Архивная публикация 2006 года: "Зоя КУДРЯ: «Сериалы не смотрю»"
Когда сценаристу Зое Кудре предложили должность художественного руководителя компании «АМЕДИА» — фабрики по производству сериалов, лауреат Государственной премии скромно попросила испытательный срок. — Зачем сценаристу, к которому выстраиваются в очередь именитые режиссеры, испытательный срок?
— Когда Александр Акопов предложил мне художественное руководство «АМЕДИА», он сказал: «Работай пока сможешь, станет тяжело — уйдешь». Было страшновато, у меня же нет опыта руководящей работы. Одно дело — отвечать за себя, и совсем другое — за «завод» по производству сериалов. Вот в ближайшем будущем к запуску готовятся 16 полных метров, 6 мини-сериалов по 6—8 серий и 5 «вертикальных» сериалов по 20 серий (каждая серия — это отдельный фильм, но герои одни и те же).
А зачем — сама не понимаю... Я могла себе позволить не писать несколько дней, если нет настроения. А сейчас у меня весь день расписан по часам.
— Что входит в ваши обязанности?
— Доводить чужие сценарии до ума. Это я хорошо умею делать, сразу вижу, что нужно исправить и улучшить. Кроме того, я здесь еще и преподаю, а мне всегда хотелось передать кому-то накопленные знания.
Я же стояла у истоков производства телесериалов. Давно-давно приезжали американцы обучать нас всех «мыльному» делу. Они отобрали семь сценаристов, в том числе и меня, и в течение трех месяцев учили писать сценарии по американской системе.
— Их система как-то принципиально отличается от нашей?
— Наши фильмы, если вы замечаете, могут классно начинаться, но их сюжет с трудом дотягивает до середины, а потом кое-как заканчивается. По американской системе именно в середине начинается новый виток развития сюжета, а у зрителя открывается второе дыхание. По такой системе я пыталась распознать сериал «Скорая помощь», который мне очень нравился по темпу. Я не поленилась и записала все сцены двух серий. Точно по технологии сцены длятся не больше минуты — не дай бог лишние десять секунд, за счет этого держат темп. А у нас как начнут говорить — конца не видно.
— Как же можно рассчитать время написанного диалога?
— Я принесла с собой в «АМЕДИА» новую компьютерную программу, которая сильно облегчает жизнь. В нее загоняют весь сценарий, и программа точно выдает экранное время.
— Сколько сценаристов работают над сериалом, скажем, в 200 серий?
— В американской системе — главный автор, два сюжетчика и пять диалогистов. Автор сочиняет идею, вместе с сюжетчиками разрабатывает детали первых двадцати серий, далее их отдают диалогистам. Затем все повторяется. У нас в подобных сериалах над диалогами работает больше людей. Но очень много диалогистов — тоже плохо. Ведь у каждого свой стиль, язык, а потом главному автору надо все свести к единому стилю — это каторжная работа.
— Всему этому учат во ВГИКе?
— Сейчас я веду мастерскую во ВГИКе. Закончила журфак МГУ, но действительно всегда хотела учиться во ВГИКе на сценарном факультете. А все окружающие мне говорили, что ВГИК и рядом не стоял с МГУ. После журфака по распределению работала в Ашхабаде в местной газете. Писала потрясающие заметки про местных чабанов, не оставляя надежды когда-нибудь поступить на Высшие сценарные курсы.
Когда я вернулась из Ашхабада, меня не взяли на работу ни в одну столичную газету. И не потому, что я плохо писала, — просто нигде не нашлось места. И ведь хорошо, что не взяли, а то я так до сих пор бы и работала в какой-нибудь газете.
— Забросив журналистику, вы решили податься в кино?
— Сначала я еще поборолась за место под солнцем. Устроилась на работу в пресс-центр Министерства приборостроения и робототехники, где писала статьи о роботах. И внезапно стала продвигаться по службе. Меня назначили начальником чего-то, я пошла и написала заявление об увольнении. Я все время вспоминала рассказ моего учителя Валерия Семеновича Фрида (сценарист фильмов «Служили два товарища», «Экипаж»). В сталинские времена его арестовали по 58-й статье. Вместе с ним в камере на Лубянке сидел мужичок, который страдал, что у него теперь прервется профсоюзный стаж. И это когда решался вопрос, дадут ему 25 лет или расстреляют! Примерно так же волновалась и я, когда вернулась из Ашхабада, а потом поняла: все — хватит. И села писать сценарий.
— О чем он был — ваш первый сценарий?
— Он назывался «Хомо Новус» — «человек новый». Это была история про школу на тему «Пожалейте злого человека, доброго жалеть легче». Про то, как ученики доводили учительницу. Написать-то я написала, но у меня не было ни одного знакомого в мире кино. Мой муж разыскал своего сокурсника Валеру Залотуху, который стал сценаристом, и попросил его: «Прочитай, моя жена-домохозяйка написала сценарий». Лучшей рекомендации не придумаешь. Вот мне сейчас скажи: «Домохозяйка… Сценарий…» Но Валера совершил подвиг. Он прочитал и через три дня перезвонил мне со словами: «Я договорился, прямо сейчас неси свой сценарий на конкурс, остался один день».
— Отнесли?
— Да. И через какое-то время мне пришла телеграмма, что я выиграла конкурс, и Ролан Быков уже взял мой сценарий в производство. В главных ролях играли замечательные артисты Ирина Купченко, Георгий Тараторкин. Как ни странно, этот фильм получил огромное количество международных призов на разных международных фестивалях. На фестивале в Лиссабоне, помимо кинонаград, я еще получила приз от церкви «За веру в человека».
Когда меня через Союз кинематографистов разыскивали итальянцы, чтобы вручить приз, там вообще не понимали, о чем речь. Какая еще Кудря? Нет у них такой в списках. К тому же я по паспорту — Дзюбло, по мужу. Когда в Госкино у Ролана Быкова спросили: «Так кто же она все-таки — Дзюбло или Кудря?» — Быков махнул рукой: «Да пишите просто — Мамин-Сибиряк».
— На высшие сценарные курсы вы так и не поступили?
— Когда уже снимался фильм «Хомо Новус», я попыталась. Фрид влюбился в мой сценарий, пригласил меня к себе в мастерскую, но на время экзаменов уехал. На экзаменах я провалилась. Но Валерий Семенович настоял, чтобы я ходила на лекции вольным слушателем — мелькала. И в конце концов меня приняли. На нашем выпускном курсе как раз и закончилось советское кино.
— И начались сериалы... Как вы попали в авторский коллектив сериала «Горячев и другие»?
— Мы очень благодарны режиссеру Юре Беленькому, который не дал мне и моим сокурсникам умереть с голоду. «Горячев и другие» был первым российским сериалом. У нас, сценаристов, не было ни малейшего представления о технологиях «мыла». Все делалось по наитию. Но вкалывали мы как бобики, а $100 за сценарий казались шикарными деньгами — мы так хорошо зарабатывали!
— Как вы стали работать с Александром Миттой?
— Мы с ребятами услышали, что Митта собирает команду на сериал «Граница. Таежный роман». Я два дня на собраниях посидела и ушла — скучно, какая-то граница, говорят все время одно и то же. С финансированием — ничего не понятно.
— И в результате получили Государственную премию…
— Сначала за «Границу» мы получили все «Тэфи», какие только возможно. Мне статуэтку вручал Виктор Шендерович, которому я писала сценарии для «Кукол». Он потом сказал, что за меня волновался больше, чем за себя, — так хотел, чтобы я получила премию.
— Получая Госпремию, вы не поинтересовались у Владимира Путина, смотрел ли он «Границу»?
— Он сказал, что ему домашние порекомендовали посмотреть. Поскольку времени у него нет, он хотел ночью посмотреть на DVD первую серию и этим ограничиться. Но в результате смотрел всю ночь, а потом еще и отматывал «любимые моменты».
— Я слышала, вы работаете над сериалом «Адмирал Колчак»?
— Сценарий «Адмирала Колчака» уже закончен. Режиссер Андрей Кравчук в мае начинает съемки. Безумно дорогой проект, но это было понятно с первых же страниц сценария. Колчак меня измучил, я его совсем не чувствовала, он был очень «застегнутый» человек. Но когда я его «расстреляла» в последней серии, то плакала навзрыд. Меня потрясла одна неизвестная ранее страница истории. Когда белая гвардия бежала от красных из Омска к Иркутску, союзники-чехи тоже торопились к границе. Они блокировали наши поезда, и в тайге просто замерзли 24 состава с людьми — женщинами, грудными детьми, стариками... Это русский «Титаник», и про это никто ничего не говорил. Если бы у американцев была такая страница истории — они бы уже 18 фильмов сняли.
— Кто играет адмирала Колчака?
— Александр Домогаров.
— О чем бы вам самой хотелось написать сценарий, для души?
— Я мечтаю написать киносценарий о любви Альберта Эйнштейна и жены скульптора Сергея Коненкова. Это потрясающая история. Коненков жил в эмиграции в Америке и мечтал вернуться в Россию. Его жена Маргарита была завербована и ЦРУ, и ГПУ. Она очень хотела помочь мужу. Эйнштейн знал об этом, и добровольно передал ей материалы по атомной бомбе для советского правительства, после чего ее мужа пустили на Родину. От великой любви он помог нашим физикам. Маргарита с Эйнштейном между собой в присутствии Коненкова говорили по-английски, якобы скульптор ни слова не понимал. Представляете, а потом выяснилось, что Коненков английский язык знал блестяще, просто из принципа на нем не разговаривал. Существуют документальные подтверждения.
— У вас есть какой-нибудь любимый сериал?
— Я их не смотрю. Некогда.
Когда сценаристу Зое Кудре предложили должность художественного руководителя компании «АМЕДИА» — фабрики по производству сериалов, лауреат Государственной премии скромно попросила испытательный срок. — Зачем сценаристу, к которому выстраиваются в очередь именитые режиссеры, испытательный срок?
— Когда Александр Акопов предложил мне художественное руководство «АМЕДИА», он сказал: «Работай пока сможешь, станет тяжело — уйдешь». Было страшновато, у меня же нет опыта руководящей работы. Одно дело — отвечать за себя, и совсем другое — за «завод» по производству сериалов. Вот в ближайшем будущем к запуску готовятся 16 полных метров, 6 мини-сериалов по 6—8 серий и 5 «вертикальных» сериалов по 20 серий (каждая серия — это отдельный фильм, но герои одни и те же).
А зачем — сама не понимаю... Я могла себе позволить не писать несколько дней, если нет настроения. А сейчас у меня весь день расписан по часам.
— Что входит в ваши обязанности?
— Доводить чужие сценарии до ума. Это я хорошо умею делать, сразу вижу, что нужно исправить и улучшить. Кроме того, я здесь еще и преподаю, а мне всегда хотелось передать кому-то накопленные знания.
Я же стояла у истоков производства телесериалов. Давно-давно приезжали американцы обучать нас всех «мыльному» делу. Они отобрали семь сценаристов, в том числе и меня, и в течение трех месяцев учили писать сценарии по американской системе.
— Их система как-то принципиально отличается от нашей?
— Наши фильмы, если вы замечаете, могут классно начинаться, но их сюжет с трудом дотягивает до середины, а потом кое-как заканчивается. По американской системе именно в середине начинается новый виток развития сюжета, а у зрителя открывается второе дыхание. По такой системе я пыталась распознать сериал «Скорая помощь», который мне очень нравился по темпу. Я не поленилась и записала все сцены двух серий. Точно по технологии сцены длятся не больше минуты — не дай бог лишние десять секунд, за счет этого держат темп. А у нас как начнут говорить — конца не видно.
— Как же можно рассчитать время написанного диалога?
— Я принесла с собой в «АМЕДИА» новую компьютерную программу, которая сильно облегчает жизнь. В нее загоняют весь сценарий, и программа точно выдает экранное время.
— Сколько сценаристов работают над сериалом, скажем, в 200 серий?
— В американской системе — главный автор, два сюжетчика и пять диалогистов. Автор сочиняет идею, вместе с сюжетчиками разрабатывает детали первых двадцати серий, далее их отдают диалогистам. Затем все повторяется. У нас в подобных сериалах над диалогами работает больше людей. Но очень много диалогистов — тоже плохо. Ведь у каждого свой стиль, язык, а потом главному автору надо все свести к единому стилю — это каторжная работа.
— Всему этому учат во ВГИКе?
— Сейчас я веду мастерскую во ВГИКе. Закончила журфак МГУ, но действительно всегда хотела учиться во ВГИКе на сценарном факультете. А все окружающие мне говорили, что ВГИК и рядом не стоял с МГУ. После журфака по распределению работала в Ашхабаде в местной газете. Писала потрясающие заметки про местных чабанов, не оставляя надежды когда-нибудь поступить на Высшие сценарные курсы.
Когда я вернулась из Ашхабада, меня не взяли на работу ни в одну столичную газету. И не потому, что я плохо писала, — просто нигде не нашлось места. И ведь хорошо, что не взяли, а то я так до сих пор бы и работала в какой-нибудь газете.
— Забросив журналистику, вы решили податься в кино?
— Сначала я еще поборолась за место под солнцем. Устроилась на работу в пресс-центр Министерства приборостроения и робототехники, где писала статьи о роботах. И внезапно стала продвигаться по службе. Меня назначили начальником чего-то, я пошла и написала заявление об увольнении. Я все время вспоминала рассказ моего учителя Валерия Семеновича Фрида (сценарист фильмов «Служили два товарища», «Экипаж»). В сталинские времена его арестовали по 58-й статье. Вместе с ним в камере на Лубянке сидел мужичок, который страдал, что у него теперь прервется профсоюзный стаж. И это когда решался вопрос, дадут ему 25 лет или расстреляют! Примерно так же волновалась и я, когда вернулась из Ашхабада, а потом поняла: все — хватит. И села писать сценарий.
— О чем он был — ваш первый сценарий?
— Он назывался «Хомо Новус» — «человек новый». Это была история про школу на тему «Пожалейте злого человека, доброго жалеть легче». Про то, как ученики доводили учительницу. Написать-то я написала, но у меня не было ни одного знакомого в мире кино. Мой муж разыскал своего сокурсника Валеру Залотуху, который стал сценаристом, и попросил его: «Прочитай, моя жена-домохозяйка написала сценарий». Лучшей рекомендации не придумаешь. Вот мне сейчас скажи: «Домохозяйка… Сценарий…» Но Валера совершил подвиг. Он прочитал и через три дня перезвонил мне со словами: «Я договорился, прямо сейчас неси свой сценарий на конкурс, остался один день».
— Отнесли?
— Да. И через какое-то время мне пришла телеграмма, что я выиграла конкурс, и Ролан Быков уже взял мой сценарий в производство. В главных ролях играли замечательные артисты Ирина Купченко, Георгий Тараторкин. Как ни странно, этот фильм получил огромное количество международных призов на разных международных фестивалях. На фестивале в Лиссабоне, помимо кинонаград, я еще получила приз от церкви «За веру в человека».
Когда меня через Союз кинематографистов разыскивали итальянцы, чтобы вручить приз, там вообще не понимали, о чем речь. Какая еще Кудря? Нет у них такой в списках. К тому же я по паспорту — Дзюбло, по мужу. Когда в Госкино у Ролана Быкова спросили: «Так кто же она все-таки — Дзюбло или Кудря?» — Быков махнул рукой: «Да пишите просто — Мамин-Сибиряк».
— На высшие сценарные курсы вы так и не поступили?
— Когда уже снимался фильм «Хомо Новус», я попыталась. Фрид влюбился в мой сценарий, пригласил меня к себе в мастерскую, но на время экзаменов уехал. На экзаменах я провалилась. Но Валерий Семенович настоял, чтобы я ходила на лекции вольным слушателем — мелькала. И в конце концов меня приняли. На нашем выпускном курсе как раз и закончилось советское кино.
— И начались сериалы... Как вы попали в авторский коллектив сериала «Горячев и другие»?
— Мы очень благодарны режиссеру Юре Беленькому, который не дал мне и моим сокурсникам умереть с голоду. «Горячев и другие» был первым российским сериалом. У нас, сценаристов, не было ни малейшего представления о технологиях «мыла». Все делалось по наитию. Но вкалывали мы как бобики, а $100 за сценарий казались шикарными деньгами — мы так хорошо зарабатывали!
— Как вы стали работать с Александром Миттой?
— Мы с ребятами услышали, что Митта собирает команду на сериал «Граница. Таежный роман». Я два дня на собраниях посидела и ушла — скучно, какая-то граница, говорят все время одно и то же. С финансированием — ничего не понятно.
— И в результате получили Государственную премию…
— Сначала за «Границу» мы получили все «Тэфи», какие только возможно. Мне статуэтку вручал Виктор Шендерович, которому я писала сценарии для «Кукол». Он потом сказал, что за меня волновался больше, чем за себя, — так хотел, чтобы я получила премию.
— Получая Госпремию, вы не поинтересовались у Владимира Путина, смотрел ли он «Границу»?
— Он сказал, что ему домашние порекомендовали посмотреть. Поскольку времени у него нет, он хотел ночью посмотреть на DVD первую серию и этим ограничиться. Но в результате смотрел всю ночь, а потом еще и отматывал «любимые моменты».
— Я слышала, вы работаете над сериалом «Адмирал Колчак»?
— Сценарий «Адмирала Колчака» уже закончен. Режиссер Андрей Кравчук в мае начинает съемки. Безумно дорогой проект, но это было понятно с первых же страниц сценария. Колчак меня измучил, я его совсем не чувствовала, он был очень «застегнутый» человек. Но когда я его «расстреляла» в последней серии, то плакала навзрыд. Меня потрясла одна неизвестная ранее страница истории. Когда белая гвардия бежала от красных из Омска к Иркутску, союзники-чехи тоже торопились к границе. Они блокировали наши поезда, и в тайге просто замерзли 24 состава с людьми — женщинами, грудными детьми, стариками... Это русский «Титаник», и про это никто ничего не говорил. Если бы у американцев была такая страница истории — они бы уже 18 фильмов сняли.
— Кто играет адмирала Колчака?
— Александр Домогаров.
— О чем бы вам самой хотелось написать сценарий, для души?
— Я мечтаю написать киносценарий о любви Альберта Эйнштейна и жены скульптора Сергея Коненкова. Это потрясающая история. Коненков жил в эмиграции в Америке и мечтал вернуться в Россию. Его жена Маргарита была завербована и ЦРУ, и ГПУ. Она очень хотела помочь мужу. Эйнштейн знал об этом, и добровольно передал ей материалы по атомной бомбе для советского правительства, после чего ее мужа пустили на Родину. От великой любви он помог нашим физикам. Маргарита с Эйнштейном между собой в присутствии Коненкова говорили по-английски, якобы скульптор ни слова не понимал. Представляете, а потом выяснилось, что Коненков английский язык знал блестяще, просто из принципа на нем не разговаривал. Существуют документальные подтверждения.
— У вас есть какой-нибудь любимый сериал?
— Я их не смотрю. Некогда.
Читайте на смартфоне наши Telegram-каналы: Профиль-News, и журнал Профиль. Скачивайте полностью бесплатное мобильное приложение журнала "Профиль".
