снегирев.-- Он был незаменим на Севере, никогда не раскисал, не устраивал скандалов. Но, что важнее, ему не было цены в Москве -- в административных коридорах. Он находил нужные слова, заводил необходимые знакомства. Он умел убеждать. Лично меня Шпаро научил простой истине: ничего невозможного нет.
Героизм и большая мудрость Дмитрия Шпаро заключались в том, что он мог открыть двери самых неприступных кабинетов. Он, рядовой математик, понял правила, по которым работала система, и научился по ним играть. Правила были просты: в СССР можно если не все, то очень многое, потому что это централизованная страна, где все зависит от решения одного-двух начальников, где нет законов, процветает взяточничество, а большинство населения патологически лениво.
Вначале Шпаро обаял руководство "Комсомольской правды" -- и экспедиция получила гордое имя всесоюзной газеты. Потом при помощи коньяка и подарков (кому -- духи, кому -- шапка из белого медведя) пали бастионы ЦК ВЛКСМ. Путешественникам удалось "завербовать" в единомышленники даже первого секретаря комсомола Бориса Пастухова. Он-то в конце концов и пробил экспедицию к Северному полюсу.
-- Казалось, мы никогда не одолеем эту стену,-- рассказывает Снегирев,-- партия, комсомол, МВД, КГБ. "Вы с ума сошли! -- говорили нам.-- Какой полюс?! А если вы погибнете? Или, того хуже, убежите в Канаду? Или вас снимет со льдов ЦРУ?! Кто будет отвечать?"
И тем не менее в марте 1979 года экспедиция стартовала к полюсу с острова Генриетты. Путешественники были уже в пути, когда, примерно через месяц, разразился скандал. Пастухова как главного виновника вызвали на заседание Политбюро. За эту свою инициативу он мог поплатиться должностью. Зимянин, Тяжельников и им подобные ретрограды были полны решимости принять самые строгие меры -- вплоть до срочной эвакуации экспедиции. Положение спас, как ни странно, Суслов. "А пусть ребятки идут,-- сказал главный идеолог.-- Это дело нам нужное".
Маховик завертелся в обратную сторону: над экспедицией взяли шефство КГБ и МВД. Огромные стратегические бомбардировщики "ТУ-95" по приказу высшего начальства трижды навещали группу.
Картина, достойная фильма ужасов. Лыжники идут к полюсу. На тысячи километров вокруг -- абсолютная тишина и покой. Медленно падает снег, и вдруг из-за низких туч появляется рычащее чудовище с размахом крыльев в полнеба. Кто? Зачем? Откуда?
Кроме летчиков, в операции слежения и поддержки были задействованы моряки-подводники, вычислявшие, в каком именно месте на льду находится группа. В общем, посмели бы американцы только сунуться...
Ровно через три недели экспедиция счастливо добралась до макушки земли. И хотя сложностей хватало (Юрий Хмелевский пару раз угодил в полынью), все участники остались живы.
С Северного полюса, как водится, послали приветственное радиообращение к партии и правительству: дескать, мы все как один на крыльях партии, во имя родины... У Шпаро был длинный список номенклатурных лиц, которым он лично отправлял поздравления и благодарности. (Профессиональная выучка хорошего агента по PR, сказали бы мы сейчас.) Кремль в ответ поблагодарил полярников за проявленное мужество. Большая группа деятелей науки и культуры вылетела на полюс встречать путешественников. Андрей Вознесенский написал о покорителях полюса стихи. Очень даже неплохие, хотя и на заказ.
-- Тогда, на полюсе,-- вспоминает Снегирев,-- взрослые мужики рыдали, как дети. У нас был жуткий нервный шок -- мы потеряли цель жизни. Точнее, мы ее достигли. А чем заниматься дальше, было непонятно.
Вот тогда-то Шпаро и не присвоили Героя Советского Союза -- в последний момент вместо Звезды он получил орден Ленина.
С тех пор вот уже почти 20 лет все участники экспедиции ежегодно 31 мая собираются вместе и в 2 часа 45 минут подымают бокалы за тот удавшийся штурм полюса. Для многих этот момент так и остался самым важным в жизни.
%???%Vstavka kuda????
Что удивительно, Шпаро при всей его огромной популярности никогда не был обласкан любовью полярников -- рядовых ученых, которым приходилось ездить на Север в длительные экспедиции. У них не было такого отличного пухового снаряжения, палаток, специально разработанного питания. Наконец, они посвящали Северу годы -- Шпаро же пришел на пару недель и сразу стал героем.
Что касается снаряжения, то тут Дмитрий Игоревич проявил себя прекрасным организатором: в его экспедиции, помимо прочего оборудования, был уникальный радиопередатчик, сконструированный радистом Леонидом Лабутиным. Размером с кирпич, он позволял общаться через тысячи километров. И это в те времена, когда радисты повсеместно пользовались морзянкой, а стандартный радиопередатчик весил килограммов сто.
После покорения Севера Шпаро решил идти дальше -- через Северный Ледовитый океан до Канады. Его идею благосклонно встретили в верхах, но тут разразился кризис в Польше, и Канада разорвала с СССР все отношения.
Последующие шесть лет команду Шпаро преследовали неудачи. Только они запускали очередной проект (например, поход на Южный полюс), как тут же умирал очередной генсек. Менялось руководство -- и замысел приходилось в который раз объяснять новым людям.
Тем не менее все эти годы команда не щадила себя: тренировались три раза в неделю, весной ходили в походы. Это была чрезвычайно дружная компания: все дни рождения и праздники справляли вместе.
В 1986 году Шпаро, чтобы освежить память о своих геройствах, прошел в полярную ночь по дрейфующим льдам от станции СП-26 к станции СП-27. Ни до, не после него этот подвиг никто не повторил. Группа шла почти сорок дней. Слава воскресла из пепла.
Горбачев, не в пример своим престарелым предшественникам, относился к полярным подвигам положительно. О Шпаро вспомнили, ему разрешили идти в Канаду.
Итак, великий комбинатор вступил в эпоху капитализма, где на любой подвиг надо было находить немалые деньги. В поисках спонсоров для своего проекта Шпаро улетел в Канаду.
Три недели ушло на акклиматизацию. Российские герои с трудом вникали в логику работы западной бюрократической машины. Действовать при помощи подарков и мелких взяток здесь было невозможно.
В конце концов деньги на арктический переход дал глава фирмы "Макдоналдс" Джордж Кохон.
-- Ведь почему Кохон так Шпаро оценил? -- комментирует Снегирев.-- Дмитрий, не в пример русским людям, чрезвычайно энергичный, неленивый человек. Сколько его знаю, он работает без выходных и отпусков. Кстати, Шпаро, в свою очередь, "Макдоналдсу" сильно помог -- познакомил с московским начальством. В том числе и благодаря Шпаро сейчас в Москве работает столько ресторанов "Макдоналдс".
В апреле 1988 года на полюсе Дмитрия встречали советские и канадские министры, прилетевшие на самолете поздравить путешественников.
Что удивительно, от советско-канадского штурма Северного полюса выиграли москвичи, которые сегодня уплетают калорийную картошку и "гамбургеры" в ресторанах "Макдоналдс".
Юноша и смерть
Новую цель нашли механически: дошли до полюса -- надо идти дальше, через Северный Ледовитый океан, в Канаду.
При социализме многое можно было сделать без денег -- достаточно было добиться постановления ЦК КПСС. Летчики бесплатно везли экспедицию на Север, заводы "за так" готовили снаряжение, метеорологи "по дружбе" снабжали путешественников всей необходимой информацией.
Директора заводов относились к Шпаро хорошо. Хотя выбора у них особого не было: распоряжение ЦК само по себе обязывало дружить и сотрудничать.
Все шло к тому, что в 1981 году экспедиция состоится и Россия "задружит" с Канадой так же сильно, как и с США после совместного полета в космос. Однако план рухнул в мгновение ока: произошли польские события, и Канада разорвала с нами дипотношения.
Шпаро решил штурмовать Южный полюс. Идея уже обсуждалась в ЦК, но тут умер Брежнев. Попробовали добиться согласия Андропова -- но без особого успеха: он вначале велел подождать, а потом категорически поход запретил. Но и Андропов умер. Новым генсеком стал Черненко. Шпаро позвонил Лигачеву, с которым знаком с 1980 года. "Никаких проблем, Дмитрий,-- сказал Лигачев.-- Я сам поговорю с Константином Устиновичем. Он не будет возражать". Но, как известно, Константин Устинович ничего не разрешил, потому что тоже умер.
В итоге пять лет (с 1979-го по 1984-й) оказались для Шпаро потерянными. Тем не менее все эти годы команда не щадила себя: тренировались три раза в неделю, весной ходили в походы. Это была чрезвычайно дружная компания: все дни рождения и прочие праздники справляли вместе.
В 1986 году Шпаро, чтобы освежить в памяти свои геройства, прошел в полярную ночь по дрейфующим льдам от станции СП-26 к станции СП-27. Ни до, не после него этот подвиг никто и не повторил. Группа шла 38 дней при средней температуре минус 45. "Комсомольская правда" поместила серию репортажей о мужественных полярниках на первых полосах, под впечатляющими "шапками". В общем, слава воскресла из пепла.
Когда Шпаро, увенчанный лаврами победителя, вернулся в Москву, здесь уже во всю дули ветры перестройки. Новый генсек относился к полярной героике положительно. Шпаро разрешили идти в Канаду.
Весело и вкусно с "Макдоналдс"
Итак, великий комбинатор вступил в эпоху капитализма, где на любой подвиг надо было находить немалые деньги. В поисках спонсоров для своего проекта Шпаро улетел в Канаду.
Три недели ушло на акклиматизацию. Российские герои с трудом вникали в логику работы западной бюрократической машины. Действовать при помощи подарков и мелких взяток здесь было невозможно.
Канадский миллиардер Альберт Райхман, на встречу с которым Шпаро пришел в еврейской кипе, был очень вежлив. "Он расспрашивал меня, верующий ли я человек. Я дипломатично отвечал, что моя мама верующая, но, несмотря на это, он денег так и не дал".
Затем Шпаро встречался со многими людьми, включая ассоциацию индейцев, пока в один прекрасный день его не представили Джорджу Кохону -- старшему председателю совета директоров компании "Макдоналдс". И тот неожиданно согласился.
-- Я даю вам 25 тысяч долларов,-- сказал Кохон.-- Это немного, а скорее всего, даже очень мало, но зато теперь у вас есть шанс получить новых спонсоров, потому что вы сможете пользоваться моим именем.
Так оно и вышло. В итоге деньги на экспедицию дали даже те, кто сперва отказывался, в том числе Райхман.
...В апреле 1988 года на полюсе Дмитрия встречали советские и канадские министры, прилетевшие на самолете поздравить путешественников.
Самым же неожиданным результатом этого похода было... открытие двадцати двух ресторанов "Макдоналдс" в Москве. Полярники стали преданнейшими лоббистами "Макдоналдса" в Кремле и на Старой площади. Когда Кохон приезжал в Россию, Шпаро вместе с ним ходил по начальству. Так что от советско-канадского штурма Северного полюса выиграли москвичи, которые сегодня уплетают калорийную картошку и "гамбургеры" в ресторанах "Макдоналдс".
В отсутствие стратегии
После советско-канадской экспедиции команда Шпаро распалась. У каждого из незаурядных людей, 17 лет посвятивших Северу, открылись новые возможности для самореализации. К тому же работать со Шпаро не всегда просто.
Владимир Леденеев стал миллионером -- он успешно торгует новыми технологиями. Вадим Давыдов -- главврач одной из московских больниц. Василий Шишкарев, рабочий ЗИЛа, подался в политику. Он один из лидеров рабочего движения. Александр Беляев и Петр Стрезев уехали в Америку, Владимир Снегирев открыл собственный журнал. Два с половиной года назад умер Юрий Хмелевский -- второй по важности человек в экспедиции, выдающийся математик, единственный в их группе беспартийный.
Знаменитым путешественником стал еще один соратник Шпаро -- Федор Конюхов. У него на почве странствий в одиночку "поехала крыша": полуграмотный Конюхов врет журналистам, что окончил два вуза и собирается писать диссертацию.
Кстати, рассудок у Конюхова стал мутиться после российско-канадской экспедиции. По условиям международного соглашения в Канаду могли идти только девять человек. Список оглашали накануне старта -- и Конюхова в нем не отказалось. В отчаянии он разбил жутко дорогой канадский навигационный прибор, а потом чуть не перестрелял участников экспедиции из духового ружья. Шпаро включил-таки его в группу -- для этого пришлось из крохотного северного поселка звонить аж в Канаду, предупреждать, что русских будет десять. И платить штраф в $10 тысяч.
Сегодня Дмитрий Шпаро ходит в полярные путешествия с сыновьями -- 27-летним Тимофеем и 21-летним Матвеем. Они открыли фирму "Клуб "Приключение" -- помогают иностранцам снаряжать экспедиции на Север. При клубе работает детская секция -- тридцать деток слушают лекции и на практике постигают прелести походной жизни.
В последние годы Шпаро прославился организацией путешествий для инвалидов. Эту идею ему подсказал канадец Рик Хансен, объехавший весь мир на инвалидной коляске.
В 1992 году три инвалида в колясках успешно преодолели 11 тысяч километров пути из Владивостока в Санкт-Петербург, в 1997-м другая группа поднялась на Килиманджаро. Шпаро покровительствуют Лужков и Черномырдин, комплиментарно отзывался о нем Ельцин, его ценит Селезнев. Оно отчасти и понятно: другого путешественника N1 у нас нет.
И все-таки... Для человека, "перехитрившего" в свое время огромную социалистическую систему, подобные занятия кажутся не то чтобы мелкими, но ... стратегически не оправданными. Хочешь помочь инвалидам -- оснасти пандусами все московские учреждения или построй завод по производству инвалидных колясок. Тем более что это несложно национальному герою, у которого в записной книжке -- телефоны всех высших государственных чиновников.
Эта идея не раз приходила в голову и руководителям государства: Эмма Памфилова хотела сделать Дмитрия Игоревича своим заместителем, но он отказался.
-- Министр еще более несвободен, чем путешественник,-- говорит Шпаро.-- Как он может помочь? Распределить скудные государственные средства?
Он по-прежнему занят удовлетворением сугубо личных интересов. Работает по двадцать часов в сутки, не знает, что такое отпуска и выходные. Шпаро (случай довольно редкий) -- герой-бессребреник: за свои труды (даже за инвалидов) он бешеных вознаграждений не получал. И жилищные условия у него вполне скромные. В этом отношении он, конечно, герой специфически советский: славу ценит выше денег.
...15 февраля Шпаро вновь ушел на Север.
Быть может, потому что знамя это просто некому передать?"Зачем ходить на Север?" -- вокруг этого главного и банального вопроса вертелся наш двухчасовой разговор.
...Дмитрию Шпаро 56. Он отлично сохранился: поджарый, почти без седины, говорит низким, мужественным голосом, весомо и просто -- словно правду рубит.
Действительно, с какой такой тоски переться во льды? Чтобы проверить, может ли человек не замерзнуть при температуре минус 50 градусов? Может. Но жить-то на Северном полюсе никто не собирается. Надежность оборудования и спецодежды можно запросто протестировать в московском НИИ.
Ну хорошо, ищет человек приключений, экстремалки... Но ведь это его личное дело. Американский миллионер в свободное от работы на Wall Street время снарядил воздушный шар и полетел на нем вокруг земного шара. Если бы шар не сдулся над русскими просторами, об этом милом хобби никто бы и не узнал. И уж тем более американский президент не назначил бы путешественнику аудиенцию и не наградил бы орденом.
Кстати, об ордене. Вообще-то Шпаро за полюс должны были дать... Или скажем так: все ждали, что ему дадут Героя Советского Союза. Но почему-то дали орден Ленина. Позднее возникла версия, что из-за фамилии. Все-таки Шпаро -- это не Иванов. А может, правы были товарищи из Политбюро? Может, они шестым чувством провидели те дни возрождения великой империи к демократии, когда главный путешественник страны придет на встречу с канадским миллиардером Альбертом Райхманом в еврейской кипе и будет врать, что он еврей?..
-- Зачем ходить на Север?
-- Я глубоко верю,-- спокойно отвечает Дмитрий Игоревич (очевидно, к таким вопросам он привык),-- что людьми движут некие высшие романтические устремления. Зачем люди летают в космос, спускаются в океан? Не все можно оправдать и объяснить утилитарными целями. Походы на север -- личный выбор каждого... Мне прежде всего интересно этим заниматься.
Не ходите, дети, в Арктику гулять...
Шпаро родился в 1942 году в Москве, на Пятницкой улице. Мать его математик, отец был писателем. Шпаро наследовал им обоим: у него прекрасный литературный слог, он уже написал одну книгу, в работе еще три. А от матери у Шпаро страсть к математике. Школу он окончил с золотой медалью, поступил на мехмат МГУ. Если бы не путешествия, он наверняка стал бы доктором наук. С ректором Московского университета Виктором Садовничим, своим бывшим сокурсником, а ныне профессором, доктором математических наук он дружит и сегодня.
Но Шпаро так и остался кандидатом. 17 лет преподавал в Станкине. В первое серьезное путешествие он отправился с научным руководителем. Технари, "физики" (следую терминологии 60-х, времен спора физиков и лириков) вообще очень любили забираться в глушь.
Из этого же набора -- тогда было в моде грезить о прекрасной даме ("кто вы такая, откуда вы? Ах, я смешной человек... Просто вы дверь перепутали, улицу, город и век"). При этом -- масса проблем с милыми, вполне земными женщинами ("лишь тенью была, никуда не звала" -- Булат Шалвович объяснил про свое поколение все).
Можно назвать это тоской по идеалу. Или невозможностью довольствоваться обыденной жизнью. В свои 56 Шпаро, будучи отцом двух взрослых сыновей и дедом маленького внука, носит в записной книжке газетную вырезку -- лирические стихи о том, как важно, чтобы тебя, вставшего над землей в полный рост, кто-то ждал в ночи, кто-то любил.
...К началу 70-х Шпаро пешком прочесал изрядную часть Таймыра и мечтал идти в Арктику. Собственно, сложность этого похода заключалась не в снаряжении или оборудовании, не в суровых климатических условиях, а в том, что решение на него надо было получать в самых высоких инстанциях -- на уровне ЦК КПСС.
-- С Дмитрием мы встретились в 1970 году,-- рассказывает Владимир Снегирев, главный редактор журнала "Вояж и отдых".-- Время глухое. Развлечений никаких. Карьеру сделать нормальному человеку невозможно. Оставалось только водку пить да крутить романы. А тут вдруг у нас появилась такая мечта -- дойти до Северного полюса. Вроде бы хобби, но оно было во сто раз важнее нашей официальной работы.
Четверть века назад молодой журналист Снегирев работал в "Комсомольской правде". Пробиться на полосу было трудно -- ему посоветовали искать собственную тему. А тут как раз в редакцию стал захаживать обаятельный математик, доцент МГУ Дима Шпаро с завиральными идеями северных походов. Они познакомились -- и Снегирев на 17 лет заболел Севером.
-- Я не могу назвать себя другом Шпаро, хотя, пожалуй, сейчас, после гибели Юры Хмелевского (еще один участник похода к Северному полюсу.-- Л.Л.), нет человека, который знал бы его лучше, чем я. У Шпаро вообще нет друзей -- только союзники. Но Дмитрий -- самый выдающийся человек, которого я встречал в жизни, а повидал я, смею уверить, людей немало.
-- Вся наша экспедиция держалась на нем,-- вспоминает Снегирев.-- Он был незаменим на Севере, никогда не раскисал, не устраивал скандалов. Но, что важнее, ему не было цены в Москве -- в административных коридорах. Он находил нужные слова, заводил необходимые знакомства. Он умел убеждать. Лично меня Шпаро научил простой истине: ничего невозможного нет.
Героизм и большая мудрость Дмитрия Шпаро заключались в том, что он мог открыть двери самых неприступных кабинетов. Он, рядовой математик, понял правила, по которым работала система, и научился по ним играть. Правила были просты: в СССР можно если не все, то очень многое, потому что это централизованная страна, где все зависит от решения одного-двух начальников, где нет законов, процветает взяточничество, а большинство населения патологически лениво.
Вначале Шпаро обаял руководство "Комсомольской правды" -- и экспедиция получила гордое имя всесоюзной газеты. Потом при помощи коньяка и подарков (кому -- духи, кому -- шапка из белого медведя) пали бастионы ЦК ВЛКСМ. Путешественникам удалось "завербовать" в единомышленники даже первого секретаря комсомола Бориса Пастухова. Он-то в конце концов и пробил экспедицию к Северному полюсу.
-- Казалось, мы никогда не одолеем эту стену,-- рассказывает Снегирев,-- партия, комсомол, МВД, КГБ. "Вы с ума сошли! -- говорили нам.-- Какой полюс?! А если вы погибнете? Или, того хуже, убежите в Канаду? Или вас снимет со льдов ЦРУ?! Кто будет отвечать?"
И тем не менее в марте 1979 года экспедиция стартовала к полюсу с острова Генриетты. Путешественники были уже в пути, когда, примерно через месяц, разразился скандал. Пастухова как главного виновника вызвали на заседание Политбюро. За эту свою инициативу он мог поплатиться должностью. Зимянин, Тяжельников и им подобные ретрограды были полны решимости принять самые строгие меры -- вплоть до срочной эвакуации экспедиции. Положение спас, как ни странно, Суслов. "А пусть ребятки идут,-- сказал главный идеолог.-- Это дело нам нужное".
Маховик завертелся в обратную сторону: над экспедицией взяли шефство КГБ и МВД. Огромные стратегические бомбардировщики "ТУ-95" по приказу высшего начальства трижды навещали группу.
Картина, достойная фильма ужасов. Лыжники идут к полюсу. На тысячи километров вокруг -- абсолютная тишина и покой. Медленно падает снег, и вдруг из-за низких туч появляется рычащее чудовище с размахом крыльев в полнеба. Кто? Зачем? Откуда?
Кроме летчиков, в операции слежения и поддержки были задействованы моряки-подводники, вычислявшие, в каком именно месте на льду находится группа. В общем, посмели бы американцы только сунуться...
Ровно через три недели экспедиция счастливо добралась до макушки земли. И хотя сложностей хватало (Юрий Хмелевский пару раз угодил в полынью), все участники остались живы.
С Северного полюса, как водится, послали приветственное радиообращение к партии и правительству: дескать, мы все как один на крыльях партии, во имя родины... У Шпаро был длинный список номенклатурных лиц, которым он лично отправлял поздравления и благодарности. (Профессиональная выучка хорошего агента по PR, сказали бы мы сейчас.) Кремль в ответ поблагодарил полярников за проявленное мужество. Большая группа деятелей науки и культуры вылетела на полюс встречать путешественников. Андрей Вознесенский написал о покорителях полюса стихи. Очень даже неплохие, хотя и на заказ.
-- Тогда, на полюсе,-- вспоминает Снегирев,-- взрослые мужики рыдали, как дети. У нас был жуткий нервный шок -- мы потеряли цель жизни. Точнее, мы ее достигли. А чем заниматься дальше, было непонятно.
Вот тогда-то Шпаро и не присвоили Героя Советского Союза -- в последний момент вместо Звезды он получил орден Ленина.
С тех пор вот уже почти 20 лет все участники экспедиции ежегодно 31 мая собираются вместе и в 2 часа 45 минут подымают бокалы за тот удавшийся штурм полюса. Для многих этот момент так и остался самым важным в жизни.
%???%Vstavka kuda????
Что удивительно, Шпаро при всей его огромной популярности никогда не был обласкан любовью полярников -- рядовых ученых, которым приходилось ездить на Север в длительные экспедиции. У них не было такого отличного пухового снаряжения, палаток, специально разработанного питания. Наконец, они посвящали Северу годы -- Шпаро же пришел на пару недель и сразу стал героем.
Что касается снаряжения, то тут Дмитрий Игоревич проявил себя прекрасным организатором: в его экспедиции, помимо прочего оборудования, был уникальный радиопередатчик, сконструированный радистом Леонидом Лабутиным. Размером с кирпич, он позволял общаться через тысячи километров. И это в те времена, когда радисты повсеместно пользовались морзянкой, а стандартный радиопередатчик весил килограммов сто.
После покорения Севера Шпаро решил идти дальше -- через Северный Ледовитый океан до Канады. Его идею благосклонно встретили в верхах, но тут разразился кризис в Польше, и Канада разорвала с СССР все отношения.
Последующие шесть лет команду Шпаро преследовали неудачи. Только они запускали очередной проект (например, поход на Южный полюс), как тут же умирал очередной генсек. Менялось руководство -- и замысел приходилось в который раз объяснять новым людям.
Тем не менее все эти годы команда не щадила себя: тренировались три раза в неделю, весной ходили в походы. Это была чрезвычайно дружная компания: все дни рождения и праздники справляли вместе.
В 1986 году Шпаро, чтобы освежить память о своих геройствах, прошел в полярную ночь по дрейфующим льдам от станции СП-26 к станции СП-27. Ни до, не после него этот подвиг никто не повторил. Группа шла почти сорок дней. Слава воскресла из пепла.
Горбачев, не в пример своим престарелым предшественникам, относился к полярным подвигам положительно. О Шпаро вспомнили, ему разрешили идти в Канаду.
Итак, великий комбинатор вступил в эпоху капитализма, где на любой подвиг надо было находить немалые деньги. В поисках спонсоров для своего проекта Шпаро улетел в Канаду.
Три недели ушло на акклиматизацию. Российские герои с трудом вникали в логику работы западной бюрократической машины. Действовать при помощи подарков и мелких взяток здесь было невозможно.
В конце концов деньги на арктический переход дал глава фирмы "Макдоналдс" Джордж Кохон.
-- Ведь почему Кохон так Шпаро оценил? -- комментирует Снегирев.-- Дмитрий, не в пример русским людям, чрезвычайно энергичный, неленивый человек. Сколько его знаю, он работает без выходных и отпусков. Кстати, Шпаро, в свою очередь, "Макдоналдсу" сильно помог -- познакомил с московским начальством. В том числе и благодаря Шпаро сейчас в Москве работает столько ресторанов "Макдоналдс".
В апреле 1988 года на полюсе Дмитрия встречали советские и канадские министры, прилетевшие на самолете поздравить путешественников.
Что удивительно, от советско-канадского штурма Северного полюса выиграли москвичи, которые сегодня уплетают калорийную картошку и "гамбургеры" в ресторанах "Макдоналдс".
Юноша и смерть
Новую цель нашли механически: дошли до полюса -- надо идти дальше, через Северный Ледовитый океан, в Канаду.
При социализме многое можно было сделать без денег -- достаточно было добиться постановления ЦК КПСС. Летчики бесплатно везли экспедицию на Север, заводы "за так" готовили снаряжение, метеорологи "по дружбе" снабжали путешественников всей необходимой информацией.
Директора заводов относились к Шпаро хорошо. Хотя выбора у них особого не было: распоряжение ЦК само по себе обязывало дружить и сотрудничать.
Все шло к тому, что в 1981 году экспедиция состоится и Россия "задружит" с Канадой так же сильно, как и с США после совместного полета в космос. Однако план рухнул в мгновение ока: произошли польские события, и Канада разорвала с нами дипотношения.
Шпаро решил штурмовать Южный полюс. Идея уже обсуждалась в ЦК, но тут умер Брежнев. Попробовали добиться согласия Андропова -- но без особого успеха: он вначале велел подождать, а потом категорически поход запретил. Но и Андропов умер. Новым генсеком стал Черненко. Шпаро позвонил Лигачеву, с которым знаком с 1980 года. "Никаких проблем, Дмитрий,-- сказал Лигачев.-- Я сам поговорю с Константином Устиновичем. Он не будет возражать". Но, как известно, Константин Устинович ничего не разрешил, потому что тоже умер.
В итоге пять лет (с 1979-го по 1984-й) оказались для Шпаро потерянными. Тем не менее все эти годы команда не щадила себя: тренировались три раза в неделю, весной ходили в походы. Это была чрезвычайно дружная компания: все дни рождения и прочие праздники справляли вместе.
В 1986 году Шпаро, чтобы освежить в памяти свои геройства, прошел в полярную ночь по дрейфующим льдам от станции СП-26 к станции СП-27. Ни до, не после него этот подвиг никто и не повторил. Группа шла 38 дней при средней температуре минус 45. "Комсомольская правда" поместила серию репортажей о мужественных полярниках на первых полосах, под впечатляющими "шапками". В общем, слава воскресла из пепла.
Когда Шпаро, увенчанный лаврами победителя, вернулся в Москву, здесь уже во всю дули ветры перестройки. Новый генсек относился к полярной героике положительно. Шпаро разрешили идти в Канаду.
Весело и вкусно с "Макдоналдс"
Итак, великий комбинатор вступил в эпоху капитализма, где на любой подвиг надо было находить немалые деньги. В поисках спонсоров для своего проекта Шпаро улетел в Канаду.
Три недели ушло на акклиматизацию. Российские герои с трудом вникали в логику работы западной бюрократической машины. Действовать при помощи подарков и мелких взяток здесь было невозможно.
Канадский миллиардер Альберт Райхман, на встречу с которым Шпаро пришел в еврейской кипе, был очень вежлив. "Он расспрашивал меня, верующий ли я человек. Я дипломатично отвечал, что моя мама верующая, но, несмотря на это, он денег так и не дал".
Затем Шпаро встречался со многими людьми, включая ассоциацию индейцев, пока в один прекрасный день его не представили Джорджу Кохону -- старшему председателю совета директоров компании "Макдоналдс". И тот неожиданно согласился.
-- Я даю вам 25 тысяч долларов,-- сказал Кохон.-- Это немного, а скорее всего, даже очень мало, но зато теперь у вас есть шанс получить новых спонсоров, потому что вы сможете пользоваться моим именем.
Так оно и вышло. В итоге деньги на экспедицию дали даже те, кто сперва отказывался, в том числе Райхман.
...В апреле 1988 года на полюсе Дмитрия встречали советские и канадские министры, прилетевшие на самолете поздравить путешественников.
Самым же неожиданным результатом этого похода было... открытие двадцати двух ресторанов "Макдоналдс" в Москве. Полярники стали преданнейшими лоббистами "Макдоналдса" в Кремле и на Старой площади. Когда Кохон приезжал в Россию, Шпаро вместе с ним ходил по начальству. Так что от советско-канадского штурма Северного полюса выиграли москвичи, которые сегодня уплетают калорийную картошку и "гамбургеры" в ресторанах "Макдоналдс".
В отсутствие стратегии
После советско-канадской экспедиции команда Шпаро распалась. У каждого из незаурядных людей, 17 лет посвятивших Северу, открылись новые возможности для самореализации. К тому же работать со Шпаро не всегда просто.
Владимир Леденеев стал миллионером -- он успешно торгует новыми технологиями. Вадим Давыдов -- главврач одной из московских больниц. Василий Шишкарев, рабочий ЗИЛа, подался в политику. Он один из лидеров рабочего движения. Александр Беляев и Петр Стрезев уехали в Америку, Владимир Снегирев открыл собственный журнал. Два с половиной года назад умер Юрий Хмелевский -- второй по важности человек в экспедиции, выдающийся математик, единственный в их группе беспартийный.
Знаменитым путешественником стал еще один соратник Шпаро -- Федор Конюхов. У него на почве странствий в одиночку "поехала крыша": полуграмотный Конюхов врет журналистам, что окончил два вуза и собирается писать диссертацию.
Кстати, рассудок у Конюхова стал мутиться после российско-канадской экспедиции. По условиям международного соглашения в Канаду могли идти только девять человек. Список оглашали накануне старта -- и Конюхова в нем не отказалось. В отчаянии он разбил жутко дорогой канадский навигационный прибор, а потом чуть не перестрелял участников экспедиции из духового ружья. Шпаро включил-таки его в группу -- для этого пришлось из крохотного северного поселка звонить аж в Канаду, предупреждать, что русских будет десять. И платить штраф в $10 тысяч.
Сегодня Дмитрий Шпаро ходит в полярные путешествия с сыновьями -- 27-летним Тимофеем и 21-летним Матвеем. Они открыли фирму "Клуб "Приключение" -- помогают иностранцам снаряжать экспедиции на Север. При клубе работает детская секция -- тридцать деток слушают лекции и на практике постигают прелести походной жизни.
В последние годы Шпаро прославился организацией путешествий для инвалидов. Эту идею ему подсказал канадец Рик Хансен, объехавший весь мир на инвалидной коляске.
В 1992 году три инвалида в колясках успешно преодолели 11 тысяч километров пути из Владивостока в Санкт-Петербург, в 1997-м другая группа поднялась на Килиманджаро. Шпаро покровительствуют Лужков и Черномырдин, комплиментарно отзывался о нем Ельцин, его ценит Селезнев. Оно отчасти и понятно: другого путешественника N1 у нас нет.
И все-таки... Для человека, "перехитрившего" в свое время огромную социалистическую систему, подобные занятия кажутся не то чтобы мелкими, но ... стратегически не оправданными. Хочешь помочь инвалидам -- оснасти пандусами все московские учреждения или построй завод по производству инвалидных колясок. Тем более что это несложно национальному герою, у которого в записной книжке -- телефоны всех высших государственных чиновников.
Эта идея не раз приходила в голову и руководителям государства: Эмма Памфилова хотела сделать Дмитрия Игоревича своим заместителем, но он отказался.
-- Министр еще более несвободен, чем путешественник,-- говорит Шпаро.-- Как он может помочь? Распределить скудные государственные средства?
Он по-прежнему занят удовлетворением сугубо личных интересов. Работает по двадцать часов в сутки, не знает, что такое отпуска и выходные. Шпаро (случай довольно редкий) -- герой-бессребреник: за свои труды (даже за инвалидов) он бешеных вознаграждений не получал. И жилищные условия у него вполне скромные. В этом отношении он, конечно, герой специфически советский: славу ценит выше денег.
...15 февраля Шпаро вновь ушел на Север.
ЛЮДМИЛА ЛУНИНА
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
